Свари мне кофе в старой медной турке я полюбуюсь красотой процесса

Свари мне кофе в старой медной турке -
Я полюбуюсь красотой процесса.
Как безупречны руки демиурга,
Что служит сам таиственную мессу.
Мурлыкая под нос себе мотивчик,
Не замечая снега легкой сини,
Ты создаешь не кофе, но каприччо,
Капризу потакаешь ночи зимней.
Поймав мой взгляд как робкую снежинку,
Ты пробуешь на вкус его. Он тает.
Лишь небо - в звездно-мраморных прожилках,
Чью музыку читать могу с листа я.
А помнишь, был камин натоплен жарко.
Из-за гардин светила нам Венера.
И ты читал мне что-то из Петрарки,
А я вязала что-то из мохера.
И на тебя кофейными глазами
Смотрел наш пес, не думая о смерти,
Но чувствуя бессмертие хозяев.
. Ты встал с дивана и поставил Верди.
А нынче темнота светлее кофе.
Укрой меня пушистым теплым пледом.
И я забуду старые любови,
Ведя с тобой неспешную беседу
О сущем, о неверии и благе,
О ломтике миндального бисквита,
О рондо на надушенной бумаге,
О том, что мы с любовью нынче квиты.

Процитировано 1 раз
Понравилось: 10 пользователям

Кофейня – Меню – Стихи

В кофейной чашке
сахарный февраль
Попал в водоворот
весенней пены
И тонет
под мелодию Шопена
Раскручивая
времени спираль

Свари мне кофе
в старой медной турке –
Я полюбуюсь
красотой творения
Ведь кофе как янтарь –
горячий,
сладкий…
Миндальной ласки
непрочитанная тайна…

Горячий чёрный кофе,
чёрный шоколад.
Изысканное
горькое блаженство…
Эмоций,
чувств,
желаний водопад,
Гармония и совершенство

Это не горький
бодрящий напиток –
Это кофейный
святой ритуал
Чётко отмеренных
в прошлом попыток,
Шифр,
настроение и интервал.

Укроюсь от забот
в кофейне небольшой.
Здесь мой приют –
кусочек джазового рая.
Восточный блюз –
где старый саксофон
Воображением
моим играет.

Я хочу
с тобой поговорить,
Сесть напротив
с чашечкою чая,
Не загадывая
как нам дальше быть,
И красивых слов
не подбирая.

Кофейный аромат
теперь не чаю!
Не пил
я в жизни кофе горячей!
Пусть, может, мы попьём
сегодня чаю!
Зажги побольше
для меня свечей!

Здесь варится кофе –
такой настоящий,
Что пить его хочется
чаще и чаще.
Узорится – видишь –
черты и фигурки…
Веранда, газета
и медная турка.

В хрустальных вазах
розовели там
Плоды и очень
пряные печенья,
Отнюдь не по рецепту
англичан, -
Был в этом кофе
мускус и шафран.

В безумии
волшебных ароматов,
Пока текут
счастливые мгновенья,
Слагается
Кофейная кантата –
Почти как Бах,
но только совершенней.

Как хорошо
под чашку кофе
Смотреть
на падающий лист…
Осенних луж
холодный профиль
Танцора-ветра
ловит твист…

Разнежится
душа в усладе,
Польётся речкой
диалог,
Печаль
растает в шоколаде,
Схлестнутся вместе
сто дорог…

• Вперёд

• Поздравления
• Юмор - Шутки
• Фотогалерея
• ShotCodes

• Карта сайта
• Ссылки

Сайт посвящен играм нашего разума, к которым можно отнести все наши дела, мысли и даже ощущения, чувства.

Например:

На сайте используется большое количество сторонних материалов разных авторов, преимущественно из интернет. Не всегда удаётся установить авторство того или иного текста, изображения и т.д. Мы с уважением относимся к авторским правам и стараемся везде указывать источник.

Любимыми стихами давайте делиться?

У меня вот в голове – Лорка и Киплинг, это такое зимнее сиднейское утро, я сначала шла мимо кофейни, и там сидел дядька и пил кофе с газетой на терасске возле грелки, а я торопилась на поезд и завидовала ему
А потом на поезде ехала мимо домиков-террас начала XX века, а потом над заливом, и там корабли и причалы и я все время представляю как там высаживались пароходы с каторжниками, потому что та часть города примерно такая и осталась.
И деревья с красными цветами.

Засидевшись за выпивкой в "Русалке"-
Он рассказывал Бену Громовержцу
(Если это вино в нем говорило -
Вакху спасибо!)

И о том, как под Челси он в трактире
Настоящую встретил Клеопатру,
Опьяневшую от безумной страсти
К меднику Дику;

И о том, как, скрываясь от лесничих,
В темном рву, от росы насквозь промокший,
Он подслушал цыганскую Джульетту,
Клявшую утро;

И о том, как малыш дрожал, не смея
Трех котят утопить, а вот сестрица,
Леди Макбет семи годков, их мрачно
Бросила в Темзу;

И о том, как в субботу приунывший
Стратфорд в Эвоне выловить пытался
Ту Офелию, что еще девчонкой
Знали повсюду.

Так Шекспир раскрывал в беседе сердце,
Обручая на столике мизинцем
Каплю с каплей вина, пока послушать
Солнце не встало.

Вместе с Лондоном он тогда, очнувшись,
Вновь помчался гоняться за тенями;
А что это пустое, может, дело,
Сам понимал он.

Август.
Персики и цукаты,
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.

И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.

Регистрация: Jun 2006 --> Сообщения: 758 -->

Вдруг лучи блеснули у Логафьелль,
прянули молнии,
ярко сверкавшие:
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали копья валькирий.

Всегда вспоминаю, когда на небе тучи, а сквозь них пробивается солнце. Это из Старшей Эдды.

Комментарий

Регистрация: Jul 2005 --> Сообщения: 1285 -->

Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут, ручьи любви; текут полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются - и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг. люблю. твоя. твоя.

Комментарий

Регистрация: Jul 2002 --> Сообщения: 123 -->

ЦВЕТНЫЕ СТИХИ О ЛЮБВИ (А.Шведов)

Я любил яркие, цветные рубашки.
Ты их стирала, гладила, молча вешала
На мужские сутулые плечики.

Я был чем-то вроде садовой ромашки.
Любишь – не любишь. И какого - то лешего
Слюни пускал на чужие пестики

И на прочие плотские аксессуары.
Ты ж увлекалась японскими оригАми,
Кружением красных рыбок Матисса,

Восхищалась пленэром Огюста Ренуара,
Занималась детьми, нашим домом, цветами,
Ухаживала за своим нарциссом…

А в тарелке синьоры Марселы
Вилка ловко справляется с пиццей.
Пахнет рыбой, вином, моццареллой
И парным молоком буйволицы.
Две маслины, спасаясь от зноя,
Прячут спинки в листочках тимьяна.

Под столом чуть касаюсь рукою
Влажных бедер…Какой же я пьяный…

В предвкушении пышного тела,
Зрелых ласк и дежурных объятий,
На веранде пляшу тарантеллу.

На партнерше зеленое платье,
У запястья браслет из стекляшек,
В старомодном простом медальоне -
Фотография парня в тельняшке,
Что мечтает о собственном доме.

А в постели синьоры Марселы
Сны мелькают как яркие блики.
В них целует моряк из Марселя
Твои губы со вкусом брусники.

. .
Ты цаплей белой дремлешь на приемах

Ты цаплей белой дремлешь на приемах
С коктейльной трубочкой в руке.
Ты моногамна. Обожаешь водоемы
И акварельных рыбок на холсте.

Ты водишься с лиловой орхидеей,
Багульником и нежным камышом
И как - то в отблесках гранатовых огней,
С кувшинкой в озере купаясь нагишом,

Приворожила сына водяного
На тридцать восемь с половиной лет,
Произведя его в придворный чин ручного
С врученьем пары пыльных эполет.

. .
Она у зеркала творила красоту,
Из сонной женщины лепила совершенство,
В помаде скрыв ночную наготу
Губ чувственных, припухших от блаженства.

Ракушечная выгнутость ресниц
Переливалась нежным перламутром,
Маня ныряльщиков за жемчугом. Цариц
Морских узнаешь по повадкам даже утром.

Комментарий

Регистрация: Jul 2002 --> Сообщения: 123 -->

Любить тебя. И отражать тебя
В своих глазах. И пить тебя губами,
Большими торопливыми глотками,
Не как вино - как яд, себя губя

Пленительной отравой обладанья
Тем, что себе давно уже и не
Принадлежит, находится вовне
Прикосновений нежных и желаний.

Комментарий

Страшно оттого, что не живется - спится.
И все двоится, все четверится.
В прошлом грехов так неистово-много,
Что и оглянуться страшно на Бога.

Да и когда замолить мне грехи мои?
Ведь я на последнем склоне круга.
А самое страшное, невыносимое, -
Это что никто не любит друг друга.

По слову Извечно-Сущего
Бессменен поток времен,

Чую лишь ветер грядущего
Нового мира звон.

С паденьем идет, с победою?
Оливу несет, иль меч?

Лика его не ведаю,
Знаю лишь ветер встреч.

Летят нездешними птицами
В кольцо бытия, вперед,

Миги с закрытыми лицами.
Как удержу их лет?

И в тесности, и в перекрестности, -
Хочу, не хочу ли я -

Черную топь неизвестности
Режет моя ладья.

Радостно люблю я тварное,
святой любовью, в Боге.
По любви - восходит тварное
наверх, как по светлой дороге.

Темноту, слепоту - любовию
вкруг тварного я разрушу.
Тварному дает любовь моя
бессмертную душу.

Комментарий

Ну это можно воспринимать как стихи, хотя конечно лучше слушать в исполнении автора, барда Михаила Щербакова -

Спит Гаванна, спят Афины, спят осенние цветы.
В черном море спят дельфины, в белом море спят киты.
И побитая собака улеглась под сонный куст.
И собаке снятся знаки зодиака, сладковатые на вкус.

Тара-рам погаснет рампа, гаснет лампа у ворот.
День проходит, ночь приходит, все проходит, все пройдет.
Путь недлинный, не короткий.
Посвист плетки, запах водки.
Кратковременный ночлег, скрипы сосен корабельных,
Всхлипы песен колыбельных - дальний берег, прошлый век.

И висит туман горячий на незрячих фонарях.
И поет певец бродячий о далеких островах.
О мазуриках фартовых, о бухарской чайхане,
И о грузчиках портовых, и немного обо мне.

И о том, что кто-то бродит, ищет счастья, не найдет.
И о том, что все проходит, все проходит, все пройдет.

День прошел, у нас все тоже. Ночь прошла - прошел рохожий.
Путник дальше захромал, смолк певец, ушла собака,
Только знаки зодиака, да дождинок бахрома.

Когда надежды поют, как трубы, их зов дурманит, как сладкий дым.
Они предельны, они сугубы, и как несложно поверить им.
И вот дорога, и вот стоянка. Вокзал и площадь, в цветах, в цветах.
Восток дымится. Не плачь, славянка. Трубач смеется, шинель в крестах.

Овеян славой, к смертям причастен, попробуй, вспомни, ловя цветы,
Какому зову ты был подвластен, какому слову поверил ты.
Броня надежна, крепка осанка. Припев беспечен, все ай, да эй.
А трубы просят, не плачь, славянка. Но как, скажите, не плакать ей?

Пройдет пол века, другие губы обнимут нежно мундштук иной.
И вновь надежды поют, как трубы - поди, попробуй, поспорь с трубой.
А век не кончен, поход не начат, вокзал и площадь, в цветах, в цветах.
Трубач смеется. Славянка плачет. Восток дымится, земля в крестах.

Комментарий

Помнишь, как оно бывало, все горело, все светилось,
Утром солнце как вставало, так до ночи не садилось.
А когда оно садилось, ты звонила мне и пела,
Приходи, мол, сделай милость, расскажи, что солнце село.
И летел я, спотыкаясь, и хмелел от поцелуя,
и обратно шел шатаясь, напевая аллилуйя.
Шел к приятелю и другу, с корабля на бал и с бала на корабль,
и так по кругу, без конца и без начала.

На секунды рассыпаясь, как на искры фейерверка,
Жизнь текла переливаясь, как цыганская венгерка
Круг за кругом, честь по чести, не почетно, не позорно,
Но в одном прекрасном месте оказался круг разорван

И в лицо мне черный ветер захрипел, натужно дуя,
А я даже не заметил, напевая алилуя,
Сквозь немыслимую вьюгу, через жуткую поземку
Я летел себе по кругу и не знал, что он разомкнут

Лишь у самого разрыва я неладное заметил,
И воскликнул, "Что за диво?!", но движенья не замедлил.
Я недоброе почуял, и бессмысленно, но грозно
Прошептал я: "Аллилуйя", но уж это было поздно.

Те всемирные теченья, и всесильные потоки,
Что диктуют направленья, и указывают сроки
Управляя каждым часом повели меня, погнали
Фантастическим зигзагом по неведомой спирали.

И до нынешнего часа, до последнего предела
Я на круг не возвращался, но я помню, как ты пела
И уж если возвращенье совершить судьба заставит,
Пусть меня мое мгновенье у дверей твоих застанет

Неожиданный и лишний окажусь я у истока,
И пускай тогда всевышний приберет меня до срока
А покуда ветер встречный все безумствует, лютуя,
Аллилуйя, свет мой млечный, аллилуйя, аллилуйя.

Комментарий

Любить. не стоит труда.
Лермонтов.

Любовь, как истина, темна и, как полынь,
Горька. И соль все солонее с каждым пудом.
Пора менять пейзаж. Нельзя же быть верблюдом
Весь век, ad finem, до последнего "аминь".

Конца не будет череде ученых книг.
Словарь в пустыне - невеликая подмога.
Блажен, кто духом тверд и в истину проник.
Но истин много, много.

Порой Фортуна предо мною, как во сне,
Встает - и вижу, что глаза ее незрячи.
Дразня обилием, из года в год богаче,
Ее сокровища подмигивают мне.

Краду. В наш век один ленивый не крадет.
Беру запретный плод и звонкую монету.
Слепа судьба и даже ухом не ведет.
Но счастья нету, нету.

"Воспрянь, - внушает мне мой ангел-проводник, -
Терпи, полынь пройдет, начнутся цикламены.
Равно полезен мед любви и яд измены
Тому, кто духом тверд и в истину проник. "

"Ты прав, - киваю я, - Измена пустяки.
Любовь важней, но и она трудов не стоит. "
И взор мой весел, и стопы мои легки.
Но сердце ноет, ноет.

Комментарий

О, город слез! Мечта, мечта!
Контрольно-пропускной режим!
Раскрась его во все цвета -
Вовек не станет он цветным.
Какой бы в нем смычок не пел,
Какой бы кипарис не рос -
Не здесь твои сады, отрада -
Здесь город слез.

В его стенах под звон цепей
Брожу, прижав ладонь ко лбу.
Здесь мог бы я, хоть сам плебей,
Открыто презирать толпу,
Здесь мог бы я, под пули лоб
Подставив, избежать седин,
Но, даже умерев, не мог бы
Побыть один.

О, город слез! О, кровь и гнев!
Клевретство, мятежи, нужда!
Ликует всяк, чужое сьйев,
Все как везде, все как всегда,
Привычный вид, извечный лад,
Воистину роптать грешно -
Обычные дела животных,
Не Бог весть что.

. Но странно ли, что вновь и вновь,
Пять лет назад, вчера, сейчас
Мне хочется сказать Кому-то:
- Помилуй нас.

Комментарий

Вот ЭТО - безусловно надо слушать. Как песню. Но, я надеюсь, и в виде стихов прелесть какая-то сохранится. Я была просто в бешеном восторге при первом прослушивании и до сих пор, слушая, рыдаю от смеха.

Не жалко двуногих. Кому их возня
важна, антр ну суа ди?
Я также не нужен. Не жалко меня,
хоть пропадом я пропади.

Напрасно усталый страдающий брат
взывает о помощи днесь:
не жалко и брата. Он сам виноват,
впредь будет рождаться не здесь.

. Металл, электрический свет, кислород,
химический вкус, аромат.
Очнувшись, двуногий себя узнает
с трудом. А моторы гудят.

И руки, любовницу не доласкав,
хватаются за рычаги.
О ты, уплывающий вдаль батискаф,
сердце свое сбереги!

Сквозь сумрак мне видится кормчий хромой,
изящна его хромота.
И волны бегут, так сказать, за кормой.
Вот именно, что от винта.

И музыка, как на балу в Тюильри,
мне слышится ночь напролет.
Но что за грядущей за этим зари -
товарищь, не верь! Не взойдет.

Комментарий

Мотор подъехал, чужеземный, фиолетовый.
Я марку бы назвал, да забываю постоянно.
В него шатенка голенастая уселась, дверью хлопнула,
и все, и все, и только брызги из-под колеса.
Странно, вы как хотите, мне странно,
ведь я почти уже любил ее за некоторый пафос очертаний, так сказать, и вообще за выражение лица.

Когда знакомишься на улице, тирады о погоде
не проходят, устарели как идея.
Предпочитаю для начала выразительный какой-нибудь
вопрос философического свойства, например:
"Где я? Скажите, девушка, где я?"
На многих действует, а этой хоть бы что, не удивилась,
как не удивился бы реаниматор или милиционер.

Нет, я не жалуюсь, я в принципе привык бы и к тому,
что мир бывает нечувствительным и черствым,
что благородным образцам соответствует не шибко
или требованьям высшим отвечает не вполне.
Черт с ним! Не отвечает, и черт с ним.
Но почему в таком количестве, во всяком переулке,
изначально бесконечно и как раз по отношению ко мне?

Еще я мальчиком все думал, заведу себе зверька,
а то их вон-то сколько скачет по полям-то!
Возьму в приятели разумного жирафа, муравьеда
или просто кенгуру. Я даже имя подыскал:
Лямбда! Я назову его Лямбда.
Так думал я, но детство кончилось, а бедный муравьед
и по сегодня остается невостребованным. Скачет, где скакал.

А незнакомка номер два уже тем временем
взошла на тротуар, фосфорицируя и рдея.
Весьма мила, не хуже прежней, даже лучше, то есть даже
лучше всех. И очень кстати, я ведь тоже не любой.
"Где я? Девушка, девушка, где я?
Не к Вам, не к Вам ли я теперь уже почти совсем испытываю
что-то, что по некоторым признакам похоже на любовь?"