Итальянский напиток который ценил дюма

В самом центре города Турина, напротив храма Девы Марии Утешительницы есть одно маленькое кафе Al bicerin, на которое турист, который ничего о нем не знает, никогда не обратит внимания. То есть, может быть, и обратит, но только в контексте: "Вот странные люди, выстроились в очередь, чтобы зайти в это кафе, как будто мало в городе заведений".

Невдомек ему, несведущему приезжему, что это кафе — единственное во всем мире, к тому же, это настоящая реликвия и исторический памятник, в котором подают настоящий бичерин.

История напитка

Впервые бичерин был предложен туринской публике в 1763 году. Для сравнения — в 1861 Италия была провозглашена республикой. Бичерин старше современной Италии почти на 100 лет!

Придумал этот напиток некий Дентис, который владел лавкой, продающей карамель и лимонад. К 1800 году, когда бичерин стал необычайно популярен, лавку переоборудовали в кафе. Вот как оно выглядит снаружи в теплую погоду:

А вот так кафе выглядит изнутри вот уже 255 лет. Убранство заведения не меняют специально, оно теперь под охраной государства как исторический памятник:

С 1800 года здесь встречаются представители городской буржуазии и интеллектуалы, чтобы за стаканчиком бичерина обсудить новости и просто приятно провести время.

Сюда в обязательном порядке туринцы водят своих гостей из других стран и городов. Поэтому в любую погоду в это маленькое кафе на 6 столиков стоит очередь, в которой нужно отстоять минимум 20 минут. Бичерин заслуживают только самые терпеливые!

Этим напитком восхищались Дюма-отец, Ницше и Пуччини. Они угощались им вот в этом самом кафе, за этими самыми мраморными столиками.

Рецепт бичерина

Точный рецепт напитка держится в строжайшей тайне, работники кафе даже подписывают специальный документ о неразглашении. Но один итальянский шеф-повар все же смог вычислить примерные ингредиенты и пропорции напитка и поделился рецептом с нами.

Итак, нам понадобится:

• 200 гр. черного шоколада;
• 200 мл кофе эспрессо;
• 2 ст. л. сахара;
• 50 мл молока;
• 100 мл взбитых сливок.

Растворить шоколад на водяной бане, осторожно влить в него молоко и добавить сахар, постоянно помешивая. Получится нежная кремообразная смесь.

В эту смесь осторожно влить кофе и сверху выложить взбитые сливки.

Бичерин получится в 3 слоя, в разрезе это выглядит так:

Пить кофейный напиток надо таким, как он есть, размешивать ни в коем случае нельзя.

Бичерин внесен в перечень традиционных продуктов Пьемонта, его непременно упоминают туристические справочники и путеводители.

Очень любопытный факт, который заинтересует не только поклонников творчества великого писателя, но и ценителей кофе. Примерно в начале 18 века в итальянском городе Турин изобрели новый способ подачи кофе, для чего использовали обычный эспрессо, к которому добавляли сливки и горячий шоколад. Получился новый напиток, который быстро завоевал популярность в Европе и который полюбил Александр Дюма. Назвали этот напиток необычным словом БИЧЕРИН.

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Бичерин - традиционный напиток родом из Италии город Турин. Впервые появился в 18 веке, а известным стал благодаря Александру Дюма, которому он очень понравился. Говорить что он вкусен значит, ничего не сказать. Впрочем, вы и сами в этом убедитесь.

Ингредиенты для итальянского напитка Бичерин

• Тёртый шоколад
• Сливки
• Кофе свежесваренный 200 мл
• Молокo 250 мл

Рецепт приготовления

В небольшой кастрюльке нагревайте молоко и мелко потёртый шоколад, постоянно помешивая.

Дождитесь пока молоко закипит, готовьте минуту, не переставая помешивать. Снимите с огня.
Сварите крепкое кофе.

Перелейте шоколадно-молочную смесь в бокал, примерно на треть.

Теперь кофе. Тут нужно действовать очень аккуратно, чтобы всё не испортить. Слои кофе и смесь не должны перемешаться. Чтобы это получилось, медленно наливайте кофе по лезвию ножа или по внешней стороне ложки.

Теперь третий слой - это взбитые сливки. Можно использовать как покупные, те, что продаются в баллончике, так и собственного приготовления. В конце украшаем шоколадной стружкой.

Бордо, лучший сорт, две бутылки….50

Херес, вернувшийся из Индии, полбутылка…..50

Кофе, ликеры…..1 фр. 50 с.

Противник виконта признал себя побежденным.

Дюма умел поесть вкусно, даже если в доме имелся дефицит съестных припасов, что случалось нередко, поскольку деньги, как мы уже знаем, утекали у писателя сквозь пальцы. Но разве такая ерунда, как отсутствие денег, могла помешать приятно обедать, если уж холера не помешала есть сырые фрукты в свое удовольствие?! Учитесь жить радостно, господа! Дюма-кулинар экспериментировал и изобретал. Он, например, придумал салат с яичной и лимонной заправкой, которая позволяла радоваться жизни в отсутствие растительного масла и уксуса. Если удавалось наскрести по сусекам риса, помидор и ветчины, Дюма стряпал на всю компанию итальянскую рисовую кашу с мясом и пряностями, называемую rizotto. Стало быть, во время путешествий повар в Дюма не дремал, а перенимал новые блюда.

Многолетние наблюдения и интерес к кулинарии привели Дюма к пониманию зависимости человека от повара, который для него готовит.

«Можете пробовать все, что захотите, путешествуя на пароходе по Рейну: воды Зельца, Спа, Намбурга, Бада и даже воды Зедлица, но не пробуйте кофе со сливками, если вы француз.

Я не собираюсь утверждать, что во Франции хороший кофе со сливками, я только хотел заметить, что почти везде, кроме Франции, и особенно в Германии, кофе отвратительный.

Начиная с Кьеврэна и вплоть до Вены дела обстоят все хуже.

Я повторяю, именно политическое!

Во Франции употребляли хороший кофе со времени ввоза кофе до установления континентальной системы, то есть с 1600 до 1809 год.

В 1809 году сахар стоил восемь франков за фунт, из-за этого появился сахар из свеклы.

В 1809 году кофе стоил десять франков за фунт, из-за этого кофе стали заменять цикорием.

Ну, свекла, это еще куда ни шло. (…) Но цикорий!

Каким ужасным божествам мы обязаны появлению цикория?

Но вы никогда не добьетесь того, чтобы ваша кухарка не добавляла цикорий в ваш кофе. Самая лживая кухарка теряет всякий стыд, когда дело касается цикория. Она преклоняется перед цикорием, восхваляет его, она говорит своему хозяину:

— Вы слишком разгорячены, месье, это для вашего же блага.

Если вы прогоните ее, она выйдет от вас с гордо поднятой головой, презрительно на вас глядя. Она жертва цикория! (…)

Так вот, бакалейщики… приняли это к сведению. Прежде цикорий продавали отдельно (еще оставалась какая-то совесть). Сейчас продают кофе с цикорием, как продают шоколад с ванилью.

Послушайте, любители кофе, те, кто пьет чистый кофе, а не какие-то коктейли… покупайте кофе в зернах.

Лавочники же изобрели упаковку для кофейных зерен, как оружейники изобрели форму для пуль. В результате в вашем плотно упакованном и вами же приготовленном кофе — треть цикория!

У каждого ценителя кофейного ритуала были свои предпочтения. Рассказывают, что Бальзак пил только смешанный напиток из трех сортов кофе (Бразильский бурбон, Мартиник и Моша), купленных в разных магазинах. Дюма, отличавшийся теми же габаритами, понятно, не отставал. И вдруг — цикорий! Какая гадость.

Однако русская кухня в целом писателю не понравилась. Слишком уж непривычной, наверное, она была. Понятно, что в аристократических домах гостя старались угощать на французский лад, но не всякий повар умел приготовить блюдо так, как его принято подавать во Франции. Технологии другие, ничего не поделаешь! Поэтому, обедая у друзей, Дюма зачастую напрашивался на роль повара. Ему было приятно и друзьям показать, каков вкус настоящего французского блюда, и себя самого порадовать отсутствием необходимости вежливо хвалить то, что не понравилось. Но, естественно, писатель не мог из любопытства не попробовать то, что принято есть в этой экзотической стране каждый день.

«Россия гордится своей национальной кухней — блюдами, которые могут приготовить лишь русские и никакой другой народ, потому что только в их огромной империи имеются продукты, которых нет в других странах. В числе этих блюд — уха из стерляди. Стерлядь водится лишь в водах Оки и Волги.

Русские с ума сходят по такой ухе.

Ну, а теперь приступим к рассуждениям на сей важный предмет, которые создадут мне немало противников среди подданных Его Величества Александра II. Откровенно выразим свое мнение об ухе из стерляди. Я убежден, что затрагиваю больное место, но ничего не поделаешь, истина дороже всего.

Опасаясь, что император не позволит мне возвратиться в Санкт-Петербург, скажу, что величайшее, а вернее, единственное достоинство стерляжей ухи, по моему мнению, состоит в том, что летом в Петербурге она стоит пятьдесят или шестьдесят франков, а зимой — триста или четыреста. (…) Дело в том, что стерлядь водится лишь в некоторых реках… она может жить только в той воде, где родится, и для того, чтобы доставить ее живой в Петербург, ее везут в этой воде.

Если ее привезут неживой, то стерлядь будет стоить столько же, сколько кобыла Роланда, у которой был один недостаток: она была мертвая; то есть не будет стоить ничего.

Одно дело летом, когда вода, если ее не выставлять на солнце, сохраняет постоянную температуру; к тому же воду можно и освежить, если нужно, водой из тех же рек, набранной в особые резервуары.

Но зимой! Зимой, когда мороз достигает 30 градусов, а рыбу надо везти семьсот или восемьсот верст (…) — очевидно, что в такие морозы доставить рыбу живой — исключительно трудное дело.

В этом случае нужно обогревом поддерживать в резервуарах температуру воды от восьми до десяти градусов тепла.

В былые времена, когда не было железных дорог, русские вельможи, любители стерляжей ухи, имели специальные фургоны с обогреваемым садком, чтобы перевозить стерлядь с Волги и Оки в Санкт-Петербург.

По обычаю, чтобы не обманывать высоких гостей, им показывали живую стерлядь, ухой из которой они вскоре будут наслаждаться. (…) У стерляди нет яркой чешуи… Она покрыта бугорчатой шкуркой, подобно акуле. (…)

Поэтому стерляжьей ухе Дюма предпочитал обычные щи, впрочем, тоже не доставлявшие ему никакого удовольствия.

Во многом Дюма помешала принять русскую кухню привычка к блюдам, жаренным на плите. В России же многое, в том числе щи, готовилось в печи, и вкус блюд был чересчур непривычен.

Впрочем, несколькими рецептами Дюма в России все же заинтересовался. Это рецепты пяти видов варенья: из роз, тыквы, редьки, орехов и спаржи, — которые он узнал у армян в Астрахани. Приведем последние два рецепта.

«Варенье из орехов. Берут зеленые орехи, очищают кожу с ядра, кладут ядра в воду с содой на три дня, затем вынимают и на шесть дней оставляют в холодной воде, меняя ее два раза в сутки, затем вынимают из холодной воды и снова на сутки кладут в горячую. После этого кипятят, добавив корицы, в меду.

А что ели охотники в сельском поместье дядюшки Мадлена? Извольте.

«Шико понял, что настал благоприятный момент для атаки.

— Помните, как мы с вами прекрасно посидели последний раз, — обратился он к Горанфло, — там, в кабачке у Монмартрских ворот? Пока наш славный король Генрих III бичевал себя и других, мы уничтожили чирка из болот Гранж-Бательер и раковый суп, а все это запили превосходным бургундским: как бишь оно называется? Не то ли это вино, которое открыли вы?

— Это романейское вино, вино моей родины, — сказал Горанфло (…) — Но если ты должен выступать с речью, то вода предпочтительнее, не по вкусу, конечно, а по воздействию: facunda est aqua.

— Ба! — ответил Шико. — Magis facundum est vi-num. (…) Мэтр Клод! — обернувшись, позвал он. (…) — Мэтр Клод, принесите мне две бутылки того романейского вина, которое, по вашим словам, у вас лучшего сорта, чем где бы то ни было.

— Две бутылки? — удивился Горанфло. — Зачем две? Ведь я не буду пить.

— Если бы вы пили, я заказал бы четыре бутылки, я заказал бы шесть бутылок, я заказал бы все бутылки, сколько их ни есть в погребе. Но раз я пью один, двух бутылок мне хватит, ведь я питух никудышный.

— И верно, — сказал Горанфло, — две бутылки — это разумно, и если вы при этом будете вкушать только постную пищу, ваш духовник не станет вас порицать.

— Само собой. Кто же ест скоромное в среду Великого поста? Этого еще не хватало.

Мэтр Бономе отправился в погреб за бутылками, а Шико подошел к шкафу для провизии и извлек оттуда откормленную манскую курицу.

— Что вы там делаете, брат мой?! — воскликнул Горанфло, с невольным интересом следивший за всеми движениями гасконца. — Что вы там делаете?

— Вы видите, я схватил этого карпа из страха, как бы кто-нибудь другой не наложил на него лапу. В среду Великого поста этот род пищи пользуется особенным успехом.

— Карпа? — изумился Горанфло.

— Конечно, карпа, — сказал Шико, поворачивая перед его глазами аппетитную курицу.

— А с каких это пор у карпа клюв? — спросил монах.

— Клюв! — воскликнул гасконец. — Где вы видите клюв? Это рыбья голова.

— Чешуя, милейший Горанфло (…)

— Черт возьми, — сказал Горанфло. — Вот идет наш хозяин, он рассудит.

Хозяин, естественно, называет курицу ее исконным именем, но Горанфло уже успел выпить несколько стаканов вина и стал куда сговорчивее. Шико изображает отчаяние.

«— Да, очевидно, я попал впросак Но мне страшно хочется съесть эту курицу и в то же время не согрешить. Послушайте, брат мой, сделайте милость — во имя нашей взаимной любви окропите ее несколькими капельками воды и нареките карпом.

— Чур меня! Чур! — заохал монах.

— Я вас очень прошу, иначе я могу оскоромиться и впасть в смертный грех.

— Ну ладно, так и быть, — сдался Горанфло, который по природе своей был хорошим товарищем, и, кроме того, на нем уже сказывались вышеописанные три дегустации, — однако у нас нет воды.

И Шико опорожнил первую бутылку, наполнив до краев стакан монаха.

— Во имя Бахуса, Мома и Кома, троицы великого святого Пантагрюэля, — произнес Горанфло, — нарекаю тебя карпом.

И обмакнув концы пальцев в стакан, окропил курицу несколькими каплями вина.

Особо тщательно брат Эузеб откармливает предназначенных к завтраку приора угрей:

«— Мелко нарубая внутренности и печень домашних птиц и дичи, я прибавляю к ним немного свинины, делаю из всего этого своего рода колбасную начинку и бросаю своим угрям. Держу их в садке с дном из мелкой гальки, постоянно меняя пресную воду, — за один месяц они основательно жиреют и в то же время сильно удлиняются. (…)

— А как вы его приготовили.

— Снял с него кожу, поджарил, подержал в анчоусовом масле, обвалял в мелко истолченных сухарях, затем еще на десять секунд поставил на огонь. После этого я буду иметь честь подать его вам в соусе с перцем и чесноком.

Сорта вин также отличаются разнообразием. За завтраком дом Модест начинает с рейнского, потом переходит к бургундскому 1550 года, затем ненадолго сворачивает в другую местность, где возраст напитка неизвестен, пригубливает Сен-Перре и завершает трапезу сицилийским, подаренным герцогиней де Монпансье.

• Все (4964)

Я о любви спою. Художник Грант Сукиасян За счастье просто жить Я принимаю данность.

ஐ♥Ты так изысканна. Giuseppe Armani♥ஐ Ты так изысканна и так неж.

Антикварная лавка. Серебро. 1. 2. 3. 4. 5. .

Потрясающе красиво! АНТИКВАРНАЯ ЛАВКА. СЕРЕБРЯНЫЕ КОФЕЙНИКИ. 1. .

• Все (287)

• Все (27)

• Все (4)

• Все (5)

“ Друзья г-на Дюма уверяют, что когда он соглашается перейти из своего рабочего кабинета на кухню или в буфетную и расстается с пером ради ручки сковороды, во всей Франции не найдешь повара лучше, чем он ”

Александр Дюма подарил миру величайшие приключенческие романы – “Трех мушкетеров”, “Графа Монте-Кристо”, “Королеву Марго” – но его величайший кулинарный труд так и остался незавершенным. Уже после смерти писателя в 1873 году “ Большой кулинарный словарь ” вышел в свет благодаря Анатолю Тибо, позже прославившемся под псевдонимом Анатоль Франс.

“Словарь” – это настоящая гастрономическая энциклопедия, в которую вошли почти 800 кулинарных новелл. Дюма был утонченным гурманом, постоянно стремившимся к новым вкусовым ощущениям. Он говорил, что его любовь к еде может сравниться только с любовью к женщине. Превосходный повар, он особенно гордился своим салатом.

“ Я готовил салат, который настолько нравился моим гостям, что когда Ронкони не мог прийти, он присылал за своей долей салата, который ему приносили в случае дождя под громадным зонтом, чтобы не одна капля воды не попала в этот салат ”.

Главной его составляющей является картофель. Приехав из Америки вместе с испанскими конкистадорами, картофель к средине XVIII века постепенно завоевал Европу. И только Франция упорно считала его кормом для свиней. Кто знает, как долго пришлось бы картофелю прозябать на скотном дворе, если бы не Антуан-Огюст Пармантье. В 1759 году во время Семилетней войны служивший в армии Пармантье получил ранение и попал в прусский плен. За два года у него было достаточно времени, чтобы как следует оценить любимое блюдо своих тюремщиков. Вернувшись во Францию и заняв должность фармацевта при Доме инвалидов, он начал активно пропагандировать выращивание картофеля, прибегая к различным рекламным трюкам и, как бы сейчас сказали, маркетинговым ходам, ставшим легендой. Его плантации картофеля были окружены непроницаемой тайной и многочисленной охраной, которая почему-то уходила на ночь, так что, руководствуясь человеческой психологией, клубни просто не могли не украсть.

Постепенно " земляное яблоко " начали выращивать по всем огородам, а успех закрепили торговцы. Александр Дюма ценил красный картофель, а особенно - синий французский трюфельный картофель Виталот, который сохраняет свой уникальный цвет при кулинарной обработке. Этот изысканный сорт имеет низкую урожайность по сравнению с другими сортами и практически не выращивается в промышленных объемах. Возделывается он в основном в небольших частных хозяйствах и его цена в 50-70 раз выше обычной.

Залог успеха любого салата – салатная заправка. В своем “Большом кулинарном словаре” Александр Дюма подробно описывает заправку собственного изобретения.

" В салатницу я кладу по яичному желтку на два человека, то есть шесть желтков на

двенадцать гостей, и растираю их в растительном масле до получения тестообразной

массы. К этой массе я добавляю: кервель, размятого тунца, растертые в ступке анчоусы,

майольскую горчицу, большую ложку сои, мелко нарезанные корнишоны и порубленный

вареный яичный белок. Развожу все самым лучшим уксусом, какой только могу найти.

Наконец, я кладу в салатницу салат и велю моему слуге его перемешать. После

перемешивания сверху бросаю в салат щепотку паприки — красного венгерского перца ".

( Кервель – травянистое растение, особо популярное во Франции, по внешнему виду похожее на петрушку, а по аромату - на эстрагон и анис. Майольская горчица – неострая французская горчица. Соя – в данном случае соевое масло).

Ниже приведен рецепт картофельного салата Дюма в современной интерпретации.

Рецепт салата Дюма.

ИНГРАДИЕНТЫ:

• 1 кг красного картофеля (в оригинальном рецепте – фиолетового)
• ¼ стакана белого винного уксуса
• 1 столовая ложка соли
• 1,5 чайная ложка сахара
• 1 большой пучок зеленого лука (перо)
• 2 луковицы репчатого лука
• ½ стакана поджаренных кедровых орехов
• ½ стакана тертого сыра пармезан
• 3 зубчика чеснока
• ¼ стакана оливкового масла
• 1 большой пучок нарезанной петрушки
• сок 1 лимона
• ¼ чайной ложки тертого мускатного ореха
• Соль и перец по вкусу.

В небольшую миску влейте ¼ стакана воды, добавьте уксус, соль и сахар. Размешайте, пока сахар не растворится. Тонкими кольцами нарежьте репчатый лук и положите в маринад.

Отварите картофель в подсоленной воде до готовности. Крупные клубни разрежьте, мелкие оставьте целыми.

Крупно нарежьте зелень лука, поместите в кухонный комбайн вместе с кедровыми орехами, сыром и чесноком. Постепенно добавляйте оливковое масло, пока соус песто не станет однородным.

Поместите картофель в блюдо, добавьте соус песто. Слейте маринад, репчатый лук добавьте к картофелю. Все перемешайте вместе с петрушкой, лимонным соком и мускатным орехом. Приправьте по вкусу солью и перцем. Приятного аппетита!

Замечание первое и последнее. Важное.

1. Есть вино эпохи описываемых событий.

2. Есть вино, имевшее честь быть употреблённым г-ном Александром Дюма в XIX веке.

3. Также, сейчас вы можете приобрести во Франции, Испании и иных странах или в месте своего проживания вино, именующееся анжуйским, бургундским, хересом, малагой и т.п. (см. этикетку).

Эти три категории вина имеют мало общего как с точки зрения процесса изготовления, так и с точки зрения ценности, цвета, послевкусия и так далее.

Часть I.

Чтобы вызвать у читателя интерес, в VI главе пропадает муж Мадлен, продав несколько бочек неизвестного вина. В следующей главе мы узнаём, что вкусы д'Артаньяна за прошедшие двадцать лет изменились в лучшую сторону:

Наконец, в главе IX на сцене появляется старый знакомый: мон(т)рейльское вино:

Чем-то досадило, наверное, это вино Дюма, раз он настолько злопамятен.

Чтобы послевкусие от этой гадости не досаждало читателям, в главе X Арамис командует Базену:

Бутылка вина перепадает и Планше. Заканчивается сия вакханалия, естественно, испанским вином:

«— Базен, любезнейший, вы не замечаете, что я вижу вас в зеркале! А ведь я вам запретил раз навсегда всякие выражения одобрения или порицания. Будьте добры, принесите-ка нам испанского вина и отправляйтесь в свою комнату. К тому же мой друг д'Артаньян желает сказать мне кое-что по секрету. Не правда ли, д'Артаньян?

Глава XIII. У Портоса дела идут тоже не худшим образом:

«— А как вам нравится мое вино? Не правда ли, приятное?

— А тем не менее это местное.

Пикардия, а точнее Уаза, где находится Пьерфон – мягко говоря, не лучший винодельческий регион Франции. Если речь идёт о превосходном вине, то это скорее всего белое сухое вино, возможно даже шабли: оно иногда встречается в этом регионе. Тем весомее успехи Портоса. Мюид – это около 270 л. Я бы не удивился, если бы господин дю Валлон производил сидр в таких масштабах, но вино…

Это означает, что Портос потчевал друга не только собственными винами и ниже мы находим подтверждение.

Потихоньку, шаг за шагом, нам раскрываются вкусы Атоса. Описывать историю возникновения хереса не буду – каждый может прочесть её в интернете и не только. Но про херес лучше не читать – его надо пробовать. Вино необычное, ароматное, изысканное. Если вы не верите мне, поверьте графу де Ла Фер. Как я уже упоминал, Дюма советует выпивать бокал сухого хереса после первого жидкого блюда. На десерт, в качестве дижестива, он рекомендует другие сладкие вина (токайское, ширазское, кипрское), видимо более подходящие для пищеварения, чем сладкий херес. Но Атос, как мы знаем, зачастую употреблял херес без трапезы вообще. Не иначе как в лекарственных целях - следил граф за своим пищеварением тщательно. )

В главе XV мы убеждаемся в том, что Планше недурно устроился. Бутылка у Арамиса, в Пьерфоне он также явно не был обижен вниманием, да и Атос позаботился о славном малом:

В главе XX Ла Раме попадает в ловушку фрондёров. Вот его диалог с мнимым кондитером:

Бутылка старого бургундского, как обычно, сработала. В следующей главе душка Ла Раме показывает нам, что увяз по уши:

«— Вам хорошо говорить так, Ла Раме. Если бы я мог ходить по кондитерским, есть пирожки у преемника дядюшки Марто и запивать их бургундским, как вы, я бы тоже не скучал.

Да что там говорить, я бы тоже выпустил герцога на волю за бутылку старого бургундского.

XXII глава повествует нам о доселе неизвестном способе употребления вина:

Чёрт возьми, в этой Франции вина хоть залейся, если они переводят его на обтирание лошадей!

Но вернёмся к коменданту Венсенской крепости. Глава XXV сообщает нам некоторые подробности о винной карте их совместного ужина с герцогом Бофором:

Сделал небольшой перерыв, съездил за красным маконским вином. Что сказать? Быть может, мне попался не самый удачный экземпляр: вино показалось немного кисловатым, и у него не было густоты, характерной для большинства бургундских вин. В своём словаре Дюма пишет о том, что если бургундские вина не хранятся должным образом, то приобретают неприятный кисловатый привкус.

— Конечно, дурно. Положительно, это просто скотина! Что вы там едите, Портос?

А вот это уже типично итальянское развлечение. Считается, что флорентийцы первыми придумали макать свои всяческие кантуччи и бискотти в сладкие Вин Санто, Алиатико или в мальвазию с острова Липари. Ну, а лакомка Портос справедливо рассудил, что если заменить кантуччи на, скажем, савойярди, а сладкое итальянское вино на сладкую же мадеру – ничего не изменится. В самом деле, попробуйте – это очень вкусно! Печенье желательно должно быть миндальным.

«— Ах, ах, — сказало это видение, — видно, у вас, дворян, у всех одни и те же мысли. Не больше четверти часа назад молодой господин на такой же красивой лошади и такого же барского вида, как вы, и, наверное, вашего возраста, остановился около этих деревьев, велел принести сюда стол и стул и пообедал здесь вместе с пожилым господином, должно быть своим воспитателем. Они съели целый паштет без остатка и выпили до дна бутылку старого маконского вина. Но, по счастью, у нас есть еще запасной паштет и такое же вино, так что, если вашей милости угодно приказать…

— Нет, друг мой, — сказал Рауль, улыбаясь, — в настоящий момент мне нужно лишь то, о чем я просил. Мне только хотелось бы, чтобы чернила были черные, а перо хорошее. В таком случае я готов заплатить за перо столько, сколько стоит вино, а за чернила — сколько стоит паштет.

Рауль держится как кремень и старое маконское достаётся Оливену. Впрочем, виконт тут же спасает де Гиша и подвергается новому искушению:

Уступил ли Бражелон на этот раз – неизвестно. Но папины гены пока себя не проявляют по-видимому. В главе XXXVIII Атос пытается походить на себя прежнего: мы видим, как и заявляет автор, обед на старый лад:

Дюма, как мне кажется, в данном случае всё-таки имел в виду шампанское с пузырьками – неизменный катализатор застольной беседы в XIX веке. В XVII веке искусство получения игристых вин ещё делало первые шаги.

Дальше следует большая пауза. И лишь в главе XLV Блезуа жалуется Атосу на Базена:

Не только Портос умеет макать печенье в сладкое вино.

Часть II.

«— В гостинице… — сказал Портос. — Черт возьми, я тоже не могу припомнить.

То есть Мушкетон выуживал Портосу старое бургундское. Вот интересно, Дюма нарочно не называл марку вина сразу, чтобы подразнить читателя или это простая забывчивость?

В главе XVII действие перемещается в Англию и это даёт о себе знать:

Атос вообще не против попробовать что-нибудь новенькое, будь то малага, херес или пиво, как в этом случае. Хотя более сведущие в атосоведении дюманы поправили меня, напомнив, что в юности граф посещал Англию и Шотландию, и местные горячительные напитки должны быть ему знакомы.

Тем временем в XIX главе с помощью вина и ландскнехта наши друзья чуть было не обманули Грослоу. В следующей главе опять шпилька в сторону англичан:

В XXIII главе для перевоплощения в священника Арамису требуется допинг:

Чуть позднее подобный допинг требуется уже королю Карлу:

Уже после казни короля, в главе XXV, словно предчувствуя последующие события:

Начинается она с рассуждений, объясняющих, наконец, разницу между англичанами и французами по отношению к вину:

«…пиво французу противно, как вино англичанину.

Блезуа всегда испытывал безграничное удивление перед жизненным опытом и глубокими познаниями Мушкетона; однако его вдруг обуял дух сомнения и недоверия.

— Как же это так, Мустон? Неужели англичане не любят вина?

— Они ненавидят его.

— Однако я сам видел, что они пьют его.

Гримо подводит разговор к цели:

«— Портвейн, — проговорил он только одно слово, указывая на среднее отделение нижней палубы, которое он и д'Артаньян осматривали в сопровождении капитана.

— Что такое? Эти бочки, что видны в щель двери?

— Портвейн, — повторил Гримо и вновь погрузился в арифметические вычисления.

— А я слышал, что портвейн — превкусное испанское вино, — снова обратился Блезуа к Мушкетону.

Рассыпаться в похвалах портвейну не буду – он достаточно распространён и приобрести его несложно. Рекомендовал бы всё-таки не экспериментировать с крымскими аналогами, а пробовать аутентичный португальский напиток.

Право, во второй части трилогии лошади употребляют вина не меньше своих хозяев.

«— Я думаю, стаканчик вина доставил бы вам удовольствие?