Спиртные напитки в афганистане

Из чего афганцы делали самогон

Британский писатель и дипломат Родрик Брейтвейт, рассказывая о солдатском досуге в Афганистане, писал, что советские солдаты чаще всего изготавливали брагу, которая бродила в емкостях для воды (топлива) в БМП, в обшивках палаток или же в зарытых в горячий песок алюминиевых флягах. Медик Владимир Гуд вспоминал: брагу солдаты могли заделать и из югославской карамели, продававшейся в магазинах Военторга. Изготавливались самодельные самогонные аппараты, и солдаты варили самогон из сахара, афганской тутовой халвы и даже из томатной пасты. При помощи дистилляторов, случалось, перегоняли противооткатную жидкость, используемую в артиллерии.

Главными факторами преступности Афганистане является безработица. Кроме того, в Афганистане распространены такие явления как разбой, грабежи и похищение людей с целью выкупа. Часто беспорядки происходят из-за разногласия в политических и религиозных вопросах.

Преступность и безопасность в Кабуле

После падения режима талибов, уровень преступности значительно возрос в столице Кабул. Самым опасным местом в Кабуле можно назвать его западные районы, где ежедневно происходят перестрелки и вооруженные грабежи.

Преступность в Афганистане — это: коррупция, убийства, похищения людей, незаконный оборот наркотиков, отмыванием денег, а также другие обычные преступления. На политическую и эконмическую ситуацию в стране влияет выращивание опийного мака и незаконный оборот наркотиков. В период после вывода советских войск из Афганистана культивирование опийного мака увеличилось на порядок.

Алкоголь в Афганистане

Производство и потребление алкогольных напитков, особенно вина, в Афганистане имеет давнюю традицию, уходящую к 4 веку до нашей эры, однако в настоящее время, хранение и потребление алкоголя запрещено для афганских граждан. Тем не мене в Афганистане можно получить лицензию на продажу алкоголя для иностранных туристов и журналистов, распространена и нелегальная торговля алкоголем. Кроме того, иностранные граждане могут провезти в Афганистан две бутылки алкоголя или два литра любого алкоголя. Сегодня в Афганистане насчитывается до 60 000 гектаров виноградных плантаций.

Афганистан является одной из 16 стран мира, где употребление спиртных напитков в любом возрасте является незаконным для большинства ее граждан. Нарушение закона местными жителями подлежит наказанию в соответствии с законом шариата. Пьющие могут быть оштрафованы, заключены в тюрьму или наказаны 60 плетьми кнутом.

По данным ВОЗ употребление алкоголя начиная с 2003 года в Афганистане официально равняется нулю литрам на душу населения, по неофициальным данным потребление алкоголя в Афганистане что-то около 0,7 литра в год на душу нанесения. Тем не менее в Кабуле спокойно можно купить домашнее вино, на севере Афганистана контрабандный алкоголь поступает через границу с Узбекистаном.

После падения режима талибов Кабул стал привлекательным гордом для любителей выпить и ночных посиделок в барах. Кабул даже считается более привлекательным местом в этом плане чем Нью - Дели или Карачи. Тем не менее такие точки являются часто не законными, время от времени они закрываются. Начиная с 2012 года военным США в Афганистане было запрещено употреблять алкоголь после случая, когда не трезвый пехотинец убил с автомата 16 местных жителей и ранил еще 6. Солдатам европейских армий было разрешено употреблять до 2 маленьких банок пива в день.

Мое первое удивление в кабульском аэропорту - десятки российских самолетов и вертолетов, мимо которых проносился наш лайнер, гася посадочную скорость. Подле этих машин стояли наши авиатехники и руками размашисто нас приветствовали. Ишь ты, истосковались родимые! Сразу подумалось: и что вы тут делаете? Впрочем, понятно - наша извечная братская помощь братским народам за наш, разумеется, счет.

Нашу репортерскую группу поселили в лучшей гостинице Кабула с жутковатым названием Serena. Гостиница огорожена мощным двойным бетонным забором, и ее охраняют десятки автоматчиков. По периметру также стоят автотачанки с тяжелыми пулеметами на базе японских грузовичков. На проходной у тебя проверяют вещи и ощупывают с пристрастием все тело и между ног. Но это понятно: город кишит террористами и бандитами всех мастей.

Номера в отеле относительно неплохие, но уплотненные. Со мной очутились в компании на соседних кроватях еще два журналиста из центральных газет.

Основная опасность - переход проезжей части. В Кабуле есть несколько светофоров, но они не работают. Правила дорожного движения очень просты: машины стараются придерживаться правой стороны, но если надо - то и по встречной, и по поперечной на скоростях. Переходить улицу лучше в компании местных, они как- то чуют дорожную ситуацию и, лавируя перед капотами летящих гудящих машин, остаются невредимыми.

На тротуарах почему- то часто торчат из асфальта невысокие железные штыри. Неким неясным чувством чуешь их в темноте и не запинаешься. Тут же на тротуарах посреди всякого мусора то и дело стоят на коленях молящиеся люди и отдают поклоны Аллаху.

Российские журналисты (Николай Варсегов - второй слева) с бойцами афганской армии.

В ПОИСКАХ ХМЕЛЬНОГО

Пришагали мы на какой-то огромный и темный рынок, где толчея народу, крики торговцев и жуткая вонь гнилого мяса. Прямо на меня несутся ослепительные фары, едва отскочить успел. Глянул по сторонам - наших нет! Где гостиница - понятия не имею! Даже забыл, как она называется. Минута, другая… Истинно говорят, что в таких ситуациях чутье обостряется. Сквозь базарный галдеж слышу там вдалеке родной матерок и скоро вижу своих. Ребята тем временем выясняли у местного населения, где тут можно купить бухало.

Но кабульское население, сроду непьющее, только лишь удивлялось такому вопросу и разводило недоуменно руками: «В Афганистане алкоголь не продают.

Охранники универсама открыли нам бронированные двери, проверили паспорта и запустили внутрь. Покупателей никого! Полно продуктов - российские и американские консервы и всякое прочее. На вопрос про спиртное нам ответили пивом… безалкогольным. Обшарив тщательно полки, крепче просроченного кефира мы тут ничего и не обнаружили. Таксист сказал, что знает один русский ресторан, где уж точно дают спиртное! Ресторан оказался киргизско- казахским. Пройдя через посты автоматчиков и предъявив документы, мы очутились в небольшом ресторанном зале, заполненном трезвыми европейцами и американцами.

Молодая и слегка приблатненная официантка- киргизочка обрадовалась нам, сооте­чественникам. Рассказала, как она тут посидела недавно в афганской тюрьме пару месяцев за нарушение паспортного режима, что жизнь в Афгане совсем не сахар, да только куда податься несчастной девушке, если на родине вовсе работы нет.

А бухало здесь есть, пожалуйста: 50 граммов водки - 9 долларов, 100 граммов вина - 9 долларов, 330 граммов (дешевой марки) пива в железной банке - 9 долларов. Мы остановились на пиве. Товарищи взяли по одной банке. Я заказал две - согласно раскладу значимости ведущих российских газет.

На обратном пути решили сэкономить на такси и двигались по навигатору, который оказался у одного из наших. В общем, мы долго двигались, пока не поняли, что заблудились. Времени за полночь, прохожих нет, машины не останавливаются.

Вдруг увидели подземный переход. Днем посольский работник рассказывал, что в пятимиллионном Кабуле есть единственный подземный переход, только никто по нему не ходит - опасно. Мои экстремальные товарищи тут же поспешили спуститься в это сооружение. Я, сквернословя, пошел за ними. В переходе том ни единой лампочки, только большие вонючие лужи, которые мы освещали сотовыми. Зато там не оказалось ни грабителей, ни насильников, ни прочих подонков. Да и что им там делать, этим подонкам, если по переходу никто не ходит?

Дворец Амина, который штурмовали советские десантники в первый день афганской войны.

ГОЛУБОЕ ОЗЕРО

Наутро в отеле была антинаркотическая конференция с участием представителей Афганистана, России , Пакистана и Таджикистана . От наших выступал директор ФСКН Виктор Иванов . Он, как и вчера в самолете, рассказал ужасную историю про афганскую девочку, организм которой напитан наркотиком, как у конченого наркомана, - это установили ученые. А девочка никогда не потребляла наркотики, они пришли к ней с генами прародителей и из афганской окружающей среды (воздуха и еды), наполненной наркотой. И если афганская нация не остановится, то она скоро вымрет от своего опиума!

Мы вчерашней компанией опять пошли погулять. Дневной Кабул выглядит мрачнее ночного, ибо на виду все помойки и неопрятность архитектурная. Передвигаться по улицам нужно быстро. Как только притормозил, к тебе подбегают дети и просят денег. Причем чересчур назойливо.

Впервые в жизни увидел я зрелище: на многолюдной улице у забора, присев на корточки, писают мужики… Это же умудриться надо! Женщин на улицах практически нет. Их от силы один процент. Может, поэтому здесь как-то особо проявляется мужская… дружба. Можно увидеть мужчин, держащих друг друга за руку, или мужчин сидящих, при этом один держит руку на ляжке другого.

При взгляде на тех мужчин одному из наших явилась мысль поехать на Голубое озеро. Это такое место для отдыха в семнадцати километрах от Кабула. Едва выехали за город, увидели некий огромный лагерь - глинобитные развалюхи с брезентовыми крышами. Таксист пояснил: это лагерь беженцев. Самый резвый из нас побежал к развалинам, чтобы взять интервью у этих людей. Но, увидевши прокаженного, отказался от сей затеи.

Хозяин лошади слегка успокоился и пояснил, что катание на его кобыле стоит минимум сорок долларов, но так как русский в кобылах не разбирается, то он готов принять двадцать долларов. Тогда наш товарищ, распахнувши рубаху на десантной груди, сказал какие-то слова по-афгански, из которых следовало, что он вот за той горой воевал два года в составе такой-то мотострелковой и видал он таких лошадников… та- та- та- та!

К этим словам он добавил еще один доллар, вручил притихшему хозяину клячи - мечте эмиратских шейхов, после чего мы решили, что делать на озере больше нечего.

Хозяин кобылы заломил лошадиную цену.

С НОЖОМ НАРВАЛИСЬ НА РОЖОН

На следующее утро явился посольский работник и объявил, что в городе повышенная террористическая угроза и всем надо бежать в российское посольство. А вечером, ежели пронесет, то в самолет - и на родину. Сейчас подадут автобусы. А мы же еще и ничего не видели! Потому мы вчерашней группой опять в такси и поехали к дворцу Амина, который брали наши десантники в первый день афганской войны.

Пофотографировались у дворца, после один из наших навел объектив на КПП ближайшей воинской части. Тут же явились сердитые афганские военные и повели нашего на разборки на тот самый КПП. Мы, понятно, за ним. Только полезли к товарищу в сумку, как из части вышел американский сержант и что- то сказал афганцам. Их настроение вмиг изменилось. Они заулыбались и предложили все тут фотографировать вместе с ними. Какова ж сила американского слова!

Скоро из города потянулись прочие российские журналисты. И было отобрано еще до десятка ножей, кинжалов. Потом как- то там через начальство проблему решили, ножи увезли в аэропорт и после их выдали в самолете.

ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА,ПОХОЖЕ, УЖЕ ИДЕТ

Уже в небесах я размышлял: почему афганцы такие. как бы мягче сказать. Не очень предрасположенные к созиданию и культуре. Может, главная причина тому - этот самый клятый наркотик?

Если страна почти поголовно травится наркотой веками, то о каких прогрессах можно тут говорить? Думаю, что наркотик погубил и когда? то великие египетские и арабские цивилизации, воздвигшие пирамиды, придумавшие арифметику, шахматы… Куда подевался великий арабский разум, когда в древности он столкнулся с наркотиком?

Благо хоть изгнанные евреи (по сути те же арабы), лишенные доступа к этой дури, сохранили потенциал.

Ученые всего мира ломают голову: что погубило великую цивилизацию майя? Да кокаин их и уничтожил, скорее всего! Все вымершие или ослабшие (подобно китайской, арабской) цивилизации - все проживали в зонах распространения наркоты.

Европа же в лице Греции впервые столкнулась с наркотиком в начале девятнадцатого столетия. Не потому ли когда? то передовые греки сегодня не в силах и деньги- то свои посчитать?

Зато Япония впервые попробовала наркотик только во время Второй мировой войны, захватив часть Китая. Но после быстро избавилась от этой гадости, встав во главе прогресса.

Поэтому пример Виктора Иванова с девочкой, от рождения пропитанной наркотой, очень серьезен и требует мирового внимания.

Библия говорит о третьей мировой войне, самой губительной для человечества. Надо думать, что это сказано о войне наркотической, которая ныне по- тихому убивает, калечит почти уж все человечество. Которая вторглась широким фронтом и к нам в Россию. И может, уже через несколько поколений Россия, а также другие страны скоропостижно вымрут, как племя майя и прочие великие цивилизации?

Вот такие раздумья посетили меня при взгляде на Афганистан.

Наш спецкор Николай Варсегов посетил Кабул.Наш спецкор Николай Варсегов, пребывая в Афганистане, открыл тайну гибели майя и других древних цивилизаций. Николай ВАРСЕГОВ

15 февраля исполняется 30 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. О том, как и с кем мы воевали в этой стране, рассказывает подполковник запаса, артиллерист Сергей Цыбульняк. Он служил там в 1981–1984 годах.

— Можно было отказаться от этой командировки?

— Да, выбор был. Но я поехал вместо отказавшегося офицера. В конце 1981-го офицеров для отправки в Афганистан на два года набирали из группы советских войск в Германии, Польше, Венгрии и Чехословакии. Там были наиболее подготовленные кадры. В первые годы мы столкнулись с низкой квалификацией специалистов — например, артиллеристов, откомандированных в Афганистан. Мягко говоря, советская артиллерия стреляла не точно. Могли и промазать, могли и по своим. А в группах войск практики было больше.

— Вы служили в Германии?

— Да. Начинал в Стендале, потом Магдебургский полигон. Я был командиром артвзвода. Должны были уже повысить, и тут пришла разнарядка на артиллериста. По неписаному правилу в Афганистан не отправляли тех, у кого были дети. И тут бах — у офицера, который должен был ехать, родился ребёнок. У меня детей не было. Однажды утром я шёл по военному городку, и вдруг мне парторг полка кричит: "Не хочешь в Афган съездить?". Я ему ответил: "Да хоть завтра!". Ну и завтра я поехал. Вначале в дивизию, а потом.

Без всяких сожалений. Я же офицер: приказали — поехал. Война — твоя профессия. Более того, мы тогда рвались в горячие точки, как сегодня сказали бы. Когда в 1979 году началась война Китая с Вьетнамом, мы ещё в училище учились. И все рапорта написали с просьбой отправить нас во Вьетнам.

— Как отнеслись родные и близкие к новости, что вы едете в Афганистан?

— Ну как, как. Слёзы. Жена сказала, что я думаю только о себе. А что делать? Мне дали отпуск. Отгулял свои сорок пять суток. Прослушал выступление генерала о том, как надо себя вести в Афганистане. О том, что нельзя никуда ходить, а как только стемнеет, надо соблюдать полную светомаскировку. Даже в местах своей постоянной дислокации. Потому что со всех сторон может просто так прилететь.

13 декабря 1981 года я пересёк границу. На нас, артиллеристов, тогда молились: без артиллерии и вертолётов там никуда. В Кабул мы прилетели под вечер. Палаточный городок рядом с аэродромом. Всё это — внутри мощно охраняемого периметра. Но то там стрельба, то с другой стороны трассеры полетели. И что там эта палатка? Её иголкой проткнуть можно, от пули не защитит. А у тебя оружия нет, и это очень неприятно. Чувствуешь себя совсем незащищённым. Страшно.

Из Кабула я поехал к месту службы. Вначале в Баграм, в штаб дивизии, а затем — в Джабаль-Уссарадж. Сидишь в БТР, зажатый между вооружёнными бойцами, а у тебя даже пистолета нет. Очень неуютно. Сидишь и думаешь: даже застрелиться нечем.

В Баграме получал назначение. Из штаба вышел старший лейтенант-артиллерист. Уже орденская колодочка медали "За отвагу" у него на груди. Спрашивает: "Куда тебя?". Отвечаю: "177-й, Панджшерское". — "О! Пойдём, покажу тебе твой полк". — "Как так покажешь, до него же ещё километры ехать и ехать?". Уже темнело. Он мне показал направление. Где-то вдалеке реактивные снаряды летают, трассеры с обеих сторон, выстрелы. "Вот он, — говорит, — твой полк. Воюет ещё". Я тогда ещё подумал: "Да, блин. Попал в весёлое местечко. " Но по молодости было что-то. авантюризм какой-то.

— Вы помните свой первый бой?

— Артиллерия стреляет на 15 километров. Но схема такая: один офицер остаётся с орудиями, а второй, корректировщик, идёт на самый что ни на есть передний край. Вот мы и ходили с пехотой в первых рядах. Три бойца с тобой. Один связист, другие вещмешки таскают и тебя охраняют. Идём с командиром роты. Только обстрел начинается — все за камни попрячутся, зароются, носа не показывают, а у тебя самая работа начинается. Ищешь, откуда по нам стреляют. Из приборов — карта и карандаш. Начинаешь корректировать, иногда чисто интуитивно, потому что просто не видишь, кто и откуда по тебе стреляет. Вот знания и опыт, полученные в Германии, и пригодились.

А первый бой. Мы приехали в расположение. Прямо туда, куда коллега-артиллерист показывал. И тут по полку опять начали стрелять. Сразу двух бойцов убили. Бойцы в палатках жили, досками от ящиков с боеприпасами их обивали, но это мало помогало. Офицеры жили в щитовых домиках. Их тоже насквозь прошивало.

Все орудия в полку были ещё времён Великой Отечественной. Гаубицы М-30, 122- миллиметровые, образца 1938 года. После каждой операции их в рембат отвозили. Когда по нам опять начали "духи" стрелять, в полку не было ни одного орудия, да ещё и все офицеры — новички. Ну и вечер перед этим сыграл свою роль.

— Каким образом?

— Ну. встреча вновь прибывших и прощание с теми, кто уезжает. Наутро все "больные", понятное дело. Когда по полку опять начали стрелять, меня вызвал начальник штаба: "Ты самый сейчас трезвый, давай, вперёд. Там миномётчики что-то начудили. "

Действительно начудили. Наша разведрота пошла выбивать "духов", которые по полку стреляли. А миномётчики, которые её поддерживали, сбились с прицела — вначале вообще никуда попасть не могли, а потом попали по своим. Четыре солдата погибли.

Начальник штаба говорит: "Разворачивай орудия!". А я ему: "Нечего мне разворачивать — всё в рембате!".

В полку был взвод реактивных установок. Но его командир в тот день уехал в Кабул за получкой. Запер все приборы в бункере и уехал. В том числе и такой прибор, как буссоль, а без него к карте не привяжешься. Выбили дверь в бункере. Били из реактивных систем практически прямой наводкой. Разведчики дымом указывали своё местоположение. Снарядов десять выпустили, дали разведчикам сделать свою работу. Вечером они с гор спустились — всю миномётную батарею отдубасили, а нам сказали спасибо.

— Как вы тогда относились к словами "интернациональный долг"? Как вам объясняли необходимость присутствия советских войск в Афганистане?

— Как и подавляющее большинство — никак. Мне дали приказ, я пошёл его выполнять. А там уже не важно — интернациональный долг или какой-то другой. Объясняли необходимость нашего присутствия очень просто: чтобы в Афганистане не было американцев с их ракетами, чтобы не было исламского фундаментализма. Ну и борьба с терроризмом.

— Как вы оцениваете душманов как противников? У них не было авиации, артиллерии, тяжёлого вооружения.

— Артиллерия у них была — афганская армия им "дарила". В переносном, понятное дело, смысле. В Паджшерском ущелье, фактически принадлежавшем полевому командиру Ахмаду Шаху Масуду, нашли драгоценные камни, на них он оружие и покупал. Оно шло через Пакистан.

Но моджахед моджахеду рознь. Они между собой за власть частенько дрались. Я это сам видел — у меня вся долина перед глазами была. Как начнут, я им пару снарядиков и кидану. Вначале по одним, потом по другим.

Некоторые моджахеды даже с ППШ (автомат советского производства времён Великой Отечественной войны — прим. автора) ещё бегали. У них звук стрельбы неприятный — тявкающий. На этот звук мы сразу обрушивали всё, что у нас было.

С серьёзными бандами, такими, как партизанские подразделения Хекматияра, приходилось тяжело. Они каждую тропинку знали.

— Проводилась ли какая-то психологическая подготовка среди солдат?

— Да какая там психологическая подготовка! Политинформации проводили: они все плохие, мы все хорошие. Все всё понимали, все хотели выжить. Отсюда и жестокость. Когда кишлак зачищали, солдаты, которые уже в операциях поучаствовать успели, особо не раздумывали. Вначале гранату бросали, и им всё равно было, кто там мог прятаться: душман или ребёнок. Я однажды как артиллерийский корректировщик на такую операцию попал. Сказал командиру роты: "Смотри, что твои творят". А он мне: "Слушай, не заморачивайся. Все они там душманы. "

Женщины и дети обычно прятались при нашем появлении, особенно когда большая операция — например, силами дивизии. Понятно, откуда они знали. Как союзники афганская армия никакая. Изначально они впереди нас должны были идти. Но пять минут — и они растворились все, разбежались. Только мы залегли — смотрим: впереди нас с гор колонна спускается. Кто такие? Царандой (афганская милиция — прим. автора), не царандой? Запрашиваем штаб. Нам отвечают, что никого из наших там не должно быть. Не должно — значит, и не будет. Мы открывали огонь. И неизвестно, кто там был.

Мы даже операции планировали так: проводим накануне совещание, "союзники" присутствуют. Рисуем что-то на карте, показываем, кто откуда и куда идти будет. "Союзники" уходят, и через полчаса командир полка опять всех собирает: на самом деле мы пойдём совсем в другом направлении.

Но в кишлаках часто знали, что мы идём. На огне стоит казан, курица варится. А людей нет.

Мне кажется, что местное население к нам относилось хорошо. Километрах в пяти от нас был населённый пункт Таджикан. Мы туда за продуктами ездили. За промтоварами. Ну и за водкой. Правда, потом выяснилось, что все духанщики, владельцы лавок работали на разведку Ахмада Шаха Масуда. Но мы населению помогали. Колонны ходили к ним с гуманитарной помощью. Даже деревья какие-то сажали, аллеи дружбы.

У меня батарея, шесть орудий, на охране полка стояла. Там была зона, километров восемь, в которой никто не жил, вся перепаханная снарядами. Не дай бог, один выстрел оттуда — и от нас летит всё что есть. Мы за этой зоной наблюдали. Видим — караван идёт. Мирные, не мирные? Кто там разбираться будет. Запросишь командование, они говорят: мы не знаем, шарахни по ним. Один раз мне сказали "шарахни", а я вижу: явно торжество какое-то — может, свадьба, может, ещё что. Разобрался, доложил. Стрелять не стали.

— Расскажите о бытовых условиях службы.

— Кормили хорошо. Картошка у нас была сухая — хлопья. Тушёнка сороковых годов. А ещё какое-то странное мясо красного цвета. То ли бизона, то ли кенгуру. Кубиками нарезанное. Жёсткое до невозможности. Мы по три часа его варили. Может, с войны на Земле Франца Иосифа осталось, не знаю. Но нормально, не голодали. А когда на операцию шли — получали сухой паёк: тушёнка, каши, сухари.

— А были приметы, традиции? Амулеты?

— Перед операцией нельзя было бриться. Примета плохая. У каждого в кармане свой амулет лежал: письмо из дома, фотография близких, крестик. Обязательная традиция — прийти с операции и выпить с разведчиками водки.

В мои годы без артиллерии никто никуда в Афганистане не шёл. Даже когда окружат — они все залегли, а ты корректируй огонь. Высовываешься. С биноклем нельзя, можно пулю в глаз получить, кокарду нельзя по той же причине. И солдаты от тебя ни на шаг не отходят. Пописать, простите, невозможно — обязательно за тобой кто-нибудь увяжется. Мы одного года были. Мне 23, им по 20.

Отдельная история — некоторые прапорщики. Продавали всё: ящики, гильзы от снарядов. Там любой металл очень ценился. Подобьют машину — они её за день на болты разбирают. А гильзы — цветной металл — вообще хорошо покупались. Хуже всего, что "духи" из этих гильз фугасы потом делали.

Те, кто на постах стоял, солярку "духам" продавали. Пошёл что-то продавать, не поделили, поругались — солдата и застрелили. Таких потерь было много. Очень много. В бою меньше погибало. Где-то полез за фруктами, овощами, там пошёл за водкой, а тот вообще погулять решил. Ну и не возвращались. Глупость.

Сами они не пили, а нам продавали "шароп" — местный самогон. Бросишь кусок сахара, если посинеет — значит, нельзя пить. Но в основном продавали более-менее качественный. Знали: если что-то случится — мало не покажется.

Не все поставки в Афганистан самолётами шли, некоторые грузы везли колоннами. Водку — ящиками. Кому война, а кому мать родна. На границах наши "комендачи" проверяли колонны, водку искали. Сейчас нацепили на себя ордена.

Водку продавали по 25 чеков Внешторгбанка. Своим же офицерам. В основном этим занимались тыловики: они часто туда-сюда ездили. В бензобаках везли, в боеприпасах. Снаряды выкинут из ящиков, туда — водку.

— Помните, как улетали из Кабула домой?

— Как из Кабула — не помню. Там я уже почти в Союзе был. А вот когда из полка уезжал, когда мой сменщик приехал, очень хорошо помню. Тоскливо и жалко было уезжать. Все друзья там оставались. Но. Привязали метлу к БТР. Тоже традиция такая была: из палок метлу делали, она за тобой следы заметала.

Попав вместе со всем народом под пресс рыночных реформ, офицеры и прапорщики Советской Армии выпивать стали реже — не было счастья, да несчастье помогло. При нищенском денежном содержании, которое задерживалось месяцами, мысли большинства служивых обратились к одному: где найти дополнительный заработок, чтобы содержать семью? Если кто и баловался спиртным, водку покупал теперь самую дешевую, не брезгуя и дармовой выпивкой, когда подворачивался случай.

В нынешней армии водку военнослужащим не выдают, что вовсе не означает отсутствия ее наличия и в казармах, и в штабах, и на армейских праздниках, и на боевых позициях при локальных вооруженных конфликтах. Другое дело, что пьется она как бы из-под полы, что, на мой взгляд, достаточно унизительно для российского офицерства.

Дополнительные материалы к лекции.

Афганская кухня – одна из самых древних на планете. В повседневной жизни афганцы обходятся весьма скудным набором блюд – различные варианты плова и шашлыка, всевозможные густые супы, рис и макаронные изделия в сопровождении непременных лепешек "наан", сыра и чая.

Важное значение занимают молоко и молочные продукты. Однако, даже несмотря на многолетнюю войну и скудность ассортимента продуктов (природно-климатические условия большей части территории страны очень непросты для выращивания сельхозкультур), лучшие образцы местной кулинарии широко известны за пределами Афганистана.

Национальная еда

Наиболее типичное афганское блюдо – "шиш-кебаб", представляющее собой вид шашлыка с нанизанными на шампуры кусочками мяса, сала и овощей.

Очень похожи на него "кофта-кебаб", или "кёфта-кебаб" (готовится из рубленого мяса с луком), "шами-кебаб" из рубленого мяса, смешанного с яйцом и овощным пюре, "морги-кебаб" (из мяса цыплёнка), "тас-кебаб" (обжаренная в кипящем масле говядина, затем отвариваемая в вине) и прочие "кебабы", однако при более пристальном рассмотрении все эти блюда очень значительно отличаются друг от друга, да и готовят их несколько иначе, чем в других странах Центральной Азии.

Второе по значимости и распространению блюдо – плов, которого также насчитывают десятки видов, в том числе "кабли-пилав", или "кабули-пилав" (плов из риса и ягнятины с тонко нарезанной морковью и изюмом), а также "палау-е-шахи" (плов из риса, ягнятины, курдючного жира, изюма, фисташек и гвоздики). В плов может использоваться мясо птицы, говядина или бараньи ребрышки, а также различные овощи и множество специй.

Также популярны тушенная с овощами баранина, "корми-сабзи" (тушеная говядина или ягнятина со шпинатом, специями и овощным гарниром), "корма" (та же "корми-сабзи", только вместо шпината используется желтый горох "даул-нахуд"), "кофта", или "кёфта" (своеобразные мясные фрикадельки), "курма" (жаренное мясо птицы с луком и помидорами), тушеный в собственном соку ягненок "чаинаки", а также множество простых блюд из рубца и других субпродуктов с рисом. Обычно к плову и другим мясным блюдам подаются йогурт, сыр, соленые овощи "торши", острый соус, а также различные гарниры из мяса, зерновых, овощей или бобовых.

Столь же широкое распространение имеют супы, в первую очередь "шорба" ("шурпа") с рисом или "шорма" с овощами, жаренная в молоке речная рыба "шир-махи", всевозможные бульоны (мясо к ним подается отдельно), "мушава" – суп из бобовых и йогурта и прочие.

Растительные блюда включают вездесущий "бурани" ("борани") из баклажана, лука и помидоров ("бурани-бонжан" – с йогуртом, "каду-бурани" – с тыквой и т. д.), "турши-бонжан" (соленый фаршированный баклажан), "бонжан-салат" (салат из баклажанов), "олва" (подобие обжаренной манной каши), "шер-бериндж" (рисовый пудинг), "ош" (лапша с бобовыми, мясом и йогуртом), "чатни-гашниз" (чатни с кориандром), "ош-пьози" (фаршированный лук), "оши-жур-роути" (рис с желтой фасолью), своеобразные пельмени "аштак" (наполняются овощами, мясом и луком), "манту" (клецки с мясом и луком, действительно похожи на манты), "самуси-йиракот" – (полукруглые пирожки с начинкой из овощей, мяса и сыра), а также простой отварной рис с различными приправами и отварной же или жареный картофель ("картофф-мумулай").

Специи очень разнообразны, начиная с традиционных карри или молотых косточек винограда, подаваемых к мясным блюдам, и заканчивая "хавайе" (смесь молотой кинзы, черного перца, тмина и куркумы) или соусом из черного перца, уксуса и масла.

Все блюда сопровождаются плоскими и длинными лепешками "наан", которые делают практически из любой попавшейся под руку муки (иногда в тесто добавляют картофель или лук), причем чаще их не пекут, а жарят на железной сковородке в глиняных печах или на раскаленных в очаге камнях.
На десерт подаются "фирни" (молочный пудинг с фисташками), десятки видов халвы, "бичак" (своеобразные пироги из тыквенного пюре с мясом, сыром и даже вареньем, подаются как горячими, так и холодными), печенье "гош-фил", сладкие пудинги, а также засахаренные орешки, овощи и фрукты. В стране выращиваются разнообразные местные плоды на десерт – сладчайшие дыни (особенно хороши мазари-шарифские и майманские), виноград, гранат (лучшие сорта – из Кандагара), яблоки, груши, абрикосы, апельсины (хороши джелалабадские), тут, сливы, а также грецкие орехи, фисташки и миндаль

Напитки

Национальным напитком, без сомнения, является чай ("чаи"), как черный, так и зеленый, который потребляется в неимоверных количествах. Обычно чай заваривается очень крепким и подается без сахара, в небольшом (на 2-3 чашки) металлическом чайнике.

Алкогольные напитки в этой исламской стране можно найти только импортные и только в заведениях, ориентированных на европейцев. Сами афганцы позволяют себе только особый слабоалкогольный напиток из сброженного молока наподобие кумыса.