Об искусстве крепких напитков

Основной темой лекции стал культ различных видов алкоголя в классическом искусстве: роль напитков в произведениях великих творцов, их личные пристрастия, использование ими алкоголя как способа решения художественных и экзистенциальных задач.

Фрагмент росписи амфоры Кон. VI — нач. V вв. до н. э.

Алкоголь в искусстве Древнего мира

Триумф Вакха. Диего Веласкес

Алкоголь в искусстве XVII века

Хеда, Виллем Клас. Натюрморт с устрицами, серебряной вазой и стеклянной посудой,

В честь буржуазного XVII в. гостям был представлен одноимённый коктейль Bourgeoisie – на белом вине, хересе с добавлением орехового ликёра.

Алкоголь в искусстве XIX века

Пабло Пикассо. Пьющая абсент

Также на развитие изображаемых жанровых сцен живописного искусства серьёзно повлиял зарождающийся процесс эмансипации и феминизации: городские жительницы, работающие, финансово независимые от мужчин, употребляющие алкоголь в местах общепита наравне с мужчинами – явление, немыслимое для предшествующих исторических эпох. На картине Эдуарда Мане “Бар в Фоли-Бержер” (1882 г.) женщина бармен работает для посетителей варьете, и это уже ни у кого не вызывает шока или удивления. “В кафе “Абсент” 1876 г. Эдгара Дега – женщина с мужчиной наравне употребляют культовый напиток в культовом кафе, и это также уже во многом не является невероятным вызовом в бытовой жизни тогдашнего западноевропейского городского общества.

Эдгар Дега. В кафе Абсент

Искусство ХХ века и алкоголь

Врубель. За кружкой пива.

Эдуард Мане. Кельнерша. Подавальщица пива.

Маяковский, Родченко. Трехгорное пиво.

В соответствии с четвертым рассматриваемым периодом, следующим элементом дегустационного алкогольного сета от Svoi стало крафтовое пиво Sunsets&Corvets – один из множества интересных сортов линейки крафтового пива, представленных в баре.

Николь Эрскин. Любитель выпить.

Современное искусство и алкоголь

Финальным любопытным штрихом лекции стали несколько примеров современного синтеза алкоголя и живописи – например, полотна ливерпульца Карна Гриффитса, написанные бренди и виски вместо красок, или фотокартины реального алкоголя, снятые под огромным увеличением микроскопа, которые сегодня превращаются в печатные плакаты – объекты искусства.

Алиса так комментирует мероприятие:

Надо отметить, что сет из напитков, приготовленный заботливыми барменами, был настолько хорош и силен, что гости расходились “навеселе”, а что еще надо вечером такого летнего и прекрасного четверга в Петербурге? Интеллектуальное употребление алкоголя – символ этого города. Спасибо всем за это.

Обложка статьи – Эдуард Мане, Бар в Фоли-Бержер, 1882

Из-за сложившейся экономической ситуации мы теряем производителей не только одежды (среди тех, кто временно замораживает поставки на российский рынок, уже Zara, Calvin Klein и Michael Kors), но и алкоголя. Такими темпами (тьфу-тьфу, конечно!) совсем скоро наши любимые напитки мы сможем увидеть только на полотнах художников (конечно, есть наши родные южные вина, но мы так привыкли к Франции и Италии!).

Итак, какие напитки хранятся в кладовой истории искусства? Мы вспомнили шесть знаменитых работ и не забыли про тех, кто капли в рот не берет, – для вас холсты с кружкой молока и чайным сервизом.

Художник: Якоб Йорданс

Художник: Константин Маковский

Художник: Альберт Анкер

Напиток: вино

На этой картине людей не найти. Были, но только что ушли. Хотя явно вскоре вернутся. Ведь на столе оставлено вино и ждут своего часа орехи. Пока никто не видит, можно и стащить парочку. А кто заметит?

Художник: Мари Стивенсон Кассат

Художник: Эдуард Мане

Художник: Эдгар Дега

Новогоднее застолье немыслимо без шампанского. Однако это не единственный алкогольный напиток в праздничную ночь: всегда среди гостей найдутся те, кто любит покрепче. Правда, далеко не все знают, как правильно употреблять крепкие спиртные напитки, а меж тем, это целое искусство.

Бренди

Это. золотисто-коричневый напиток крепостью от 36 до 45 градусов, полученный путем перегонки. С благородным ароматом и немного резковатым вкусом.

Сортов бренди существует великое множество, поэтому и единой технологии изготовления напитка не существует. Однако сырьем для него, помимо спирта, может служить практически все, что угодно: от яблок, груш, персиков и смородины до забродившего фруктового или ягодного сока либо вина. Выдерживают и хранят бренди в специальных дубовых бочках от 6 месяцев до года и более, что также придает ему характерный вкус.

Как правильно пить. Пить бренди можно разными способами: либо немного подогрев, либо с несколькими кубиками льда, но обязательно из коньячного бокала тюльпановидной формы, чтобы вкус и аромат напитка максимально раскрылись, и неторопливо, смакуя каждый глоток.

Бренди нужно наслаждаться: не надо выпивать все содержимое бокала одним махом, пейте маленькими глотками, и прежде чем сделать первый, вдохните аромат напитка.

Виски

Это. традиционный шотландский и ирландский напиток. Именно крепкому ароматному виски золотисто-коричневого цвета отдает предпочтение самый известный британский шпион Джеймс Бонд, а вместе с ним и многие голливудские небожители.

Изготавливают виски из различных видов зерна (ячмень, рожь, кукуруза и пшеница) путем соложения и перегонки, а затем очень долго выдерживают в специальных дубовых бочках.

Крепость напитка – от 40 до 60 градусов.

Как правильно пить. Виски пьют как из бокалов тюльпановидной формы, так и из традиционных широких тумблеров с толстым дном. Напиток обязательно разбавляется либо содовой, либо водой, либо льдом. Исключение составляет солодовый виски, который можно и даже нужно употреблять в чистом виде.

Виски – это не водка, поэтому залпом его пить не стоит. Маленькие глотки и вдыхание необыкновенного аромата напитка – именно это поможет наслаждаться напитком.

Джин

Это. другими словами, можжевеловая водка. Впервые появившийся в Голландии, джин нежно любим англичанами, которые в данный момент являются главными его мировыми поставщиками.

Этот напиток крепостью 38-47 градусов получается путем обогащения пшеничного спирта натуральными ароматизаторами можжевельника и кориандра и последующей перегонкой. В итоге получается напиток со знаменитым вкусом и характерным ароматом.

Коньяк

Это. один из самых элитных и популярных крепких напитков. Его производят путем двойной перегонки из специальных сортов белого винограда, а затем выдерживают в дубовых бочках. Цвет хорошего коньяка – темно-коричневый с золотистыми искорками, крепость – не больше 40 градусов.

Как правильно пить. Коньяк, как и виски, неторопливо потягивают из пузатых бокалов-снифтеров на короткой ножке, изготовленных из тонкого стекла или хрусталя.

Наполнять бокал целиком считается дурным тоном – максимальное количество – до уровня самой широкой части снифтера.

Прежде чем начать наслаждаться вкусом напитка, подержите бокал в руках, согревая его, затем повращайте его вокруг своей оси и оцените то, как он стекает по стенкам. Затем вдохните неповторимый коньячный аромат, он должен быть сложным и утонченным. И только затем сделайте первый небольшой глоток, оценивая то, как вкус раскрывается.

Коньяк употребляют не во время застолья, а уже после десерта. Обычно его ничем не закусывают, но русские предпочитают оттенить вкус напитка долькой лимона.

Ром

Это. напиток, чрезвычайно популярный во всех странах мира, просто пропитан духом романтики. Изготавливают его из сока сахарного тростника или сахарной патоки путем брожения и последующей перегонки, а затем напиток выдерживают в течение длительного периода времени. Крепость рома – от 40 до 75 градусов.

Как правильно пить. Ром везде пьют по-разному – как в чистом виде, так и в коктейлях – все зависит от конкретного сорта напитка.

·
Белый (он же светлый и серебряный) ром

· Золотой (янтарный) ром

В отличие от светлого, золотой ром выдерживают в дубовых бочках, отчего у него появляется более насыщенный вкус и аромат, поэтому его, конечно, можно добавлять в коктейли, но и в чистом виде он прекрасен. Такой ром пьют со льдом и закусывают фруктами.

· Черный ром

Темный ром также выдерживается в дубовых бочках, иногда их специально обугливают. И срок выдержки гораздо больше, чем у золотого. Поэтому и вкус у него гораздо сильнее и насыщеннее. Черный ром – это прекрасный дижестив (напиток, подающийся в конце приема пищи), как коньяк и виски, который подается со льдом в специальных бокалах с толстыми стенками и дном. Прекрасным дополнением к рому станут свежие фрукты или сигары.

Саке

Это. национальная японская водка, получаемая путем ферментации риса, обладающая своеобразным, но очень насыщенным вкусом с нотками винограда, яблок, хереса и даже бананов. Крепость саке составляет от 15 до 20 градусов.

Как правильно пить. Саке пьют из маленьких чашечек емкостью 30-40 мл, как обжигающе горячим, так и с кубиками льда. Главное правило – не вскипятить напиток, а то он потеряет как свой необычный вкус, так и аромат. Пить саке необходимо маленькими глотками, растягивая удовольствие и смакуя каждый момент. Самой лучшей закуской к саке станут как традиционные суси, суши, роллы, так и тоненькие кусочки рыбы, икра, сыр, орешки и даже квашеные овощи.

Водка

Это. вода и очищенный этиловый спирт (плюс иногда добавки) – вот и все составляющие традиционного русского напитка, без которого не обходится ни одно застолье. Считается, что она оттеняет вкус русской кухни. Еще А.П. Чехов утверждал, что нет ничего лучше соленого огурца в качестве закуски под нее. Однако не только солености хорошо идут под водочку: икра, сельдь, блины, пельмени, маринованные грибочки, ветчина, квашеная капуста, борщ – это лишь малая часть блюд, сочетающихся с этим напитком.

Крепость напитка – 40-45 градусов.

Как правильно пить. Водку обычно не разбавляют ни льдом, ни водой, ее просто охлаждают до температуры 8-10 градусов (ниже не надо – теряются вкусовые качества). Пьют водку из маленьких рюмок – стопок, и обязательно до дна, под хорошую и разнообразную закуску.

Рекомендованная медиками и гурманами норма – 100-150 грамм, не больше.

Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Все записи

Записи сообщества

Поиск

Алкоголь в Северной Корее

Экономическое положение Северной Кореи, как известно, оставляет желать лучшего. Страна уже много лет балансирует на грани голода и в немалой степени зависит от продовольственной помощи из-за рубежа. Почти треть детей, по данным благотворительных организаций, страдает от недоедания. Между тем, северокорейская элита купается в роскоши и ни в чем себе не отказывает. Во всяком случае, так утверждают южнокорейские и западные СМИ.
Показать полностью…

Особенно впечатляет статистика по спиртному. Данные по импорту КНДР, собранные Интернациональным Торговым Центром, свидетельствуют о том, что в 2016 году закуплено спиртных напитков в Германии на 159 тысяч долларов, в Дании на 134 тысячи, в России – на 47,5 тысяч и в США – 40 тысяч долларов. Известно даже, что конкретно предпочитает северокорейская элита. Так из 159 тысяч долларов, потраченных на выпивку из Германии, 92,5 тысячи пришлись на немецкие вина, 60 тысяч – на дорогие сорта пива и оставшиеся 6,5 тысяч – на крепкие напитки.

Кроме этого, Ын потратил 60 тысяч долларов на итальянские сыры. Но самыми большими оказались расходы на бразильский кофе – почти 900 тысяч долларов. Всего же Пхеньян потратил на деликатесы, пишет Daily Mail, 3,5 миллиона долларов.

А что же употребляют обычные жители? Алкогольных напитков в стране потребляется довольно много, причем как традиционных местных, так и импортных сортов.

Самыми популярными из традиционных корейских спиртных напитков являются женьшеневая водка "инсам-ю", рисовое вино "маккори" или "нончжу", специфический местный самогон (его крепость около 30 градусов, но называется он водкой) и своеобразные фруктовые ликеры (на самом деле просто самогон или водка, подкрашенные фруктовыми экстрактами), а также рисовый ликер "сочжу", отдаленно напоминающий водку, но менее крепкий.

Неплохое местное пиво в большинстве случаев готовится также из риса или проса и достаточно своеобразно на вкус. Лучшим сортам пива считается Пхеньянское, однако варят его практически по всей стране.

Предисловие редактора русского издания

На нынешних книжных развалах, в магазинах, в книжных интернет-лавках литературы об алкогольных напитках хоть отбавляй, глаза разбегаются. Но только найти книгу, с одной стороны достаточно серьезную, с другой – легко читающуюся, тщательно выверенную по фактуре, но этой же самой фактурой не перегруженную, очень трудно. Полно книг с прекрасными иллюстрациями, но без сколько-нибудь удобоваримого содержания. Не меньше книжек, заполненных легендами и откровенной ерундой. Чего стоит хотя бы распространившаяся в последние два десятилетия байка о том, что создателем современной русской водки был Дмитрий Иванович Менделеев. И ведь эту чушь распространяют, казалось бы, вполне серьезные люди. Правда, они не отличают этилен от этиленгликоля, да разве это важно?

Не меньше появляется книжек, посвященных домашнему производству спиртного – начиная от пива и заканчивая, чем бы вы думали – домашним коньяком. И среди этого рода изданий, к сожалению, очень много полной белиберды.

В книге об алкоголе довольно неожиданно появляются два раздела о формировании вкуса напитка и об особенностях работы человеческой нервной системы. Внимательный читатель с удивлением обнаружит, что эти явления связаны между собой. (Впрочем, любой сколько-нибудь опытный любитель попить за здоровье окружающих и так знает, что дешевая бормотуха вечером и гудящий муравейник вместо головы утром – явления одной причинно-следственной цепочки.)

Дмитрий Зыков, научный редактор

Благодарности

И начиналось. Я вываливал на слушателей горы хранящейся в моей голове информации на тему выпивки, словно самый надменный из всех выскочек-всезнаек в мире. И теперь я прошу прощения у всех пострадавших. В следующий раз я угощаю.

Все это асоциальное поведение – как и эта книга – целиком и полностью на моей совести, однако сей труд никогда бы не был завершен без неоценимой помощи и активного участия многих людей. Однажды, за тем судьбоносным ужином, когда я в очередной раз упражнялся в красноречии, три крупнейших писателя США, работающие в научно-популярном жанре, – Карл Циммер, Биб Уэйсик и Томас Гоэц – поняли, что в моей голове уже сложилась целая книга о научных основах пития. Я благодарен им за то, что они навели меня на эту мысль, – ведь сам бы я вряд ли до нее дошел.

Что касается моих коллег, то сотрудники из Wired с большим терпением относились к моей одержимости этим проектом. Предыдущий главный редактор журнала, Крис Андерсон, давал неоценимые советы по устройству книгоиздательского бизнеса. Вместе с нынешним главным редактором Скоттом Дадичем они закрывали глаза на то, что иногда я писал эту книгу, признаюсь, в ущерб своей основной работе. Мои друзья из Wired часто прикрывали меня, беря на себя мою работу, – в особенности Джейсон Тэнц, Роберт Кэппс, Марк Робинсон, Кэйтлин Ропер, Питер Рубин, Джон Эйленберг и Сара Фэллон. Несколько читателей помогли в написании самой книги: Кристиан Томпсон, Марк Маккласски и Дэниел Макгинн.

Исследование Джоан Беннет об ученом Йокичи Такамине и истории кодзи стало основой одной из глав книги, как и работа Джеймса Скотта, посвященная питающейся парами виски плесени Baudoinia. Я благодарю этих ученых за то время, которое они мне уделили, и за те добытые в борьбе знания, которыми поделились.

Джеймс Маккиллоп прислал более чем достаточно фотографий и видео своей барной лаборатории из Университета Джорджии. Глубокие познания Брендана Коернера о природе зависимости помогли мне сформировать собственное мнение по этому вопросу. Джеффри О’Брайен и Кейт Боттрелл дали мудрый совет, касающийся ориентирования в мире виноделов, а Мэтью Роули помог мне разобраться с миром производителей крепкого алкоголя. Кроме того, друг одного моего друга одолжил мне диплом об ученой степени, при помощи которого я получил доступ к электронному университетскому архиву статей из научных журналов. Уму непостижимо, как только люди справлялись с подобной работой до появления компьютеров?

Патрисия Томас и Мэтт Бэй дали мне совет, который помог мне сохранять концентрацию и мотивацию на протяжении всего процесса написания книги. Брэд Стоун и Трент Джегэкс убедили меня в том, что этот проект возможен. Дэвид Доббс написал письмо для литературных агентов – такое же блестящее, как и все, что выходит из-под его пера, – и благодаря этому письму я нашел потрясающего агента – Эрика Лапфера из William Morris Endeavor, который стал для меня надежным партнером.

Мой издатель – Кортни Янг из Houghton Mifflin Harcourt – нашла в себе силы судить мой первый черновик рукописи не слишком строго, а затем спокойно и уверенно направила меня на верный путь.

Да и вся команда HMH состояла из потрясающих людей. Эрик Малиновский – не только великолепный репортер и писатель, но лучший эксперт по проверке фактов из всех, кого я знаю, – уберег меня от бесчисленного множества ошибок, больших и малых. Честно говоря, я бы мог подсчитать эти ошибки. Но я не буду этого делать.

Как бы мне ни хотелось обвинить всех этих людей в ошибках, которые остались в книге, мне приходится признать, что все они целиком и полностью на моей совести.

Введение

На одной из улиц Чайна-тауна в Нью-Йорке есть магазинчик разных побрякушек для оформления интерьеров. По крайней мере, так написано на вывеске. Правда, вывеску почти не видно за нагромождением строительных лесов, да и написана она по-китайски. Впрочем, это совершенно не важно, потому что никакой интерьерной чепухи в магазине на самом деле не продают. Чем там торгуют – с улицы не определить, витрина наполовину заклеена бумагой. Если вам удастся найти дверь в магазинчик, что тоже непросто, то вы увидите, что адрес на ней написан совершенно неправильный. Словом – сплошные загадки, и если вы попали сюда случайно, то как попали, так и пройдете мимо, не обратив никакого внимания на очередную китайскую лавчонку.

Коренные обитатели Нью-Йорка знают, что Booker & Dax – это бар в Нижнем Ист-Сайде, в двадцати кварталах к северу. Это уютное заведение с модными стенами из голого кирпича весьма почитается выпивающей публикой, понимающей толк и тонкости настоящей алкогольной фантазии. Booker & Dax – возможно, самое наукоемкое и высокотехнологичное питейное заведение в мире. Здесь напитки не столько наливают, сколько компонуют, соединяя ингредиенты и обогащая их особыми ферментами при помощи лабораторного оборудования. Привычные рецепты преобразуются и приводятся в соответствие с современными высокими стандартами, здесь же и установленными. Руководит этим процессом настоящий чародей алкогольного дела – Дэйв Арнольд. А неприметная лавка в Чайна-тауне – лаборатория этого чародея.

По образованию Д. А. – скульптор, выпускник Колумбийского университета. А еще он некоторое время руководил курсом кулинарной технологии в Институте французской кухни (в Нью-Йорке), успел поработать кулинарным технологом у нескольких выдающихся шефов-экспериментаторов, вел популярное радиошоу и был автором кулинарного блога. Но, пожалуй, главная черта его натуры – он прирожденный изобретатель. Вот что самое удивительное – кроме массы разных устройств и приспособлений он с увлечением и невообразимой фантазией изобретает коктейли, доводя вкус знакомых субстанций до фантастического уровня. Ну и конечно, он придумывает новые невероятные смеси – такие, что, попробовав их, вы откажетесь верить и сами себе. Вот кто такой Дэйв Арнольд.

Этот коренастый парень с плотной шевелюрой цвета соли с перцем начинает говорить, едва войдя в помещение. Он наливает себе стакан газированной воды, в которую CO₂ поступает через специальный трубопровод, подведенный к лаборатории-мастерской по его собственному проекту, – он любит, чтобы пузырьки были определенного размера, – и начинает рассказывать о своих многочисленных затеях. И вы вдруг понимаете, что это чародей рассказывает о своем колдовстве.

Все эти реактивы и утварь нужны для того, чтобы самые хитроумные химические реакции и лабораторные технологии поставить на службу одному-единственному идеальному моменту – когда бармен ставит перед клиентом бокал с коктейлем и тот делает первый глоток.

Но в Booker & Dax все иначе. Пару секунд поразмыслив, Арнольд сообщил парню, что готов смешать желаемый коктейль, но это займет десять минут, и попросил его уточнить, насколько плотной консистенции напиток он желает получить. Арнольд собирался вычислить коэффициент разбавления, который дают лед и содовая, провести титрование водки водой без газа – возможно, вместе со слегка очищенным лаймовым соком, – а затем загазировать всю смесь при помощи подведенного к барной стойке углекислого газа.

А в баре было прохладно и сухо – и прохлада была такой, как будто кондиционер в этом заведении гнал воздух из какого-нибудь зябкого осеннего вечера. Солнце еще не село, но панели темного дерева создавали внутри заведения плотные сумерки, как в десять вечера. В хорошем баре всегда десять вечера. Я заказал пиво – даже не помню, какое именно.

Бармен кивнул, и время начало притормаживать. Передо мной проплыл бармен с пинтовым стаканом, на столике возникла квадратная салфетка, из крана за стойкой в стакан плотной струей полилось пиво, стенки бокала подернулись прохладным туманом… Я поднес бокал ко рту и сделал осторожный глоток – время остановилось… Словно кто-то нажал на выключатель.

Казалось бы, что такого – парень заходит в бар, – но это и есть та точка отсчета, с которой начинается наша книга. Такое происходит тысячи раз в день по всему миру – может быть, даже миллионы раз, – и все же это кульминация человеческих достижений, науки и понимания естественной и технологической природы нашего мира. Некоторые археологи и антропологи утверждают, что именно изготовление пива заставило людей осесть на одном месте и начать развивать сельское хозяйство – то есть буквально пустить корни и взращивать злаки, вместо того чтобы кочевать с места на место. Возможно, производство алкоголя и послужило тем толчком к социальной и экономической революции, которая позволила Homo sapiens превратиться в цивилизованного человека. Это апофеоз человеческой жизни на Земле. Это настоящее чудо.

Если быть точным, это целых два чуда. Для возникновения первого понадобилось 200 миллионов лет эволюции. Брожение – это процесс, в ходе которого микроскопический грибок, называемый дрожжами, превращает простые сахара в углекислый газ и этанол. Брожение – образец чрезвычайно сложной нанотехнологии. Оно вовсе не предназначалась для потребления человеком: брожение и этиловый спирт появились на Земле задолго до нас, и приятное воздействие этанола на наш мозг – это всего лишь побочный эффект, возникающий при использовании его в качестве химического оружия в бесконечной невидимой войне микроорганизмов, делящих с нами нашу планету.

Биохимия брожения – чрезвычайно важная для производства область знаний; тем не менее в ее изучении остается много белых пятен. В конце концов, еще совсем недавно великие химики и биологи всего мира спорили о том, что же такое дрожжи. Французский микробиолог и химик Луи Пастер получил всемирную известность благодаря своему открытию, согласно которому Saccharomyces cerevisiae – пекарские дрожжи – представляют собой живые организмы, и именно они вызывают брожение. Это открытие положило начало современной биотехнологии. Современные штаммы грибов все еще хранят некоторые из своих секретов: когда и для чего они развили способность вырабатывать этанол и когда именно человек смог обратить эту их способность себе на пользу.

Люди смогли взять под контроль процесс ферментации примерно 10 000 лет назад и на протяжении этих ста веков довели его практически до совершенства, по сути не зная, что же на самом деле происходит с продуктом. Подобно тому как мы приручили собак и скот, мы приручили этот микроорганизм ради определенной задачи: изготовления пьянящих напитков.

Иногда люди думают, что цель науки в совершении открытий. Но удовольствие от занятий наукой (или от чтения об этих занятиях) заключается не в ответах. Его суть состоит в вопросах. За каждым этапом процессов создания напитков брожения, за превращением виноградного сока или солода в спирты, за их многократной перегонкой и очисткой кроется фундаментальная наука и множество исследователей, пытающихся понять суть всех этих процессов.

Благодаря нашей общей любви к фильмам-нуар и к истории Лос-Анджелеса мы с моей мамой однажды оказались за ужином в ресторане Musso and Frank на Голливудском бульваре – в одном из последних сохранившихся с 1930-х годов ресторанов города. Пока я рос, мои родители в основном налегали на вино, но моя мама унаследовала от своей мамы периодически возникающую тягу к мартини, поэтому она заказала его к своему стейку – со льдом и двумя оливками.

Официант не принес ей лед. Он сказал, что лед убивает напиток. Так мама усовершенствовала свой мартини. А я усвоил важный урок: выпивка имеет свои правила. Алкогольные напитки лучше принимать определенным образом. За барными привычками и предпочтениями стоят алгоритмы. И эти алгоритмы можно понять.

Когда я учился в магистратуре и был, мягко говоря, несколько стеснен в средствах, мне все же время от времени удавалось наскрести кое-каких деньжат и отправиться за десертом в один из шикарных ресторанов в центре Бостона. Бар этого ресторана располагал необычайно широким для того времени ассортиментом односолодовых шотландских виски; поэтому, когда ко мне приехал мой отец – а с ним и его кредитная карта, – я отвел его в этот бар и сказал, что именно это мы и будем пить. Ни один из нас раньше не пробовал такого виски.

От Кэмпбеллтауна ходит паром до острова Айлей – родины торфянистого, соленого, задиристого виски, который может быть по-своему прекрасным, хотя мне он кажется скорее чудаковатым, чем приятным. Но виски Кэмпбеллтауна – это нечто совершенно иное. Сто лет назад тут работали десятки винокурен, а теперь их осталось всего несколько. Одна из них, Springbank, – в своем роде исключительна.

Как и во всех вискарнях, производящих односолодовый виски, в Springbank получают собственную брагу – по сути, пиво – и перегоняют ее. Но это одна из последних вискарен, в которых делают солод из собственного ячменя, выдерживают виски в собственных бочках и здесь же разливают свой продукт по бутылкам. Это три этапа мастерства. Сама вискарня – это сумрачное место за высокими стенами в старой части города, где громоздятся три огромных блестящих медных дистиллятора, каждый размером с дом. Один из них по форме слегка отличается от других – ведь форма перегонного аппарата очень сильно влияет на конечный вкус продукта.

Во вкусе восемнадцатилетнего виски – старейшего из всех, которые продает эта вискарня, – присутствуют ноты меда, ванили, табака, лимонной цедры и кожи. Раньше они продавали виски двадцатипятилетней выдержки – к такому возрасту кожаная нота почти полностью уходит. Сейчас бутылка обойдется вам примерно в 600 долларов. Когда мы пили этот виски на моей свадьбе, он стоил дешевле.

Все это маркетинг, и он имеет слабое отношение к тому, что находится в бутылке на самом деле. Односолодовые виски типа Springbank – это рукотворный и искусный результат сотен лет традиций и опыта. Старые шотландцы берут пробы из бочек для выдерживания размером с быка, и их обоняние и талант подсказывают им: какая-то партия должна еще постоять с десяток лет, а другая уже вполне готова к тому, чтобы пожилые женщины вручную разлили ее по бутылкам. Именно за эти традиции хватаются маркетологи рынка виски – да и практически любого другого алкоголя – и, вцепившись в них, заставляют покупателей исполнять магические танцы вокруг вполне обычных бутылок. Самые большие в мире корпорации прожужжат вам все уши о своем продукте, который они измеряют миллионами галлонов в год. Они расскажут вам, что готовится он по старинному рецепту, передаваемому из поколения в поколение, и производится на древних перегонных аппаратах в глубине Шотландского высокогорья; а впрочем, не желает ли сударь сам пропустить стаканчик на пробу?

Читайте также: