Перехитрил в коране запрещая крепкие напитки

Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом — значит петь раздольно,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет — ему не больно,
У него одна и та же песня.

Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.

Магомет перехитрил в Коране,
Запрещая крепкие напитки.
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.

И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Влагою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.

Быть поэтом — это значит тоже,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом — значит петь раздольно,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поёт — ему не больно,
У него одна и та же песня.

Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки.
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идёт на пытки.

И когда поэт идёт к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Влагою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.

Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
№ 4 Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом — значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет — ему не больно,
№ 8 У него одна и та же песня.

Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
№ 12 Петь по-свойски, даже как лягушка.

Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
№ 16 Пить вино, когда идет на пытки.

И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
№ 20 Он ей в сердце не запустит ножик.

Byt poetom — eto znachit to zhe,
Yesli pravdy zhizni ne narushit,
Rubtsevat sebya po nezhnoy kozhe,
Krovyu chuvstv laskat chuzhiye dushi.

Byt poetom — znachit pet razdolye,
Chtoby bylo dlya tebya izvestney.
Solovey poyet — yemu ne bolno,
U nego odna i ta zhe pesnya.

Kanareyka s golosa chuzhogo —
Zhalkaya, smeshnaya pobryakushka.
Miru nuzhno pesennoye slovo
Pet po-svoyski, dazhe kak lyagushka.

Magomet perekhitril v korane,
Zapreshchaya krepkiye napitki,
Potomu poet ne perestanet
Pit vino, kogda idet na pytki.

I kogda poet idet k lyubimoy,
A lyubimaya s drugim lezhit na lozhe,
Blagoyu zhivitelnoy khranimy,
On yey v serdtse ne zapustit nozhik.

,snm gj'njv — 'nj pyfxbn nj ;t,
Tckb ghfdls ;bpyb yt yfheibnm,
He,wtdfnm ct,z gj yt;yjq rj;t,
Rhjdm/ xedcnd kfcrfnm xe;bt leib/

,snm gj'njv — pyfxbn gtnm hfpljkmt,
Xnj,s ,skj lkz nt,z bpdtcnytq/
Cjkjdtq gjtn — tve yt ,jkmyj,
E ytuj jlyf b nf ;t gtcyz/

Rfyfhtqrf c ujkjcf xe;juj —
;fkrfz, cvtiyfz gj,hzreirf/
Vbhe ye;yj gtctyyjt ckjdj
Gtnm gj-cdjqcrb, lf;t rfr kzueirf/

Vfujvtn gtht[bnhbk d rjhfyt,
Pfghtofz rhtgrbt yfgbnrb,
Gjnjve gj'n yt gthtcnfytn
Gbnm dbyj, rjulf bltn yf gsnrb/

B rjulf gj'n bltn r k/,bvjq,
F k/,bvfz c lheubv kt;bn yf kj;t,
,kfuj/ ;bdbntkmyjq [hfybvsq,
Jy tq d cthlwt yt pfgecnbn yj;br/

Сергей Есенин
Быть поэтом — это значит то же.

Быть поэтом — значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поёт — ему не больно,
У него одна и та же песня.

Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идёт на пытки.

И когда поэт идёт к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.

Август 1925
читает А.Консовский

Алексей Анатольевич Консовский (1912—1991) — советский актёр. Народный артист РСФСР (1976).

"Быть поэтом ---- это значит то же " из цикла " Персидские мотивы "

Стихи Великий Русский Поэт Сергей Есенин
Музыка Руслан Солтоев

Быть поэтом -- ЭТО значит то же ,
Если правды ЖИЗНИ не нарушить ,
Рубцевать СЕБЯ по нежной коже .
Кровью чувств ЛАСКАТЬ чужие души .
Ля-ля-ля-ля-ля

Быть поэтом --- ЗНАЧИТ петь раздольно ,
Чтобы БЫЛО для тебя известней.
Соловей ПОЕТ ему не больно,
У него ОДНА и та же песня .
Ля-ля-ля-ля-ля

Канарейка с ГОЛОСА чужого --
Жалкая , СМЕШНАЯ побрякушка.
Миру НУЖНО песенное слово .
Петь по-свойски , ДАЖЕ как лягушка.
Ля-ля-ля-ля-ля

Магомет ПЕРЕХИТРИЛ в коране ,
Запрещая КРЕПКИЕ напитки .
Потому ПОЭТ не перестанет
Пить вино , КОГДА идет на пытки .
Ля-ля-ля-ля-ля

И когда ПОЭТ идет к любимой ,
А ЛЮБИМАЯ С ДРУГИМ ЛЕЖИТ НА ЛОЖЕ.
Влагою ЖИВИТЕЛЬНОЙ хранимый.
Он ей в СЕРДЦЕ не запустит ножик .
Ля-ля-ля-ля-ля

Но , ГОРЯ ревнивою отвагой,
БУДЕТ вслух насвистывать до дома.
" Ну и что ж ! ПОМРУ себе бродягой .
На земле И ЭТО нам знакомо "
Ля-ля-ля-ля-ля
Август 1925

записано в июне 2015 г. Астана

от 20 сентября 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0308499 выдан для произведения: "Быть поэтом ---- это значит то же " из цикла " Персидские мотивы "

Стихи Великий Русский Поэт Сергей Есенин
Музыка Руслан Солтоев

Быть поэтом --- ЗНАЧИТ петь раздольно ,
Чтобы БЫЛО для тебя известней.
Соловей ПОЕТ ему не большо,
У него ОДНА и та же песня .
Ля-ля-ля-ля-ля

И когда ПОЭТ идет к любимой ,
А ЛЮБИМАЯ ЛЕЖИТ С ДРУГИМ НА ЛОЖЕ.
Влагою ЖИВИТЕЛЬНОЙ хранимый.
Он ей в СЕРДЦЕ не запустит ножик .
Ля-ля-ля-ля-ля

Но , ГОРЯ ревнивою отвагой,
БУДЕТ вслух насвистывать до дома.
" Ну и что ж ! ПОМРУ себе бродягой .
На ЗЕМЛЕ и это нам знакомо "
Август 1925

Вопрос в редакцию:

Как известно, алкоголь был полностью запрещен в исламе в четвертом году хиджры. До этого момента среди мусульман были те, кто пил вино и играл в азартные игры. Когда посланник Аллаха (салаллаху алейхи ва саллям) переселился в Медину, то люди спросили у него о том, каково отношение ислама к вину и азартным играм. В ответ на это ему был ниспослан следующий аят:

После ниспослания этого аята, часть мусульман отказалась от вина, из-за его вреда, а другая часть продолжала пить вино.

Но однажды один сподвижник, совершая в пьяном состоянии намаз, допустил ошибку в кыраате, которая исказила смысл прочитанного аята. После этого был ниспослан следующий аят:

Однако, несмотря на это, некоторые мусульмане продолжали пить вино. И тогда бы ниспослан еще один аят, который уже полностью запрещал употребление спиртного:

Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного!

Является ли алкоголь грязным (наджасой), подобно другим видам скверны? Если это так, то относится ли к (нечистым вещам) одеколон? Если он попадёт на тело или одежду, то нужно ли вымыть ту часть, на которую он попал, или нет?

Проблема скверны алкоголя — если понимать нечистоту образно, то все учёные сошлись на том, что алкоголь является скверной и одним из деяний Шайтана. Если же понимать нечистоту буквально, то (имамы) четырёх мазхабов и бо́льшая часть уммы согласились с тем, что он грязен. Поэтому необходимо очищаться от него и мыть (те части) одежды и тела, на которые он попал. Некоторые же обладатели знания пришли к тому, что он не является скверной в буквальном смысле, однако он есть скверна в смысле греховности поступков (тех, кто его пьёт). Те, которые сказали, что (алкоголь) нечист и в прямом, и в переносном смысле, доказывали это словами Всевышнего:

Скверна же есть нечто грязное, исходя из слов Всевышнего:

а также из хадиса Анаса, что Пророк, мир ему и благословение Аллаха, повелел Абу Тальхе обратиться (к людям):

Скверна в этих аяте и хадисе означает нечто нечистое в буквальном смысле, и то же самое (верно для) аята об алкоголе, который грязен в буквальном смысле.

Известно, что азартные игры, каменные жертвенники и гадальные стрелы не являются скверной в буквальном смысле слова, Он же объединил эти четыре вещи под одним описанием, поэтому между ними должно быть соответствие. Если три вещи являются скверной в переносном смысле, то и алкоголь нечист в переносном смысле, так как является одним из деяний Шайтана.

Также они сказали: достоверно установлено, что когда был ниспослан запрет на алкоголь, мусульмане вылили его на рынках. Если бы он был нечистым, то им бы не было дозволено выливать его на рынках, потому что загрязнять рынки нечистотами запрещено. Также сказали, что когда был запрещён алкоголь, Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, не приказал отмывать от него сосуды. Если бы тот был нечистым, то он непременно бы повелел отмыть от него сосуды, как он приказал отмывать их, когда было запрещено (мясо) ослов.

Опираясь на это, мы говорим об одеколоне и подобных ему (жидкостях): они не грязны, потому что алкоголь не является нечистым по своей сути — на основе того мнения, доказательства которого мы упомянули. А если одеколон и его подобия не грязны, то очищать одежду от них необязательно.

Эти отговорки ничем не подтверждаются в тех случаях, когда человек использует (спиртовые растворы) не для питья. И мы говорим, что наиболее безопасным для человека будет сторониться (алкоголя всегда), включая и умащение духами. Отдаляясь от этого, он будет в наибольшей безопасности и свободен от позора.

пять основных причин, по которым запрещалось пить алкоголь:

1. Нельзя совершать намаз в пьяном виде. Ведь верующие должны обращаться к Аллаху по пять раз в день.

2. Боязнь привыкания. Мухаммед говорил, что не будет пользы от того, что запрещено. Ведь, выпив даже один глоток спиртного, человек может захотеть еще.

3. Затуманивая разум, алкоголь не дает разглядеть различие между праведностью и грехом.

4. Пить спиртное – это плохой пример для детей. Ведь старшее поколение должно служить образцом подражания для младшего.

5. Алкоголь снижает самоконтроль, заставляет забыть о Коране и заповедях Аллаха, а для верующих это недопустимо.

До принятия ислама жители Аравийского полуострова активно употребляли алкогольные напитки. Поскольку воды там было мало и она часто являлась непригодной для питья из-за различных примесей и солей, жажду люди утоляли, в основном, вином и финиковой настойкой. Хотя эти напитки имели слабую крепость, в жарком климате они начинали бродить, что добавляло им градусов. Все это привело к массовой алкогольной зависимости. Многие погибали от алкогольного отравления, дети стали рождаться с дефектами развития.

Были сформулированы пять основных причин, по которым запрещалось пить алкоголь:

1. Нельзя совершать намаз в пьяном виде. Ведь верующие должны обращаться к Аллаху по пять раз в день.

3. Затуманивая разум, алкоголь не дает разглядеть различие между праведностью и грехом.

Вино запретили не только пить, но и продавать. У купцов, которые ввозили в город спиртное, отбирали бурдюки, разрезали их и выливали содержимое на землю.

В Персии, кстати, преобладал зороастризм, проповедующий свободный человеческий выбор и являвшийся неотъемлемой частью культуры этой страны. В поэзии Омара Хайяма и Хафиза немало восторженных строк о вине. И сегодня, хотя в стране доминирующей религией давно стал ислам, там сохранились зороастрийские общины, члены которых по-прежнему употребляют вино. Его можно купить в небольших магазинчиках в юго-западных областях Ирана, а также и на территории мусульманской Албании.

Даже многие известные мусульманские деятели не чурались спиртного. Это происходило и в Средние века, и в наши дни.

Можно или нельзя?

Как бы то ни было, сейчас существует свободная продажа вина и ракии в таких странах, как Турция, Сирия, Ливан и даже Иран и Саудовская Аравия. Правда, по-настоящему пьяных вы здесь практически не встретите: вот это уже никак не приветствуется… Любители выпить делают это подальше от посторонних глаз и потребляют вина в довольно умеренных количествах.

Сергей Есенин - Стихотворения и поэмы краткое содержание

Стихотворения и поэмы читать онлайн бесплатно

Улеглась моя былая рана —
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,
Чтобы славилась пред русским чайхана,
Угощает меня красным чаем
Вместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.
Много роз цветет в твоем саду.
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.

Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк.

Ну, а этой за движенья стана,
Что лицом похожа на зарю,
Подарю я шаль из Хороссана
И ковер ширазский подарю.

Наливай, хозяин, крепче чаю,
Я тебе вовеки не солгу.
За себя я нынче отвечаю,
За тебя ответить не могу.

И на дверь ты взглядывай не очень,
Все равно калитка есть в саду…
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.

И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи —
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Обучусь когда-нибудь!

Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне —
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.

И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.

Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.

Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени – Россия —
Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?

Я сюда приехал не от скуки —
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою веселую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был на Босфоре —
Я тебе придумаю о нем.
Все равно – глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем.

Свет вечерний шафранного края,
Тихо розы бегут по полям.
Спой мне песню, моя дорогая,
Ту, которую пел Хаям.
Тихо розы бегут по полям.

Лунным светом Шираз осиянен,
Кружит звезд мотыльковый рой.
Мне не нравится, что персияне
Держат женщин и дев под чадрой.
Лунным светом Шираз осиянен.

Иль они от тепла застыли,
Закрывая телесную медь?
Или, чтобы их больше любили,
Не желают лицом загореть,
Закрывая телесную медь?

Дорогая, с чадрой не дружись,
Заучи эту заповедь вкратце,
Ведь и так коротка наша жизнь,
Мало счастьем дано любоваться.
Заучи эту заповедь вкратце.

Даже все некрасивое в роке
Осеняет своя благодать.
Потому и прекрасные щеки
Перед миром грешно закрывать,
Коль дала их природа-мать.

Тихо розы бегут по полям.
Сердцу снится страна другая.
Я спою тебе сам, дорогая,
То, что сроду не пел Хаям…
Тихо розы бегут по полям.

Воздух прозрачный и синий,
Выйду в цветочные чащи.
Путник, в лазурь уходящий,
Ты не дойдешь до пустыни.
Воздух прозрачный и синий.

Лугом пройдешь, как садом,
Садом – в цветенье диком,
Ты не удержишься взглядом,
Чтоб не припасть к гвоздикам.
Лугом пройдешь, как садом.

Шепот ли, шорох иль шелест —
Нежность, как песни Саади.
Вмиг отразится во взгляде
Месяца желтая прелесть,
Нежность, как песни Саади.

Голос раздастся пери,
Тихий, как флейта Гассана.
В крепких объятиях стана
Нет ни тревог, ни потери,
Только лишь флейта Гассана.

Вот он, удел желанный
Всех, кто в пути устали,
Ветер благоуханный.
Пью я сухими устами
Ветер благоуханный.

Золото холодное луны,
Запах олеандра и левкоя.
Хорошо бродить среди покоя
Голубой и ласковой страны.

Далеко-далече там Багдад,
Где жила и пела Шахразада.
Но теперь ей ничего не надо.
Отзвенел давно звеневший сад.

Призраки далекие земли
Поросли кладбищенской травою.
Ты же, путник, мертвым не внемли,
Не склоняйся к плитам головою.

Оглянись, как хорошо кругом:
Губы к розам так и тянет, тянет.
Помирись лишь в сердце со врагом —
И тебя блаженством ошафранит.

Жить – так жить, любить – так уж
влюбляться.
В лунном золоте целуйся и гуляй,
Если ж хочешь мертвым поклоняться,
То живых тем сном не отравляй.

Это пела даже Шахразада, —
Так вторично скажет листьев медь.
Тех, которым ничего не надо,
Только можно в мире пожалеть.

В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живет задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.

У меня в руках довольно силы,
В волосах есть золото и медь.
Голос пери нежный и красивый.
У меня в руках довольно силы,
Но дверей не смог я отпереть.

Ни к чему в любви моей отвага.
И зачем? Кому мне песни петь? —
Если стала неревнивой Шага,
Коль дверей не смог я отпереть,
Ни к чему в любви моей отвага.

Мне пора обратно ехать в Русь.
Персия! Тебя ли покидаю?
Навсегда ль с тобою расстаюсь
Из любви к родимому мне краю?
Мне пора обратно ехать в Русь.

До свиданья, пери, до свиданья.
Пусть не смог я двери отпереть,
Ты дала красивое страданье,
Про тебя на родине мне петь.
До свиданья, пери, до свиданья.

Голубая родина Фирдуси,
Ты не можешь, памятью простыв,
Позабыть о ласковом урусе
И глазах, задумчиво простых,
Голубая родина Фирдуси.

Хороша ты, Персия, я знаю,
Розы, как светильники, горят
И опять мне о далеком крае
Свежестью упругой говорят.
Хороша ты, Персия, я знаю.

Я сегодня пью в последний раз
Ароматы, что хмельны, как брага.
И твой голос, дорогая Шага,
В этот трудный расставанья час
Слушаю в последний раз.

Но тебя я разве позабуду?
И в моей скитальческой судьбе
Близкому и дальнему мне люду
Буду говорить я о тебе —
И тебя навеки не забуду.

Я твоих несчастий не боюсь,
Но на всякий случай твой угрюмый
Оставляю песенку про Русь:
Запевая, обо мне подумай,
И тебе я в песне отзовусь…

Быть поэтом – это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом – значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней,
Соловей поет – ему не больно,
У него одна и та же песня.

Магомет перехитрил в Коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.

Так спросил я, дорогая Лала,
У молчащих ночью кипарисов,
Но их рать ни слова не сказала,
К небу гордо головы завысив.

Слишком много виделось измены,
Слез и мук, кто ждал их, кто не хочет.
. . . . . . . . . . . . . . .
Но и всё ж вовек благословенны
На земле сиреневые ночи.

Голубая да веселая страна.
Честь моя за песню продана.
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?

Слышишь, роза клонится и гнется —
Эта песня в сердце отзовется.
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?

Ты – ребенок, в этом спора нет,
Да и я ведь разве не поэт?
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?

Дорогая Гелия, прости.
Много роз бывает на пути,
Много роз склоняется и гнется,
Но одна лишь сердцем улыбнется.

Улыбнемся вместе. Ты и я.
За такие милые края.
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?

Голубая да веселая страна.
Пусть вся жизнь моя за песню продана,
Но за Гелию в тенях ветвей
Обнимает розу соловей.

Руки милой – пара лебедей —
В золоте волос моих ныряют.
Все на этом свете из людей
Песнь любви поют и повторяют.

Пел и я когда-то далеко
И теперь пою про то же снова,
Потому и дышит глубоко
Нежностью пропитанное слово.

Если душу вылюбить до дна,
Сердце станет глыбой золотою,
Только тегеранская луна
Не согреет песни теплотою.

Я не знаю, как мне жизнь прожить:
Догореть ли в ласках милой Шаги
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?

У всего своя походка есть:
Что приятно уху, что – для глаза.
Если перс слагает плохо песнь,
Значит, он вовек не из Шираза.

Про меня же и за эти песни
Говорите так среди людей:
Он бы пел нежнее и чудесней,
Да сгубила пара лебедей.

Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья…
Глупое сердце, не бейся.

Месяца желтые чары
Льют по каштанам в пролесь.
Лале склонясь на шальвары,
Я под чадрою укроюсь.
Глупое сердце, не бейся.

Все мы порою, как дети,
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.

Многие видел я страны,
Счастья искал повсюду,
Только удел желанный
Больше искать не буду.
Глупое сердце, не бейся.

Жизнь не совсем обманула.
Новой напьемся силой.
Сердце, ты хоть бы заснуло
Здесь, на коленях у милой.
Жизнь не совсем обманула.

Может, и нас отметит
Рок, что течет лавиной,
И на любовь ответит
Песнею соловьиной.
Глупое сердце, не бейся.

Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.

Ни луны, ни собачьего лая
В далеко, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.

Пой, ямщик, вперекор этой ночи, —
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.

Эх, бывало, заломишь шапку,
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку, —
Вспоминай лишь, как звали меня.

И откуда бралась осанка,
А в полуночную тишину
Разговорчивая тальянка
Уговаривала не одну.

Всё прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.

Но и всё же душа не остыла,
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.

Мелколесье. Степь и дали.
Свет луны во все концы.
Вот опять вдруг зарыдали
Разливные бубенцы.

Непроглядная дорога,
Да любимая навек,
По которой ездил много
Всякий русский человек.

Эх вы, сани! Что за сани!
Звоны мерзлые осин.
У меня отец – крестьянин,
Ну, а я крестьянский сын.

Наплевать мне на известность
И на то, что я поэт.
Эту чахленькую местность
Не видал я много лет.

Тот, кто видел хоть однажды
Этот край и эту гладь,
Тот почти березке каждой
Ножку рад поцеловать.

Как же мне не прослезиться,
Если с венкой в стынь и звень
Будет рядом веселиться
Юность русских деревень.

Эх, гармошка, смерть-отрава,
Знать, с того под этот вой
Не одна лихая слава
Пропадала трын-травой.

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело, —
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз.
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы —
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я – другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я – они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, —
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, —
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Может, поздно, может, слишком рано,
И о чем не думал много лет,
Походить я стал на Дон Жуана,
Как заправский ветреный поэт.

Что случилось? Что со мною сталось?
Каждый день я у других колен.
Каждый день к себе теряю жалость,
Не смиряясь с горечью измен.

Я всегда хотел, чтоб сердце меньше
Билось в чувствах нежных и простых,
Что ж ищу в очах я этих женщин —
Легкодумных, лживых и пустых?

Удержи меня, мое презренье,
Я всегда отмечен был тобой.
На душе холодное кипенье
И сирени шелест голубой.

На душе – лимонный свет заката,
И всё то же слышно сквозь туман, —
За свободу в чувствах есть расплата,
Принимай же вызов, Дон Жуан!

И, спокойно вызов принимая,
Вижу я, что мне одно и то ж —
Чтить метель за синий цветень мая,
Звать любовью чувственную дрожь.

Так случилось, так со мною сталось,
И с того у многих я колен,
Чтобы вечно счастье улыбалось,
Не смиряясь с горечью измен.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
Эту жизнь прожил я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

Оттого душе моей не жестко
Не желать, не требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки и слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Читайте также: