Попова каша с маслицем поповы щи

"Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина - не житье!
Попова каша - с маслицем,
Попов пирог - с начинкою,
Поповы щи - с снетком!" (с) Н.А. Некрасов, "Кому на Руси жить хорошо"

Долго и безнадёжно ждал я в продаже снетка. По географическим причинам из всех корюшковых у нас наиболее распространена крупная азиатская корюшка, добываемая на Дальнем Востоке, ну и, разумеется, мойва, которая в щи негожа.
А тут вдруг попалась в продаже мелкая рыбка, очень уж на легендарного русского снетка похожая.

Честно скажу, не знаток я рыбы. Вполне вероятно, что не снеток это никакой, а просто мелкая и хорошо высушенная корюшка. Но была не была - когда ещё в наших долготах выдастся шанс сварить те самые "щи со снетком"?!

Для наших штей понадобится:

сушёный снеток;
квашеная капуста;
немного свежей капусты;
2 луковицы;
2 морковки;
небольшой кусок корня петрушки или сельдерея;
картофель по желанию.

Рыбкам я для пущей эстетики поотрывал головы (то ещё занятие) и на пару часов оставил вымачиваться в воде.

Поджарку для щей обычно не делаю, так что просто хорошо проварил корешки, затем добавил в овощной бульон рыбку, нарезанные овощи, и часа на 4 оставил томиться в чугунке в духовке.

В Армавире священники Свято-Троицкого собора переиздали четырехтысячным тиражом сказку Александра Пушкина "О попе и о работнике его Балде", заменив в ней попа на купца. Как пояснили издатели, они лишь напечатали малоизвестный сегодня вариант под редакцией современника Пушкина Василия Жуковского. Пушкин написал сказку "О попе. " в 1830 году, но опубликована она была только в 1840-м Жуковским, который, для того чтобы произведение одобрила церковная цензура, заменил попа купцом Кузьмой Остолопом. Первые его строчки звучат так: "Жил был купец Кузьма Остолоп По прозванью осиновый лоб". Оригинальная версия сказки впервые была издана в 1882 году, а канонической стала считаться после революции 1917 года. РПЦ уже официально одобрила инициативу армавирских священников. "Власть", в свою очередь, предлагает православным издателям не останавливаться на достигнутом и по методу Жуковского подкорректировать и другие многочисленные произведения русской литературы, в которых попы выставлены в неприглядном свете. Начать можно с поэмы Николая Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". Тогда содержащаяся в ней почти клеветническая характеристика православного священника примет совершенно безобидную форму (см. ниже).

Как может измениться поэма "Кому на Руси жить хорошо"

Лука стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно быть так и сталося,
Да к счастию крестьянина
Дорога позагнулася —
Лицо попово строгое
Явилось на бугре…

ГЛАВА II. СЕЛЬСКАЯ ЯРМОНКА [16 - Ярмонка– т.е. ярмарка.]

Недаром наши странники
Поругивали мокрую,
Холодную весну.
Весна нужна крестьянину
И ранняя и дружная,
А тут – хоть волком вой!
Не греет землю солнышко,
И облака дождливые,
Как дойные коровушки,
Идут по небесам.
Согнало снег, а зелени
Ни травки, ни листа!
Вода не убирается,
Земля не одевается
Зеленым ярким бархатом
И, как мертвец без савана,
Лежит под небом пасмурным
Печальна и нага.

Жаль бедного крестьянина,
А пуще жаль скотинушку;
Скормив запасы скудные,
Хозяин хворостиною
Прогнал ее в луга,
А что там взять? Чернехонько!
Лишь на Николу вешнего [17 - Никола вешний – религиозный праздник, отмечавшийся 9 мая по старому стилю (22 мая по новому стилю).]
Погода поуставилась,
Зеленой свежей травушкой
Полакомился скот.

Recent Entries
Archive
Friends
Profile
Memories

Щи со снетком

Для наших штей понадобится:
- сушёный снеток;
- квашеная капуста;
- немного свежей капусты;
- 2 луковицы;
- 2 морковки;
- небольшой кусок корня петрушки или сельдерея;
- картофель по желанию.

Рыбкам я для пущей эстетики поотрывал головы (то ещё занятие) и на пару часов оставил вымачиваться в воде.

– Теперь посмотрим, братия,
Откудова богачество
Поповское идет.
Во время недалекое
Империя российская
Дворянскими усадьбами
Была полным-полна.
И жили там помещики,
Владельцы именитые,
Каких теперь уж нет!
Плодилися и множились
И нам давали жить.
Что свадеб там игралося,
Что деток нарождалося
На даровых хлебах!
Хоть часто крутонравные,
Однако доброхотные
То были господа,
Прихода не чуждалися:
У нас они венчалися,
У нас крестили детушек,
К нам приходили каяться,
Мы отпевали их,
А если и случалося,
Что жил помещик в городе,
Так умирать наверное
В деревню приезжал.
Коли умрет нечаянно,
И тут накажет накрепко
В приходе схоронить.
Глядишь, ко храму сельскому
На колеснице траурной
В шесть лошадей наследники
Покойника везут -
Попу поправка добрая,
Мирянам праздник праздником…
А ныне уж не то!
Как племя иудейское,
Рассеялись помещики
По дальней чужеземщине
И по Руси родной.
Теперь уж не до гордости
Лежать в родном владении
Рядком с отцами, с дедами,
Да и владенья многие
Барышникам пошли.
Ой холеные косточки
Российские, дворянские!
Где вы не позакопаны?
В какой земле вас нет?

Потом, статья… раскольники …
Не грешен, не живился я
С раскольников ничем.
По счастью, нужды не было:
В моем приходе числится
Живущих в православии
Две трети прихожан .
А есть такие волости,
Где сплошь почти раскольники,
Так тут как быть попу?

Все в мире переменчиво,
Прейдет и самый мир…
Законы, прежде строгие
К раскольникам, смягчилися,
А с ними и поповскому
Доходу мат пришел.
Перевелись помещики,
В усадьбах не живут они
И умирать на старости
Уже не едут к нам.
Богатые помещицы,
Старушки богомольные,
Которые повымерли,
Которые пристроились
Вблизи монастырей,
Никто теперь подрясника
Попу не подарит!
Никто не вышьет воздухов …
Живи с одних крестьян,
Сбирай мирские гривенки,
Да пироги по праздникам,
Да яйца о святой.
Крестьянин сам нуждается,
И рад бы дать, да нечего…

А то еще не всякому
И мил крестьянский грош.
Угоды наши скудные,
Пески, болота, мхи,
Скотинка ходит впроголодь,
Родится хлеб сам-друг ,
А если и раздобрится
Сыра земля-кормилица,
Так новая беда:
Деваться с хлебом некуда!
Припрет нужда, продашь его
За сущую безделицу,
А там – неурожай!
Тогда плати втридорога,
Скотинку продавай.
Молитесь, православные!
Грозит беда великая
И в нынешнем году:
Зима стояла лютая,
Весна стоит дождливая,
Давно бы сеять надобно,
А на полях – вода!
Умилосердись, господи!
Пошли крутую радугу
На наши небеса !
(Сняв шляпу, пастырь крестится,
И слушатели тож.)
Деревни наши бедные,
А в них крестьяне хворые
Да женщины печальницы,
Кормилицы, поилицы,
Рабыни, богомолицы
И труженицы вечные,
Господь прибавь им сил!
С таких трудов копейками
Живиться тяжело!
Случается, к недужному
Придешь: не умирающий,
Страшна семья крестьянская
В тот час, как ей приходится
Кормильца потерять!
Напутствуешь усопшего
И поддержать в оставшихся
По мере сил стараешься
Дух бодр! А тут к тебе
Старуха, мать покойника,
Глядь, тянется с костлявою,
Мозолистой рукой.
Душа переворотится,
Как звякнут в этой рученьке
Два медных пятака !
Конечно, дело чистое -
За требу воздаяние,
Не брать – так нечем жить.
Да слово утешения
Замрет на языке,
И словно как обиженный
Уйдешь домой… Аминь…

Покончил речь – и мерина
Хлестнул легонько поп.
Крестьяне расступилися,
Низенько поклонилися.
Конь медленно побрел.
А шестеро товарищей,
Как будто сговорилися,
Накинулись с упреками,
С отборной крупной руганью
На бедного Луку:
– Что, взял? башка упрямая!
Дубина деревенская!
Туда же лезет в спор! -
"Дворяне колокольные -
Попы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина -
Колокола горластые -
На целый божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина – не житье!
Попова каша – с маслицем.
Попов пирог – с начинкою,
Поповы щи – с снетком !
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
Как колокол гудёт!"
– Ну, вот тебе хваленое
Поповское житье!
Чего орал, куражился?
На драку лез, анафема ?
Не тем ли думал взять,
Что борода лопатою?
Так с бородой козел
Гулял по свету ранее,
Чем праотец Адам,
А дураком считается
И посейчас козел.

Лука стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно быть так и сталося,
Да к счастию крестьянина
Дорога позагнулася -
Лицо попово строгое
Явилось на бугре…

ГЛАВА II. СЕЛЬСКАЯ ЯРМОНКА

Жаль бедного крестьянина,
А пуще жаль скотинушку;
Скормив запасы скудные,
Хозяин хворостиною
Прогнал ее в луга,
А что там взять? Чернехонько!
Лишь на Николу вешнего
Погода поуставилась,
Зеленой свежей травушкой
Полакомился скот.

День жаркий. Под березками
Крестьяне пробираются,
Гуторят меж собой:
"Идем одной деревнею,
Идем другой – пустехонько!
А день сегодня праздничный,
Куда пропал народ. "
Идут селом – на улице
Одни ребята малые,
В домах – старухи старые,
А то и вовсе заперты
Калитки на замок.
Замок – собачка верная:
Не лает, не кусается,
А не пускает в дом!
Прошли село, увидели
В зеленой раме зеркало:
С краями полный пруд.
Над прудом реют ласточки;
Какие-то комарики,
Проворные и тощие,
Вприпрыжку, словно посуху,
Гуляют по воде.
По берегам, в ракитнике,
Коростели скрипят.
На длинном, шатком плотике
С вальком поповна толстая
Стоит, как стог подщипанный,
Подтыкавши подол.
На этом же на плотике
Спит уточка с утятами…
Чу! лошадиный храп!
Крестьяне разом глянули
И над водой увидели
Две головы: мужицкую.
Курчавую и смуглую,
С серьгой (мигало солнышко
На белой той серьге),
Другую – лошадиную
С веревкой сажен в пять.
Мужик берет веревку в рот,
Мужик плывет – и конь плывет,
Мужик заржал – и конь заржал.
Плывут, орут! Под бабою,
Под малыми утятами
Плот ходит ходенем.

Догнал коня – за холку хвать!
Вскочил и на луг выехал
Детина: тело белое,
А шея как смола;
Вода ручьями катится
С коня и с седока.

"А что у вас в селении
Ни старого ни малого,
Как вымер весь народ?"
– Ушли в село Кузьминское,
Сегодня там и ярмонка
И праздник храмовой. -
"А далеко Кузьминское?"

– Да будет версты три.

"Пойдем в село Кузьминское,
Посмотрим праздник-ярмонку!" -
Решили мужики,
А про себя подумали:
"Не там ли он скрывается,
Кто счастливо живет. "

Покончил речь - и мерина Хлестнул легонько поп. Крестьяне расступилися, Низенько поклонилися. Конь медленно побрел. А шестеро товарищей, Как будто сговорилися, Накинулись с упреками. С отборной крупной руганью На бедного Луку. "Что взял? башка упрямая! Дубина деревенская! Туда же лезет в спор! "Дворяне колокольные Попы живут по-княжески. Идут под небо самое Поповы терема, Гудит попова вотчина Колокола горластые На целый божий мир. Три года я, робятушки, Жил у попа в работниках, Малина - не житье! Попова каша - с маслицем. Попов пирог - с начинкою, Поповы щи - с снетком! Жена попова толстая, Попова дочка белая, Попова лошадь жирная, Пчела попова сытая. Как колокол гудет!" Ну, вот тебе хваленое Поповское житье! Чего орал. куражился? На драку лез, анафема? Не тем ли думал взять, Что борода лопатою? Так с бородой козел Гулял по свету ранее, Чем праотец Адам, А дураком считается И посейчас козел. " Лука стоял, помалчивал, Боялся, не наклали бы Товарищи в бока. Оно быть так и сталося, Да к счастию крестьянина Дорога позагнулася Лицо попово строгое Явилось на бугре.

1Крутая радуга - к вёдру; пологая - к дождю.

Глава II Сельская ярмонка

Недаром наши странники Поругивали мокрую. Холодную весну. Весна нужна крестьянину И ранняя и дружная, А тут - хоть волком вой! Не греет землю солнышко. И облака дождливые, Как дойные коровушки. Идут по небесам. Согнало снег, а зелени Ни травки, ни листа! Вода не убирается, Земля не одевается Зеленым ярким бархатом И, как мертвец без савана, Лежит под небом пасмурным Печальна и нага. Жаль бедного крестьянина, А пуще жаль скотинушку; Скормив запасы скудные, Хозяин хворостиною Прогнал ее в луга, А что там взять? Чернехонько! Лишь на Николу вешнего Погода поуставилась, Зеленой свежей травушкой Полакомился скот.

День жаркий. Под березками Крестьяне пробираются, Гуторят меж собой: "Идем одной деревнею, Идем другой - пустехонько! А день сегодня праздничный, Куда пропал народ. " Идут селом - на улице Одни ребята малые, В домах - старухи старые, А то и вовсе заперты Калитки на замок. Замок - собачка верная: Не лает, не кусается А не пускает в дом! Прошли село, увидели В зеленой раме зеркало: С краями полный пруд. Над прудом реют ласточки; Какие - то комарики, Проворные и тощие, Вприпрыжку, словно посуху, Гуляют по воде. По берегам, в ракитнике, Коростели скрипят. На длинном, шатком плотике С вальком поповна толстая Стоит, как стог подщипанный, Подтыкавши подол. На этом же на плотике Спит уточка с утятами. Чу! лошадиный храп! Крестьяне разом глянули И над водой увидели Две головы: мужицкую. Курчавую и смуглую, С серьгой (мигало солнышко На белой той серьге), Другую - лошадиную С веревкой сажен в пять. Мужик берет веревку в рот, Мужик плывет - и конь плывет, Мужик заржал - и конь заржал Плывут, орут! Под бабою, Под малыми утятами Плот ходит ходенем. Догнал коня - за холку хвать! Вскочил и на луг выехал Детина: тело белое, А шея как смола; Вода ручьями катится С коня и с седока. "А что у вас в селении Ни старого ни малого, Как вымер весь народ?" - Ушли в село Кузьминское, Сегодня там и ярмонка И праздник храмовой. "А далеко Кузьминское?"

- Да будет версты три.

"Пойдем в село Кузьминское, Посмотрим праздник-ярмонку!" Решили мужики, А про себя подумали: "Не там ли он скрывается, Кто счастливо живет. " Кузьминское богатое, А пуще того - грязное Торговое село. По косогору тянется, Потом в овраг спускается. А там опять на горочку Как грязи тут не быть? Две церкви в нем старинные, Одна старообрядская, Другая православная. Дом с надписью: училище. Пустой, забитый наглухо, Изба в одно окошечко, С изображеньем фельдшера, Пускающего кровь. Есть грязная гостиница, Украшенная вывеской (С большим носатым чайником Поднос в руках подносчика, И маленькими чашками, Как гусыня гусятами, Тот чайник окружен), Есть лавки постоянные Вподобие уездного Гостиного двора. Пришли на площадь странники: Товару много всякого И видимо-невидимо Народу! Не потеха ли? Кажись, нет ходу крестного. А, словно пред иконами. Без шапок мужики. Такая уж сторонушка! Гляди, куда деваются Крестьянские шлыки: Помимо складу винного, Харчевни, ресторации, Десятка штофных лавочек, Трех постоялых двориков, Да "ренскового погреба", Да пары кабаков. Одиннадцать кабачников Для праздника поставили Палатки на селе. При каждой пять подносчиков; Подносчики - молодчики, Наметанные, дошлые, А все им не поспеть, Со сдачей не управиться! Гляди, что протянулося Крестьянских рук, со шляпами, С платками, с рукавицами. Ой жажда православная, Куда ты велика! Лишь окатить бы душеньку, А там добудут шапочки. Как отойдет базар. По пьяным по головушкам Играет солнце вешнее. Хмельно, горластно, празднично, Пестро, красно кругом! Штаны на парнях плисовы. Жилетки полосатые, Рубахи всех цветов; На бабах платья красные, У девок косы с лентами, Лебедками плывут! А есть еще затейницы, Одеты по-столичному И ширится, и дуется Подол на обручах! Заступишь - расфуфырятся! Вольно же, новомодницы, Вам снасти рыболовные Под юбками носить! На баб нарядных глядючи, Старообрядка злющая Товарке говорит: "Быть голоду! быть голоду! Дивись, как всходы вымокли, Что половодье вешнее Стоит до Петрова! С тех пор, как бабы начали Рядиться в ситцы красные, Леса не подымаются, А хлеба хоть не сей!" - Да чем же ситцы красные Тут провинились, матушка? Ума не приложу! "А ситцы те французские Собачьей кровью крашены! Ну. поняла теперь. " По конной потолкалися, По взгорью, где навалены Косули, грабли, бороны, Багры, станки тележные, Ободья, топоры. Там шла торговля бойкая, С божбою, с прибаутками, С здоровым, громким хохотом И как не хохотать? Мужик какой-то крохотный Ходил, ободья пробовал: Погнул один - не нравится, Погнул другой, потужился. А обод как распрямится Щелк по лбу мужика! Мужик ревет над ободом, "Вязовою дубиною" Ругает драчуна. Другой приехал с разною Поделкой деревянною И вывалил весь воз! Пьяненек! Ось сломалася, А стал ее уделывать Топор сломал! Раздумался Мужик над топором, Бранит его, корит его, Как будто дело делает: "Подлец ты, не топор! Пустую службу, плевую И ту не сослужил. Всю жизнь свою ты кланялся, А ласков не бывал!" Пошли по лавкам странники: Любуются платочками, Ивановскими ситцами, Шлеями, новой обувью, Издельем кимряков. У той сапожной лавочки Опять смеются странники: Тут башмачки козловые Дед внучке торговал, Пять раз про цену спрашивал, Вертел в руках, оглядывал: Товар первейший сорт! "Ну, дядя! два двугривенных Плати, не то проваливай!" Сказал ему купец. - А ты постой! - Любуется Старик ботинкой крохотной, Такую держит речь: - Мне зять - плевать, и дочь смолчит, Жена - плевать, пускай ворчит! А внучку жаль! Повесилась На шею, егоза: "Купи гостинчик, дедушка. Купи!" - Головкой шелковой Лицо щекочет, ластится, Целует старика. Постой, ползунья босая! Постой, юла! Козловые Ботиночки куплю. Расхвастался Вавилушка, И старому и малому Подарков насулил, А пропился до грошика! Как я глаза бесстыжие Домашним покажу. Мне зять - плевать, и дочь смолчит, Жена - плевать, пускай ворчит! А внучку жаль. - Пошел опять Про внучку! Убивается. Народ собрался, слушает, Не смеючись, жалеючи; Случись, работой, хлебушком Ему бы помогли, А вынуть два двугривенных Так сам ни с чем останешься. Да был тут человек, Павлуша Веретенников (Какого роду, звания, Не знали мужики. Однако звали "барином". Горазд он был балясничать, Носил рубаху красную, Поддевочку суконную, Смазные сапоги; Пел складно песни русские И слушать их любил. Его видали многие На постоялых двориках, В харчевнях, в кабаках.) Так он Вавилу выручил Купил ему ботиночки. Вавило их схватил И был таков! - На радости Спасибо даже барину Забыл сказать старик, Зато крестьяне прочие Так были разутешены, Так рады, словно каждого Он подарил рублем! Была тут также лавочка С картинами и книгами, Офени запасалися Своим товаром в ней. "А генералов надобно?" Спросил их купчик-выжига. "И генералов дай! Да только ты по совести. Чтоб были настоящие Потолще, погрозней". "Чудные! как вы смотрите! Сказал купец с усмешкою, Тут дело не в комплекции. " - А в чем же? шутишь, друг! Дрянь, что ли, сбыть желательно?. А мы куда с ней денемся? Шалишь! Перед крестьянином Все генералы равные, Как шишки на ели: Чтобы продать плюгавого, Попасть на доку надобно, А толстого да грозного Я всякому всучу. Давай больших, осанистых, Грудь с гору, глаз навыкате, Да чтобы больше звезд! "А статских не желаете?" - Ну, вот еще со статскими! (Однако взяли - дешево! Какого-то сановника За брюхо с бочку винную И за семнадцать звезд.) Купец - со всем почтением, Что любо, тем и потчует (С Лубянки - первый вор!) Спустил по сотне Блюхера, Архимандрита Фотия, Разбойника Сипко, Сбыл книги: "Шут Балакирев" И "Английский милорд". Легли в коробку книжечки, Пошли гулять портретики По царству всероссийскому, Покамест не пристроятся В крестьянской летней горенке, На невысокой стеночке. Черт знает для чего! Эх! эх! придет ли времечко, Когда (приди, желанное. ) Дадут понять крестьянину, Что розь портрет портретику, Что книга книге розь? Когда мужик не Блюхера И не милорда глупого Белинского и Гоголя С базара понесет? Ой люди, люди русские! Крестьяне православные! Слыхали ли когда-нибудь Вы эти имена? То имена великие, Носили их, прославили Заступники народные! Вот вам бы их портретики Повесить в ваших горенках, Их книги прочитать. "И рад бы в рай, да дверь-то где?" Такая речь врывается В лавчонку неожиданно. - Тебе какую дверь? "Да в балаган. Чу! музыка. " - Пойдем, я укажу! Про балаган прослышавши, Пошли и наши странники Послушать, поглазеть. Комедию с Петрушкою, С козою с барабанщицей И не с простой шарманкою, А с настоящей музыкой Смотрели тут они. Комедия не мудрая, Однако и не глупая, Хожалому, квартальному Не в бровь, а прямо в глаз! Шалаш полным - полнехонек. Народ орешки щелкает, А то два-три крестьянина Словечком перекинутся Гляди, явилась водочка: Посмотрят да попьют! Хохочут, утешаются И часто в речь Петрушкину Вставляют слово меткое, Какого не придумаешь, Хоть проглоти перо! Такие есть любители Как кончится комедия, За ширмочки пойдут, Целуются, братаются, Гуторят с музыкантами: "Откуда, молодцы?" - А были мы господские, Играли на помещика. Теперь мы люди вольные, Кто поднесет-попотчует, Тот нам и господин! "И дело, други милые" Довольно бар вы тешили, Потешьте мужиков! Эй! малый! сладкой водочки! Наливки! чаю! полпива! Цимлянского - живей. " И море разливанное Пойдет, щедрее барского Ребяток угостят.

Recent Entries
Archive
Friends
Profile
Memories

валлийский кролик и кур во щах

Запекая сыр на хлебе, вспомнила, что блюдо это по-английски именуется Welsh rabbit - "валлийский кролик". Однако современная кулинарная литература со звериной серьёзностью настаивает, что оно должно называться Welsh rarebit - "валлийский деликатес". И даже статья Википедии, где приводятся подлинная этимология и исходное название, озаглавлена всё же Welsh rarebit.
Между тем слова rarebit как такового в английском языке нет (отдельно от этого оборота оно не употребляется и не употреблялось), да и что особенно редкостного/деликатесного в хлебе с сыром? (Современные российские проблемы импортозамещённого сыра оставим за скобками).
Разумеется, название "валлийский кролик" первично и подразумевало иронию - "то, что бедные валлийцы едят вместо кролика". Когда же это блюдо вошло в обиход городского среднего класса, тогдашние аналоги хипстеров иронии не поняли - при чём тут вообще кролик? И решили, что, наверное, название искажено - наверное, эти сиволапые мужики просто не умеют правильно говорить и коверкают всё, что произносят. Так слово rabbit было переделано в абсолютно искусственное rarebit.
Это, в свою очередь, напомнило мне недавно встреченную на просторах Рунета дискуссию о том, как правильно - "как кур во щи" или "как кур в ощип". Один из участников с пеной у рта отстаивал правильность версии "в ощип", утверждая, что "во щи" - искажение, внесённое невеждами, которые не знают, из чего варят щи.
Так вот, нехитрая проверка по Национальному корпусу русского языка показывает, что форма "во щи" как раз исторически первична. В дореволюционных текстах и текстах первой половины 20-го века употребляется именно она. Оборот "как кур во щи" употребляли Чехов, Герцен, Салтыков-Щедрин, а самый ранний пример принадлежит писателю-романтику Оресту Сомову (1829 г.).
И здесь время для кулинарного экскурса. На самом деле исторически основным компонентом щей была капуста. Наиболее бедные крестьяне ели так называемые "пустые щи" - это просто капуста с водой. Для питательности этот состав забеливался сметаной. (Вот почему класть сметану в мясной борщ и солянку - это предрассудок; сметана исторически играла роль наполнителя, в котором мясные супы не нуждаются). В этом отношении ближайший аналог - французский луковый суп, который исторически тоже состоял из одного лука с добавлением сыра и масла.
Что касается других белковых добавок, то при возможности в щи просто совали всё, что было под рукой. Чаще всего - грибы или старых петухов и кур, которых надо было как-то утилизировать с пользой для себя. Для птиц тот факт, что после стольких лет заботы им сворачивают голову, конечно, был неожиданностью. Отсюда и поговорка.
Щи могли быть не только куриными, но даже рыбными - например, щи со снетками, упоминаемые некоторыми классиками позапрошлого века.

Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина - не житье!
Попова каша - с маслицем,
Попов пирог - с начинкою,
Поповы щи - с снетком!

Разумеется, со снетком - это был постный вариант. А почему, собственно, герой так завидует поповым щам со снетком? А потому что снеток, он же озёрная корюшка, в среднерусских речушках на удочку не ловился, добывали его промышленно вдали от места действия поэмы, и покупать его надо было за наличные деньги. С коими у крестьян обычно было туго. Поэтому поповские щи со снетком в пост выглядели как изощрённое издевательство: свою доступную курицу или сметану в пустое варево из капусты положить нельзя, запрещено, а духовная особа кушает щи со снетком, которого крестьянин себе не может позволить. Для современного городского пользователя Рунета, живущего в мире "постного меню" в суши-барах, этот аспект нуждается в пояснениях.
Так что кур попадал именно во щи. А форма "в ощип" возникла после того, как мясные щи стали привычным блюдом и щи как таковые стали восприниматься в качестве мясного супа by default.

вопрос 1: где и кто будет переиздавать? для кого ее переиздадут?
вопрос 2: куда денут изданную сказку-оригинал? сожгут?
вопрос 3: а почему выбрали "купца" ? я в некотором роде причастен к спекуляции. И высказываюсь против
изменения в оригинале сказки.Считаю это притеснение по сословным мотивам,исходящим от некоторых клириков РПЦ. Так глядишь и Новый Завет начнут переписывать.Те строки - где Иисус Христос обличает духовенство того времени(фарисеев).

вдруг поп стал лучше купца и попы решили все косяки поповские навешать купцу?
А в то время слово купца - ОГО-ГО. не то что - у попа из сказки Пушкина.

Зачем обрезали Пушкина ?

— Скажи, Пушкин, рифму на рак и рыба.
— Дурак Кондыба, — ответил поэт.
— Нет, не то, — сконфузился офицер, — ну а рыба и рак?
— Кондыба дурак, — подтвердил Пушкин.

надо обсудить с коммерсами ситуевину с изменением сказки. Может стоит подать в суд коллективную заяву на изменение классической литературы,наследия Пушкина.

Эт с какого хрена я должен брать на себя косяки поповские,если теперь вместо попа в сказке будет купчик? Я себя учителем нравственности не объявлял,как некоторые типажи КЛАССИЧЕСКОЙ СКАЗКИ ПУШКИНА - лишь только внешне и формально они - христиане.

Дворяне колокольные -
Попы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина -
Колокола горластые -
На целый божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина - не житье!
Попова каша - с маслицем,
Попов пирог - с начинкою,
Поповы щи - с снетком!
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
Как колокол гудет!
Ну, вот тебе хваленое
Поповское житье!

Новая версия РПЦ
Дворяне колокольные -
Купцы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Купечьи терема,
Гудит купечья вотчина -
Колокола горластые -
На целый божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у купца в работниках,
Малина - не житье!
Купечья каша - с маслицем,
Купца пирог - с начинкою,
Купечьи щи - с снетком!
Жена купечья толстая,
Купечья дочка белая,
Купечья лошадь жирная,
Пчела купечья сытая,
Как колокол гудет!
Ну, вот тебе хваленое
Купеческо житье!

А у Ильфа и Петрова в "Двенадцати стульях". от. Фёдор главный конкурент в поисках сокровищ мадам Петуховой). Интересно ревизию всех литературных произведений будут осуществлять? А у Чехова , у Гоголя.

быть партийный?" - Киса задал вопрос о.Федору.
Наверняка сюда потребуют попы вставить купца. Тогда теща Воробьянинова исповедовалась не попу,а купцу)))
Все теперча буду исповедоваться тока коммерсам)))

Что такое РПЦ? Это отнюдь не церковь, а, всего лишь, коллективный псевдоним бывших сотрудников Четвёртого Отдела 5-го Управления КГБ СССР, делающих бизнес на людской дремучести. А чем занимался Четвёртый Отдел? Вот это интересно: активно боролся с религией и "религиозниками". Дело неплохое, согласен. Но именно поэтому "алтари" их кагбе храмов, очевидно же, не обладают ровным счётом никакой сакральностью, и пляски там, уж тем более никого не могут оскорбить, - скажем, если девки плясали у иконы Дзержинского - вот это другое дело, здесь ещё можно о чём-то говорить.

Говорят, что Волочков пробует сопротивляться созданию новых епархий на территории республики Коми. Ну, точнее, это сопротивление состоит в то, что когда другие архиереи сами обращаются к Священному Синоду с предложениями о том, какие новые епархии можно создать на вверенных им территориях, Волочков решил что можно помолчать и чаша сия его минует. Наивный нанайский мальчик :)

В свое время благоуханнейший увлекся созданием виртуальных приходов, силясь этим создать образ благополучия и успехов православия в Коми. При этом, очень хорошо реальные "успехи" Волочкова показывало соотношение приходов и клириков. Смотрим на официальную статистику по благочиниям:

- Сыктывкарское благочиние (28 приходов, 38 клириков)
- Усть-Куломское благочиние (22 прихода, 6 клириков)
- Воркутинское благочиние (17 приходов, 6 клириков)
- Усинское благочиние (28 приходов, 6 клириков)
- Интинское благочиние (72 прихода, 10 клириков) 10 на 72! Это рекорд.
- Ухтинское благочиние (47 приходов, 19 клириков)
- Сосногорское благочиние (16 приходов, 4 клирика)
- Удорское благочиние (15 приходов , 4 клирика)
- Усть-Вымское благочиние (25 приходов, 12 клириков)
- Южное благочиние (29 приходов, 7 клириков)
- Корткеросское благочиние (30 приходов, 8 клириков)
- Сыктывдинское благочиние (16 приходов, 6 клириков)

Тем самым, эскалация числа виртуальных приходов и сыграла с Волочковым злую шутку. Сейчас, согласно статистике, предоставленной за подписью самого же Волочкова в Москву в его епархии уже более 300 храмов. А 300 храмов - это как минимум 3 епархии "нового образца". Но вот вопрос, в какую митрополию они попадут, если Волочков так боится новых епархий на территории республики?

Установка сверху; о попах или хорошо или ничего. Каста неприкасаемых. Пыль с них сдувают.
Только версия сказки в изложении Пушкина имеет право считаться канонической. Он -- автор, а Жуковский -- фальсификатор.

Замена "попа" на "купца" - это намек ? Станное сравнение .

замена : вместо попа - теперь купец. Вместо балды - поп.
А што купцы(комерсы) башляют и получают индульгенцию.

А бизнес у конторки был очень недурственный. Имея 40% своих акций в собственности ХОЗУ патриархии гражданин Кириллов молитвами Патриарха и благодаря покровительству Виктор Степаныча Черномырдина на всю экспортированную им нефть (примерно на 1,5-2 млрд долларов США в 94-95 годах!) получал индульгенцию, освобождающую ее от уплаты экспортных пошлин. На святое ведь дело!

К 1999 году даже опытные в вопросах стяжательства церковные иерархи начали ворчать на гражданина Пьянкова. Мол, слишком большие куски отщипывает себе за посредничество АО "МЭС". А тут и Черномырдин в отставку ушел, на Кириллова посыпались уголовные дела, на Павлика Бородина стали наезжать лютые швейцарские прокуроры. И гражданин Пьянков вдруг стал слаб здоровьем, по собственному прошению был почислен на покой и снял с себя монашеский постриг. Вскорости он уехал поправлять здоровие в США, да и остался там поныне, видимо обнаружив непаханную ниву по обращению в православие североамериканских индейцев.

А вот пронырливый Гундяев затихарился на десять лет, посветил светлым ликом своим в программе "Слово Пастыря" на первом канале и думая, что все всё забудут присвоил себе в новую кличку " Патриарх Московский и всея Руси", которую носит и сегодня.

Читайте также: