Салаты из тихого дона

Рецепты Инны Жугастровой

Когда-то ростовская консервная фабрика «Смычка» находилась в центре города, рядом с моим домом и, когда там консервировали, к примеру, баклажанную икру, жители окрестностей всегда об этом знали. Ни с чем не сравнимый запах распространялся на несколько кварталов. Донской салат из моего детства был вот с такой этикеткой, может, кто еще с ностальгией вспомнит…

Донской салат фабрики Смычка

Когда весь центральный рынок завален зелеными помидорами, грех не заготовить несколько баночек донского салата, тем более, если живешь на Дону. Зимой эта пикантная закуска украсит любой праздничный стол.

Состав:

Помидоры зеленые — 1 кг
Огурцы — 1 кг
Перец сладкий красный — 0,5 кг
Лук репчатый — 0,5 кг
Соль (обычная, крупная, не Экстра) — 40 грамм
Сахар — 60 грамм
Уксус 9% — добавить в каждую банку

Как приготовить и законсервировать на зиму веганскую закуску, донской салат

Приготовить мой любимый Донской салат просто, как все гениальное. Очищенный лук нарезать полукольцами.

Подготовленный лук

Очищенный от семян и плодоножки перец нарезать соломкой.

Подготовленный перец

У огурцов срезать кончики с обеих сторон, нарезать огурцы круглыми ломтиками.

Подготовленные огурцы

У зеленых помидоров удалить плодоножку, нарезать помидоры ломтиками.

Подготовленные помидоры

Сложить все овощи для донского салата в глубокую посуду, добавить соль, сахар, хорошо перемешать и оставить на полчаса. За это время подготовить банки и крышки. Я использую стеклянные банки с резьбой и металлические винтовые крышки. Банки прокипятить или стерилизовать в СВЧ (как это сделать, можно посмотреть в записи Консервирование). Металлические крышки проварить отдельно 3-5 минут.

Перемешать овощи, посолить

Поставить овощи на огонь, довести до кипения, прокипятить 3-5 минут. Веганская закуска, донской салат, готов для консервирования. В горячем виде разложить в стерилизованные банки, хорошенько утрамбовывая ложкой, залить выделившимся соком. В каждую банку добавить уксус (из расчета 1 чайная ложка на полулитровую банку салата, 1,5 ложки на 750 граммовую банку, 2 чайные ложки на литровую банку). Прикрыть крышками, поставить в кастрюлю с водой, чтобы вода доходила банкам «по плечики». Довести до кипения и пастеризовать заготовки в кипящей воде (20 минут полулитровые банки с салатом, 25 минут 750 граммовые банки, 30 минут литровые банки).

Разложить в банки и пастеризовать

Вынуть банки с донским салатом из воды, плотно закрутить крышки, установить вверх дном вплотную друг к другу. Укутать, в тепле продолжится процесс пассивной пастеризации. Оставить консервированный донской салат до полного остывания.

Установить вверх дном, укутать до полного остывания

Из указанного количества продуктов получилось три полулитровые, две 750 граммовые банки Донского салата и немножко салатика поесть сейчас 🙂

Донской салат

Донской салат на зиму готов. Подавать в качестве холодной закуски, посыпав черным молотым перцем, по желанию можно добавить чеснок или ароматное подсолнечное масло.

Донской салат из зеленых помидоров, огурцов, сладкого перца и лука на зиму

Этот старинный рецепт салата давным-давно изобрели донские казаки, сейчас же эту закатку готовят в любом уголке страны. В составе салата сочные овощи, которые отлично гармонируют и дополняют друг друга. Благодаря правильно подобранным пропорциям маринад получается просто идеальным, безумно вкусным и ароматным! Наслаждайтесь приготовлением и подписывайтесь на канал в Яндекс Дзен , чтобы не потерять этот рецепт.

Ингредиенты:

1 кг помидоров;
400 г сладкого перца;
300 г репчатого лука;
1 пучок укропа;
4 ст. л. растительного масла;
2 ст. л. столового уксуса;
1 ст. л. сахара;
1,5 ч. л. соли;
12 горошинок черного перца;
4 горошинки душистого перца;
1 лавровый лист;

Выход: 4 банки емкостью 500 г

Рецепт донского салата в банках на зиму

1. Первым делом займемся подготовкой всех ингредиентов. Очищаем лук от шелухи и хорошо его споласкиваем. Нарезаем крупными не тонкими полукольцами, чтобы во время варки лук не стал мягким.

2. Сладкий болгарский перец промываем и обсушиваем. Разрезаем на две части и извлекаем семена. Вырезаем белые прожилки внутри. Мясистую часть нарезаем средними брусочками.

3. Помидоры желательно выбирать спелые, но плотные, хорошо подойдет сорт "сливки". Они легко нарезаются и кусочки держат свою форму в закуске, сильно не расползаются. Споласкиваем помидоры, вырезаем плодоножку. Разрезаем овощи пополам. Половинки нарезаем крупными полукольцами.

4. Промываем веточки укропа и мелко нарезаем.

В произведении, конечно, нет ни пышных описаний застолья, ни рецептов приготовления, зато буквально парой слов отмечен общий стиль:

Метки в стрельбе мои куряне.
Под трубами повиты,
Под шеломами взлелеяны,
Концом копья вскормлены.

Последние строки - точнейшая иллюстрация того, как складывалась казачья кухня. Да, между княжескими дружинниками и казаками огромная пропасть. Но суть передана верно. И те и другие вскормлены концом копья. Что с бою взял - то и твоё. «С бою» казаки брали землю, реки, степные угодья, золото, невест, одежду. В общем, всё, что понравится. В том числе и кулинарные приёмы тех народов, которым под натиском казаков пришлось потесниться.

Смесь восточного и западного

В результате получилось нечто, напоминающее казачий костюм. Венгерский кафтан, турецкие шаровары, горская папаха, степные остроносые сапоги и русская рубаха. А под ней - русское сердце, которое по-настоящему сумел выразить знаток казачьей души, нобелевский лауреат Михаил Шолохов.

Даже простое перечисление донских блюд, которое можно найти в его произведениях, звучит как музыка. «Аникей грыз куриную кобаргу», «Ели, как всегда по праздникам, сытно и много. Кулага, блинцы с каймаком, солёный арбуз», «В жизни не ел такого кондёра!», «Братушка, подорожники забыл! Подорожники с картошкой!», «Разве что щербы похлебать. », «Может, ещё бурсаков с нардеком?»

Переводчики, которым доводилось работать с текстами Шолохова, все как один утверждали - его стиль и манера настолько своеобразны, что при переводе на иностранные языки теряется до 30% смысла. Прочитав описание шолоховского застолья, понимаешь, что 30% - ещё цветочки. Придётся переводить все 100%.

Вот, скажем, кондёр. Сейчас так называют либо кондиционер, либо конденсатор. А между тем это идеальное походное блюдо. За пару абзацев до того, как бригадир в «Поднятой целине» восхищается кондёром, Шолохов открывает его секрет: «План у деда Щукаря был гениально прост: подстеречь курицу, осторожно схватить её и обезглавить, чтобы наварить каши с курятиной». Выходит, кондёр - это каша с мясом?

Не вполне. По каким-то загадочным причинам Шолохов именно здесь не использует слово «кулеш», предпочитая то термин из охотничьего жаргона, собственно, «кондёр», то прозаическую кашу. А ведь кулеш - святая святых казачьего стола, тут дед Щукарь интуитивно следует зову крови.

Каша, да не та

Если проводить аналогии с казачьим костюмом, то кулеш будет соответствовать венгерскому кафтану. По той причине, что само название происходит от мадьярского koles - «просо». Исходный рецепт, как и план деда Щукаря, гениально прост: сало, пшено, лук и вода. В русском языке слово «кулеш» зафиксировано в 1629 г. К тому моменту донцы уже давно его освоили и выдали такое разнообразие, что венграм и не снилось. Готовили кулеш с птицей, иногда даже вяленой и копчёной, с рыбой, с раками и даже с мясом сурков - «байбачный кулеш». Дальним родственником этого блюда является пару раз помянутая Шолоховым «казачья присяга», что не имеет никакого отношения к клятве на знамени. Так называли пшённую кашу с «откинутым кислым молоком», то есть с нежным молодым творогом.

За турецкие шаровары вполне сойдёт нардек, который почему-то иной раз называют арбузным мёдом. Журнал «Наша пища» от 1891 г. даёт другое определение: «Нардекъ - это есть донской десертъ, приготовляемый исключительно на Дону по станицамъ казачками». Вообще nardank - слово турецкое, обозначает сироп гранатового сока. Донцы, взяв слово, изменили рецепт, придумав идеальную утилизацию арбузов на зиму. Выдавленный из них сок медленно упаривали на огне до консистенции густых сливок или мёда: «Особенно его любятъ есть донскiя казачки съ пышками въ большомъ количестве безъ всякаго вреда для своего здоровья». Автор этой статьи был явно не с Дона, поскольку иначе вместо «пышки» сказал бы, как и Шолохов, «бурсаки». То есть баурсаки. Пончики, жаренные во фритюре, - любимое блюдо степных народов - казахов и калмыков.

Если уж речь зашла о степи, то узконосым сапогам степных всадников в донской кулинарии соответствует каймак. Донцы при этом слове закатывают глаза. И правильно делают. Это жирное, вредное и удивительно вкусное блюдо степняков. Kaimak в переводе с многих тюркских языков – «варёные, топлёные сливки». Сливки в горшочке ставят в печь, томят и каждые два-три часа снимают с них толстую коричнево-кремовую пенку.

Пенки, сложенные в стопочки и охлаждённые, становятся каймаком, который хорош и сам по себе, и «с блинцами».

Кисель от всех бед?

Что же остаётся из казачьего костюма? Русская рубаха. В донской кулинарии ей будет соответствовать кулага. Несмотря на странное слово, продукт абсолютно наш, ни у кого не отвоёванный. Даже не продукт, а лакомство. Заваренный кипятком ржаной солод замешивают с мукой и протёртой калиной. Ставят в печь и томят сутки. Получается нечто похожее на крутой кисель, вкусное и очень полезное - донцы считали, что кулага лечит почти все болезни. И были правы - судя по составу ферментов и витаминов, она прекрасно помогает при печёночных, почечных, сосудистых и простудных болезнях.

Впрочем, повседневный обед казака мог быть любым. Обильным: «Щи с бараниной сменила лапша, потом - варёная баранина, курятина, холодец из бараньих ножек, жареная картошка, пшённая с коровьим маслом каша». Скромным: «Обедали на скорях. Сало с казачьей присягой - вот и весь обед».

Главный принцип лежал в другой плоскости, что показывает казачья поговорка: «Как ложкой, так и шашкой». В смысле кто за столом горазд, тот и в сражении молодец. Что тут ещё скажешь? «Концом копья вскормлены. »

Пшённая каша с курицей

Ингредиенты:

Пшено - 200 г
Куриное филе - 300 г
Морковь - 1 шт.
Лук репчатый - 1 шт.
Масло сливочное - 75 г
Вода - 500 мл
Зелень (укроп, петрушка) - небольшой пучок
Перец, соль - по вкусу

Как готовить:

Пшённую крупу перебрать, промыть и подсушить.
Куриное филе нарезать кубиками.
Очистить и вымыть лук и морковь. Лук нарезать полукольцами. Морковь нарезать соломкой или натереть на тёрке.
Зелень вымыть, нарезать мелко.
Растопить сливочное масло. Положить подготовленное мясо и жарить 10 минут на сильном огне, помешивая. Потом добавить лук и морковь, перемешать и жарить ещё 5 минут.
Положить зелень, затем подготовленную пшённую крупу. Всё хорошо перемешать.
Добавить воду, чтобы она на 1,5-2 см превышала уровень продуктов, довести кашу до кипения, посолить, поперчить, перемешать. Варить под крышкой на среднем огне около 25 минут, периодически помешивая.

Кисель из жимолости

Ингредиенты:

Жимолость (или другие свежие или замороженные ягоды) - 200 г
Овсяные хлопья - 1/3 стакана
Сахар - 1 стакан
Лайм - 2 шт.
Кукурузный крахмал - 2 ст. л.
Молотая корица - щепотка

Как готовить:

Жимолость залить 1,5 л воды и поставить на умеренный огонь. Добавить сахар.
Из лаймов выдавить сок. Овсяные хлопья измельчить в блендере.
Сок лаймов и овсяную муку добавить в кастрюлю к жимолости, размешать и довести до кипения.
В небольшом количестве холодной воды развести кукурузный крахмал, аккуратно ввести в кисель и варить, помешивая, пару минут.
Приправить кисель щепоткой корицы, накрыть крышкой и дать настояться полчаса.

Щи с бараниной

Ингредиенты:

Баранина - 600 г
Капуста белокочанная - 500 г
Картофель - 2 шт.
Лук репчатый - 1 шт.
Морковь - 1 шт.
Масло - 1 ст. л.
Сметана - 2 ст. л.
Зелень, острый перец, соль - по вкусу

Как готовить:

Мясо залить холодной водой и варить, снимая пену, до готовности.
Добавить в бульон нашинкованную капусту, нарезанный кубиками картофель, морковь, лук и варить до полной готовности овощей.
При подаче посыпать суп мелко нарезанной зеленью, положить сметану.

«Из глубоких затишных омутов сваливается Дон на россыпь. Кучеряво вьётся там течение. Дон идёт вразвалку, мерным тихим разливом. Над песчаным твёрдым дном стаями пасутся чернопузы; ночью на россыпь выходит жировать стерлядь, ворочается в зелёных прибрежных теремах тины сазан; белесь и суда гоняют за белой рыбой, сом роется в ракушках; взвернёт иногда он зелёный клуб воды, покажется под просторным месяцем, шевеля золотым, блестящим правилом, и вновь пойдёт расковыривать лобастый усатой головой залежи ракушек, чтобы к утру застыть в полусне где-нибудь в чёрной обглоданной коряге.
Но там, где узко русло, взятый в неволю Дон прогрызает в теклине глубокую прорезь, с придушенным рёвом стремительно гонит одетую пеной белогривую волну. За мысами уступов, в котловинах течение образует коловерть. Завораживающим страшным кругом ходит там вода: смотреть – не насмотришься.» — так описывал реку казачьей вольницы Михаил Шолохов. Простор, бескрайняя степь, небо, распахнутое насколько хватает глаз – вот, что встает в памяти при словах: Дон, казачество. Кто только не описывал казачью вольницу – в песнях ли, в прозе ли. Да и немало написано про донской стол – богатый, хлебосольный, изобильный.

Мяса и рыбы в краях здешних в достатке, стало быть и блюд с ними – немало. Но история, в том числе и кулинарная, не стоит на месте. И многие традиционные южнорусские блюда мало-помалу уходят в прошлое. Много ли сейчас из читающих эти строки смогут без подсказок сказать, что представляют из себя щерба, кулеш, шулюм и нардек? Хотя, если память не изменяет, кто-то недавно помещал тут рецепт кулеша. Если так оно и было – то хорошо, значит, память кулинарная еще жива и не убита фастфудом да лапшою быстрого приготовления.

А вот еще одно замечательное блюдо: таранчуг. Иногда его записывают как тавранчук. таганчук и тому подобным образом. Владимир Даль в словаре Русского языка описывал таранчуг как донскую похлебку из крошеной баранины. Однако вариаций существовало много. Старинные книги поварского дела сообщают, что блюдо могло быть приготовлено и из других сортов мяса, и даже из рыбы. Вот например:
«Тут опять явились стерляди разварные с солеными огурцами да морковью, кроме того поставлены были осетрина холодная с хреном, да белужья тёшка с квасом и капустой, тавранчук осетрий, щука под чесноком и хреном, нельма с солеными подновскими огурцами, а постнику грибы разварные с хреном, да тертый горох с ореховым маслом, да каша соковая с маковым маслом.» [П. И. Мельников-Печерский. В лесах. Книга первая (1871-1874)]. Да, Павел Иванович тоже знал толк в кулинарных описаниях!

Мы же изготовим таранчуг мясной, а в качестве основного компонента изыщем хорошую говядину. Вот она – добрый отруб толстого края, а с ним и кусок грудинки. Из прочих компонентов потребуются лук, морковь, чеснок, перец горошком, лавровый лист и ржаной квас – самый лучший, что сможете достать, а лучше –самодельный, домашний. На два кило мяса берем по паре луковиц и морковок, поллитра кваса, два листа лаврушки и чайную ложку перца.

На мясе не экономьте – берите свежее и хорошее. Шолохов писал: «Падко бабье сердце на жалость, на ласку». Можно продолжить: а мужское сердце падко на хорошее мясцо, должным образом приготовленное и поданное!

Мясо рубим некрупными кусочками, отдельно срезаем немного сала. Морковь режем шайбами, лук – полукольцами, чеснок давим ножом и режем пополам.

Вытапливаем в кастрюле сало. Я брал бараний курдюк для аромата, разбавляя его равным количеством растительного масла. На сильном огне обжариваем овощи, непрестанно оные помешивая, дабы не пригорели.

Донская кухня по-Шолоховски

Сегодня мы отправляемся на кухню, чтобы накрыть стол ко дню рождения. 24 мая День рождения Михаила Шолохова, а значит, застолье будет донское. Гурманом Михаил Александрович не был и любил простую еду. Донская кухня, хоть и проста, но зато как вкусна! Она как казачья песня – в ней и русская, и украинская, и кавказская, и даже киргизская нотка есть. Щерба, вареники, каймак, соленые и моченые арбузы, нардек – всего и не перечесть. Лучше перелистаем станицы шолоховских произведений, да поищем, что там едали казаки?

Всенародно любимый персонаж из "Поднятой Целины" - дед Щукарь! Настоящий станичный донской дед-казак, с хитрым прищуром, со своей философией. Вроде бы простоват, но до чего ж себе на уме! Балагур, как их поискать, и кулинар, а какой – судите сами!

…План у деда Щукаря был гениально прост: подстеречь курицу, осторожно схватить её и обезглавить, чтобы наварить каши с курятиной и тем самым снискать себе в бригаде почет и уважение…

…к приезду Любишкина из хутора у него уже кипела в трехведерном котле вода, выпрыгивало разварившееся пшено, и порезанная на куски курятина истекала наваристым жиром. Каша удалась на славу. Единственно, чего опасался дед Щукарь, - это того, что каша будет приванивать стоялой водой, так как воду черпал он в ближнем мелководном пруду, а непроточная вода там уже крылась чуть заметной зеленью. Но опасения его не оправдались: все ели и усердно хвалили, а сам бригадир Любишкин даже сказал: "В жизни не ел такого кондера! Благодарность тебе, дедок, от всей бригады!"

Котел быстренько опорожнили. Самые проворные уже начали доставать со дна гущу и куски мяса. В этот-то момент и случилось то, что навек испортило поварскую карьеру Щукаря. Любишкин вытащил кусочек мясца, понес его было ко рту, но вдруг отшатнулся и побледнел.

- Это что же такое? - зловеще спросил он у Щукаря, поднимая кончиками пальцев кусок белого разваренного мяса.

- Должно, крылушко, - спокойно ответил дед Щукарь.

Лицо Любишкина медленно наливалось синеватым румянцем страшного гнева.

- Кры-луш-ко. А ну, гляди сюда, каш-ше-варррр! - зарычал он.

- Ох, милушки мои! - ахнула одна из баб. - Да на ней когти.

- Повылазило тебе, окаянная! - обрушился на бабу Щукарь. - Откуда на крыле когти? Ты под юбкой на себе их поищи!

Он кинул на разостланное ряднище ложку, всмотрелся: в подрагивающей руке Любишкина болталась хрупкая косточка, оперенная на конце перепонками и крохотными коготками.

- Братцы! - воскликнул потрясенный Аким Бесхлебнов. - А ить мы лягушку съели.

Думаю, что кондер мы к столу подавать не станем, уж больно рецепт деда Щукаря ненадежен! А вот настоящих вареничков с вишнями – грех не отведать, тем более скоро вишневый сезон начнется! Что в варениках главное? Состав, размер или добавки? Уже давно тянется спор между донскими и кубанскими казаками – чьи вареники с вишнями правильнее? Класть в тесто яйца или нет, с косточками вишню или без брать, на холодной или теплой воде месить, сколько вишен класть внутрь (от этого зависит размер вареника), с чем есть – со сметаной или медом?

…Вареники со сметаной - тоже святая еда, лучше любого причастия, особливо когда их, милушек моих, положат тебе в тарелку побольше, да ишо раз побольше, этак горкой, да опосля нежно потрясут эту тарелку, чтобы сметана до дна прошла, чтобы каждый вареник в ней с ног до головы обвалялся…

Поднятая целина. М. Шолохов

Тесто для вареников:

3 ст. муки
2 яйца
120 мл холодной воды
щепотка соли
можно добавить 2-3 ст.л. растительного масла

вишня
сахар

Замешиваем тесто и даем ему немного отдохнуть, делим на части, раскатываем в колбаску и нарезаем поперек кусочками. Каждый кусочек теста раскатываем в кружок и начинаем лепить! Вишню все-таки возьмем с косточками – так вкуснее! А вот сколько класть? Маленький вареник – 3 вишенки, а если солидный -6-8 не меньше, да пол-ложечки сахара в каждый не забудьте! Сначала просто защипываем вареник, а потом краешек закручиваем веревочкой. Готовые вареники укладываем на посыпанную мукой доску или блюдо. Вареники можно отварить в кипящей воде, а можно приготовить на пару. Затем их непременно нужно остудить, выложив в один слой на большое блюдо. Если вы так и не решили как есть вареники – по-кубански или по-донскому, то ставьте на стол и мед и сметану!

…Корми! Не жалей молока! Тебе его не на каймак сбирать, - с ревнивой грубоватостью вступался Пантелей Прокофьевич….

(Тихий Дон. Михаил Шолохов)

Ах, каймак! Это не просто жирное топленое молоко или сливки, не просто пенки (с теми, что мы не любим с детства, не имеющие ничего общего) – это посмертный гимн любой диете! Его можно есть и сам по себе, и добавлять в тесто и использовать как приправу к блюдам. Спросите – а не жирно ли? Нет, не жирно – это очень легкий и вкусный продукт, к тому же легко усвояемый.

Как же его приготовить? Оказывается это и просто и сложно, да и рецепт не один. Но мы попытаемся сделать самый простой каймак из жидких сливок. Наливаем в огнеупорную, широкую и плоскую посуду и томим в духовке 3-4- часа, по мере образования красивой корочки снимаем верхний слой вместе с густой массой под корочкой и перекладываем, затем следующую пенку и так далее. Каждый слой можно немного присолить. Каймак можно есть свежим, а можно дать ему постоять на холоде 1-2 дня. В оставшиеся топленые сливки положите ложечку сметаны, дайте постоять до утра при комнатной температуре, и выставьте на холод. Теперь вы можете отведать и настоящего варенца – это потрясающая вкуснота, не идущая ни в какое сравнение с тем продуктом, что стоит на магазинных полках. Хотя название то же.

Можно приготовить и чуть иначе, если готовить каймак в порционных горшочках – не снимать пенки, а притапливать их на дно горшочка. Приготовить каймак и варенец можно в мультиварке – мы пробовали!

… Ели, как всегда по праздникам, сытно и много. Щи с бараниной сменила лапша, потом - вареная баранина, курятина, холодец из бараньих ножек, жареная картошка, пшенная с коровьим маслом каша, кулага, блинцы с каймаком, соленый арбуз. Григорий, сгрузившийся едой, встал тяжело, пьяно перекрестился; отдуваясь прилег на кровать. Пантелей Прокофьевич еще управлялся с кашей: плотно притолочив ее ложкой, он сделал посредине углубление (так называемый колодец), налил в него янтарное масло и аккуратно черпал ложкой пропитанную маслом кашу…

… Повечеряв, попросил он старуху достать соленого арбуза. Съел ломоть….

(Тихий Дон. М. Шолохов)

Арбузы! Какое лето на Дону без арбузов? Какой праздничный стол без хорошего ломтя соленого или моченого арбуза. Вы не знали, что сладкие арбузы можно солить? А варить из них мед – нардек? Нардек – уваренный в 10 раз арбузный сок. Берется мякоть спелых сладких арбузов, отжимается через марлю и уваривается на слабом огне при помешивании и в несколько приемов. Затем нардек разливают по банкам. При послденем уваривании можно добавить ядра орехов и курагу.

А теперь засолим арбуз сами! Хотя можно сперва отведать купленного на южном рынке.

Для засолки можно взять неудачный арбуз. Бывает так, что купили, а он недохрелый или мало сладкий. Выбросить? Нет! Засолить!

Арбуз
Каменная соль (крупная, не йодированная)

Готовим рассол – на 1 литр воды 2 ст.л. соли с небольшой горкой. Арбуз разрезаем на ломти (можно без корки) и заливаем рассолом на 2-3 дня, оставив его при комнатной температуре. Затем ставим в холодильник и едим, пока не закончится. Кстати, для засолки лучше брать не полосатые, а темно-зеленые южные арбузы (сорт "Огонек"), желательно весом не боле 2 кг. Можно ли арбузы солить на зиму? Можно! Только сначала их надо дважды залить кипятком на 10 минут, а в третий раз таким же рассолом, добавить 2 ст.л. уксуса и закрыть крышками. А чтобы арбузы приятно похрустывали, в банку добавьте полчайной ложки зерен горчицы.

Донская кухня, простая и щедрая, годная и в пир, и в мир, и в поход. Нкрывали казачки и богатые столы, собирали вечерять и собирали казака в дорогу. Пресные подорожники, кобарга из куриной грудки, яичница с салом, щерба, баранья требушка, полевая каша – кулеш, лапша с потрошками, вареники…. Никаких изысков, но казачий род вырос на простой еде, набирая силу, пахал, сеял, воевал….

Казаки чтут завет своих предков: «Как ложкой, так и шашкой». В «Тихом Доне» мы читаем: «Ели, как всегда по праздникам, сытно и много. Щи с бараниной сменила лапша, потом - варёная баранина, курятина, холодец из бараньих ножек, жареная картошка, пшённая с коровьим маслом каша, кулага, блинцы с каймаком, солёный арбуз».

Во время "походов за зипунами" в Турцию и Персию, воинской службы в разных уголках мира казаки впитывали обычаи европейской, кавказской и восточной культуры, в том числе и культуры застолья, и привозили их на Дон. Меню в казачьем курене во все времена было разнообразным.

Стол ломился от яств, когда казаков встречали после походов или ждали желанных гостей, — мясо, птица, дичь, мочёные яблоки, соленья, пироги, блины, заправленные каймаком и арбузным медом (нордеком), и, конечно же, знаменитая донская рыба: балыки осетровые, донская селедочка, щерба (уха), зажаренная с луком и яйцом мелкая рыбёшка.

В верхнедонских хуторах и станицах и сегодня прекрасно готовят лапшу на гусином или курином бульоне, холодец из свиных голов и ножек, запечённую утку или курицу, кулеш, лапшевник, кашу с тыквой и изюмом, пироги с рыбой, пирожки с картошкой, рисом и рублеными яйцами, вишней, яблоками или сливами, вареники с творогом и вишнями, каныши, «орешки» и «витушки» из сладкого теста, пампушки, бурсаки, пышки на кислом молоке, молочный кисель, «взвар» — компот из сушёных яблок, груш и вишни.

Есть на Дону мастера готовить «дымку», и вам предложат с десяток её разновидностей: настоянную на семи травах, вишнёвку, ореховку, абрикосовку, «с перчиком»…

На празднике «Шолоховская весна» в импровизированных «куренях» каждый может отведать донских разносолов: казаки щедро угощают гостей, и народное гуляние длится до глубокой ночи.

В ранних изданиях "Тихого Дона" во второй части имеет место очень странное предложение. Речь идет о конюхе помещика Листницкого деде Сашке. "Под пьянку в солдатчину (родом Сашка был из богучарских москалей) вместо царской водки хватил он из косухи острой водки: огненная струйка и пришила ему нижнюю губу к подбородку." (М., ГИХЛ, 1941, с.76). (Слово "царской" в рукописи сначала было пропущено и вставлено уже сверху - рукописи "Тихого Дона" на ФЭБ, черновик второй части, с. 57).

"Царская водка" - смесь азотной и соляной кислот в пропорциии 1:3, является сильнейшим растворителем, растворяет большинство металлов, в т.ч. золото. Очевидно, что слова "вместо царской водки хватил он" - абсурдны, именно царская водка и должна была изуродовать лицо, специально же ее пить (и только по ошибке хватить другой жидкости) никто не собирался. Автором был перепутан порядок прилагательных "царская" и "острая" и имелось в виду "вместо острой хватил царской"? А что такое "острая водка", и какой эффект имело бы ее принятие вовнутрь? "Острая" ("крепкая") водка - это довольно распространенное название азотной кислоты, которая является сильным окислителем, под действием которой большинство металлов превращаются в нитраты или оксиды. (Из словаря Даля - "Острая водка все прожигает." ) В концентрированном виде при попадании внутрь организма приводит к тяжелым ожогам и летальному исходу ( например, именно посредством азотной кислоты умерщвлен один из персонажей детективного романа новозеландской писательницы Найо Марш "Маэстро, вы убийца!"). Но и в разбавленном виде азотная кислота никак не годится в качестве горячительного напитка. Таким образом в данном предложении упоминаются два разных вещества, которые непригодны для употребления внутрь, более того, приводят к ожогам . Очевидно, что в принципе их появление в данном контексте (химический ожог лица) вызвано именно этим свойством. Появление же абсурдной фразы "вместо царской. хватил . острой" можно объяснить лишь следующим образом. М.А. Шолохов не знал не только химии, но и самого романа "Тихий Дон", который он переписывал с первоначальной (чужой) рукописи "Тихого Дона" ("протографа"), что и привело к ошибкам при чтении и, соответственно, переписывании. Автор протографа , вероятно, рассматривал варианты и "царской", и "острой водки" в качестве причины ожога и не выделил четко в рукописи окончательный вариант (возможно и сам не пришел к нему). Да еще и разместил в рукописи так, что Шолохов ничего не понял и простодушно отнес одно из прилагательных к причине ожога, другое - к названию напитка, который намеревался принять несчастный служивый. Наиболее вероятное написание в протографе следующее: "Вместо водки хватил он из косухи острой [вариант, написанный на полях или сверху - царской] водки. " Это подтверждается и тем, что "царской" в шолоховской рукописи сначала вообще не было, т.е. первая ("настоящая") водка шла без прилагательного. Скорей всего, Шолохов, обнаружив слово "царская" в протографе и не понимая его смысла в данном контексте, приткнул его по своему разумению. Поскольку второе упоминание водки уже привязано к "острой", осталось только к первому - отсюда чудовищное в своей нелепости "вместо "царской. " (т.е одному способу покалечиться герой предпочел другой. ) Степень непонимания Шолоховым текста была столь велика, что он даже при подготовке романа к печати не понял абсурдности данной фразы и не попытался как-то свести концы с концами. Как было указано выше, в первозданном виде данная фраза просуществовала как минимум до издания 1941 г. После 1941 г. в окружении титульного автора нашлись, видимо, люди, подсказавшие ему, что такое "царская водка". В издании 1948 года все уже на более-менее на своих местах - "под пьянку в солдатчину (родом Сашка был из богучарских москалей) вместо простой водки хватил он из косухи "царской водки": огненная струйка и пришила ему нижнюю губу к подбородку." (М., ГИХЛ, с.161). Появление слова "простая" (которое вполне можно вообще опустить, понятно что водка без прилагательного - водка и есть) - результат того, что слово "острая" было воспринято как неправильно прочитанное слово "простая" (т.е."обычная", "настоящая", раствор C2H5OH). До смысла, который вкладывался в "острую водку" в протографе , так никто из редакторской групы (не говоря уже об "авторе") и не дошел.

Добавим, что есть также мнение, что ""Крепкая водка" и "острая водка" не одно и тоже. "Крепкая" (по словарю Смирнова) есть - слабая азотная кислота, а "острая" или "царская водка" есть смесь хлористоводородной кислоты с азотной." - http://www.russian-inok.org/books/ri03.html . При таком понимании "острая" и "царская" водка в протографе - просто два варианта для обозначения одного и того же вещества.

"Царская водка" (как смесь кислот) - понятие очень известное. "Острая водка" в значении "азотная кислота" известна меньше. Независимо от приведенных выше рассуждений, попытаемся узнать, кто из русских писателей использовал "острую водку" в этом значении в своих произведениях. Поиск пока дал следующие результаты. 1. Н.В. Гоголь. Повесть "Нос": "А нос я вам советую положить в банку со спиртом или, еще лучше, влить туда две столовые ложки острой водки и подогретого уксуса". 2. Н.В.Гоголь. Неоконченная повесть "Страшный кабан " : "Почтенный педагог имел необъятные для простолюдина сведения, из которых иные держал под секретом, как-то: составление лекарства против укушения бешеных собак, искусство окрашивать посредством одной только дубовой коры и острой водки в лучший красный цвет." 3. Литератор 19 века Петр Горский (сотрудничавший с Достоевским в журналах "Время" и "Эпоха", по некоторым предположениям "является прототипом отставного капитана Лебядкина в романе «Бесы», а также, в некоторой мере, Мармеладова в романе «Преступление и наказание»" - http://ru.wikipedia.org/wiki/Горский,_Пётр_Никитич .) Повесть "Высокая любовь" : "Вышло очень хорошо: вся та горечь, которая как острая водка сверлила под ложечкой, вдруг начала отлегать самыми жгучими, самыми горькими слезами.." 4. А.П.Чехов. Рассказ "Из дневника помощника бухгалтера" :"Инбиря 2 золотника, калгана 1 1/2 зол., острой водки 1 зол., семибратней крови 5 зол.; всё смешав, настоять на штофе водки и принимать от катара натощак по рюмке." 5. Ф.Д.Крюков. Повесть "Офицерша" : "Уже в первый месяц она догадывалась об этом и принимала меры: пила порох, ртуть глотала, «вострой водкой»* обожгла себе все внутри — ничего не помогло." (Речь идет о попытке женщины избавиться от плода, в примечаниях указано - * Азотная кислота." ) Из Большой Медицинской энциклопедии - "Разведенная азотная кислота применяется иногда под именем «острой водки» как плодогонное средство; аборт наступает при этом вследствие хрон. отравления А. к., к-рое часто ведет к смерти." 6. М.А. Шолохов, крайне редко публиковавшийся рассказ "Ветер" (за этот пример спасибо участнику форума "Новый геродот" Леонидову.) "А зараз на бездельи баб беременных пользую. На бутылку воды сулемы, вострой водки, пороху, и так пособляет, што от баб отбою нету.»

То, что поиск в интернете позволил выловить давно забытого литератора П.Горского, позволяет относится к его результатам как к довольно полным, хотя вряд ли исчерпывающим. Мы видим, что "острая водка" крайне редко упоминается русскими авторами. Обнаружено пока только 5 авторов, один из (Гоголь ) использует этот термин дважды. Еще один - А.П.Чехов - профессиональный врач, на момент написания рассказа "Из дневника помощника бухгалтера" (1883 г.) -студент-медик - использует термин в медицинском рецепте. (Приведенный в рассказе рецепт от катара имел реальный источник. "По сообщению Ал. П. Чехова, некоторые из снадобий, упомянутых в этом рецепте, входили в состав «гнезда» — лекарства «от всех и некоторых особенных» болезней, которым торговал в своей таганрогской аптеке П. Е. Чехов: калган (альхемилла, или лапчатка, или камчужник), острая водка (азотная кислота), семибратняя кровь (нерастворимый коралл )"- http://feb-web.ru/feb/chekhov/texts/sp0/sp2/sp2-467-.htm).

Среди 5 авторов мы видим и Федора Крюкова, который многие исследователи уже давно называется наиболее вероятным автором протографа "Тихого Дона" (И.Медведева-Томашевская, Р.Медведев, С. и А.Макаровы, М.Мезенцев, В.Самарин, А. Чернов, из серьезных исследователей с крюковской версией не согласны З. Бар-Селла и А.Венков), и М. Шолохова. Причем использование этого термина Крюковым и Шолоховым имеет несколько общих черт, которых нет ни у одного из других выявленных авторов. a) совпадающий узкий медицинский смысл - абортное средство. б) Использование формы "вострая" в) близкий перечень средств - порох, "вострая водка", третий элемент списка - ртуть или ее соединение сулема=HgCl (конечно, близость списка может быть объяснена общим "диагнозом", но тем не менее факт, что оба донских автора одинаково хорошо знакомы с данной рецептурой). Использование термина "вострая водка" с такими совпадающими деталями является крайне редким, пока вообще не выявлено других случаев, кроме двух указаных, поэтому сам факт его использования двумя донскими литераторами крайне любопытен и вряд ли может быть объяснен случайным совпадением. Возможные объяснения: 1) Шолохов написал расказ "Ветер" совершенно самостоятельно, при этом он использовал только соответствующий небольшой фрагмент из "Офицерши" Крюкова, что лишний раз опровергает шолоховскую ложь о незнакомстве с книгами Крюкова. Но и при этом остается вопрос, почему же из многих десятков известных литераторов, в том числе донских, читавших Крюкова, фрагмент использовался тем единственным, кто подозревается в присвоении крюковского произведения? 2) Сам рассказ "Ветер" написан при использовании крюковского архива, возможно и протографа "Тихого Дона". Примеры такого использования применительно к другим рассказам Шолохова приводит З. Бар-Селла ("Литературный котлован", М., РГГУ, 2005, с. 11-110).

Посчастливилось мне в апреле 2015 года поучаствовать в съёмке ещё очередной экранизации произведения М.А. Шолохова "Тихий Дон", режиссер С. Урсуляк.

Съёмки сериала начались в июне 2014 года в Ростовской области. Съёмочная площадка разместилась на обоих берегах Дона в станице Еланской (подворье Кошевого, подворье Мохова, станичное управление и казачьи подворья), в степи недалеко от станицы (хутор Татарский) и на хуторе Малый Громчонок (подворье Мелеховых, Астаховых). Съёмки завершились в апреле 2015 года.

Экранизация романа «Тихий Дон» была приурочена к 110-летию его автора, Михаила Шолохова. © Википедия

Сохранилось всего пара фото, немного воспоминаний.
Приходилось надевать несколько слоев одежды, ибо в степи, даже в апреле холод был дикий, да и ветер задувал куда только мог)
Самое яркое воспоминание связано с игрой Евгения Ткачука.
Я попал только на съёмки 8й серии, даже попал в кадр)

Ещё один забавный момент был когда начинали расстреливать первую партию красных казаков(собственно только эта сцена и была в фильме показана): на камеру нужно было брать определенных пленных и вести к яме, расстреливать стало быть) Взял я одного человека, другие из расстрельной команды тоже взяли по человеку и, как я и повели к яме. Для натурализма нужно их было подгонять и ТД., в общем, пару раз ткнул ружьём в спину пленного, не рассчитав силы и вышло достаточно сильно и в итоге актер упал (тогда я думал, что это тоже участник массовки, оказалось актер) было очень неловко, и дальше я решил ему на глаза не попадаться)

Вот пара сохранившихся фото:

Описывать я не мастак, каюсь)
Вышло все сумбурно также прошу прощения и за это)
В заключении могу сказать, что я горд тем, что получилось поучаствовать в съёмках, интересный опыт и хорошие воспоминания)
Отзывы о экранизации довольно неоднозначные, но лично мне это экранизация понравилась даже больше, чем старая советская)

Пост не хвастовства ради, просто захотелось поделиться своими воспоминаниями.
За сим кланяюсь)

— Петру скажи, чтоб запрягал кобылу и своего коня.

Григорий вышел на баз. Петро выкатывал из-под навеса сарая бричку.

— Батя велит запрягать кобылу и твоего.

— Без него знаем. Пущай заткнется! — направляя дышло, отозвался Петро.

Пантелей Прокофьевич, торжественный, как ктитор у обедни, дохлебывал щи, омывался горячим потом.

Дуняшка шустро оглядела Григория, где-то в тенистом холодке выгнутых ресниц припрятала девичий свой смешок-улыбку. Ильинична, кургузая и важная, в палевой праздничной шали, тая в углах губ материнскую тревогу, взглянула на Григория и — к старику:

— Будя тебе, Прокофьич, напихиваться. Чисто оголодал ты!

— Поисть не даст. То-то латоха́!

В дверь просунул длинные пшенично-желтые усы Петро.

— Пжалте, фаитон подан.

Дуняшка прыснула смехом и закрылась рукавом.

Прошла через кухню Дарья, поиграла тонкими ободьями бровей, оглядывая жениха.

Свахой ехала двоюродная сестра Ильиничны, жох-баба, вдовая тетка Василиса. Она первая угнездилась в бричке, вертя круглой, как речной голыш, головой, посмеиваясь, из-под оборки губ показывая кривые черные зубы.

— Ты, Васенка, там-то не скалься, — предупредил ее Пантелей Прокофьевич, — могешь все дело испакостить через свою пасть… Зубы-то у тебя пьяные посажены в рот: один туда кривится, другой совсем наоборот даже…

— Эх, куманек, не за меня сватают-то. Не я женихом.

— Так-то так, а все ж таки не смеись. Дюже уж зубы-то не того… Чернота одна, погано глядеть даже.

Василиса обижалась, а тем часом Петро расхлебенил ворота. Григорий разобрал пахучие ременные вожжи, вскочил на козлы. Пантелей Прокофьевич с Ильиничной — в заду брички рядком, ни дать ни взять — молодые.

— Кнута им ввали! — крикнул Петро, выпуская из рук поводья.

— Играй, черт! — Гришка куснул губу и — кнутом коня, перебиравшего ушами.

Лошади натянули постромки, резво взяли с места.

— Гляди! Зацепишься. — взвизгнула Дарья, но бричка круто вильнула и, подпрыгивая на придорожных кочках, затараторила вдоль по улице.

Свешиваясь набок, Григорий горячил кнутом игравшего в упряжке Петрова строевика. Пантелей Прокофьевич ладонью держал бороду, словно опасаясь, что подхватит и унесет ее ветер.

— Кобылу рубани! — ворочая по сторонам глазами, сипел он, наклоняясь к Григорьевой спине.

Ильинична кружевным рукавом кофты вытирала выжатую ветром слезинку, мигая глядела, как на спине Григория трепещет, надуваясь от ветра горбом, сатиновая синяя рубаха. Встречные казаки сторонились, подолгу глядели вслед. Собаки, выскакивая из дворов, катились под ноги лошадям. Лая не было слышно за гулом заново ошиненных колес.

Григорий не жалел ни кнута, ни лошадей, и через десять минут хутор лег позади, у дороги зелено закружились сады последних дворов. Коршуновский просторный курень. Дощатый забор. Григорий дернул вожжи, и бричка, оборвав железный рассказ на полуслове, стала у крашеных, в мелкой резьбе, ворот.

Григорий остался у лошадей, а Пантелей Прокофьевич захромал к крыльцу. За ним в шелесте юбок поплыли красномаковая Ильинична и Василиса, неумолимо твердо спаявшая губы. Старик спешил, боясь утратить припасенную дорогой смелость. Он споткнулся о высокий порожек, зашиб хромую ногу и, морщась от боли, буйно затопотал по вымытым сходцам.

Вошел он в курень почти вместе с Ильиничной. Ему невыгодно было стоять рядом с женой, была она выше его на добрую четверть, поэтому он ступил от порога шаг вперед, поджав по-кочетиному ногу, и, скинув фуражку, перекрестился на черную, мутного письма икону.

— Слава богу, — ответил, привстав с лавки, хозяин — невысокий конопатый престарелый казак.

— Принимай гостей, Мирон Григорьевич!

— Гостям завсегда рады. Марья, дай людям на что присесть.

Пожилая плоскогрудая хозяйка для виду обмахнула табуреты, подвинула их гостям. Пантелей Прокофьевич сел на краешек, вытирая утиркой взмокший смуглый лоб.

— А мы это к вам по делу, — начал он без обиняков.

В этом месте речи Ильинична и Василиса, подвернув юбки, тоже присели.

— Жалься: по какому-такому делу? — улыбнулся хозяин.

Вошел Григорий. Зыркнул по сторонам.

— Слава богу, — протяжно ответила хозяйка.

— Слава богу, — подтвердил и хозяин. Сквозь веснушки, устрекавшие его лицо, проступила коричневая краска: тут только догадался он, зачем приехали гости. — Скажи, чтоб коней ихних ввели на баз. Нехай им сена кинут, — обратился он к жене.

— Дельце к вам по малости имеем… — продолжал Пантелей Прокофьевич. Он ворошил кудрявую смолу бороды, подергивал в волнении серьгу. — У вас — девка невеста, у нас — жених… Не снюхаемся ли каким случаем? Узнать бы хотелось — будете ли вы ее выдавать зараз, нет ли? А то, может, и породнились бы?

— Кто же ее знает… — Хозяин почесал лысеющую голову. — Не думали, признаться, в нонешний мясоед выдавать. Тут делов пропастишша, а тут-таки и годков ей не дюже чтоб много. Осьмнадцатая весна тольки перешла. Так ить, Марья?

— Теперича самое светок лазоревый, что ж держать, — аль мало перестарков в девках кулюкают? — выступила Василиса, ерзая по табурету (ее колол украденный в сенцах и сунутый под кофту веник: по приметам, сваты, укравшие у невесты веник, не получат отказа).

— За нашу наезжали сваты ишо на провесне. Наша не засидится. Девка — нечего бога-милостивца гневовать — всем взяла: что на́ полях, что дома…

— Попадется добрый человек, и выдать можно, — протиснулся Пантелей Прокофьевич в бабий трескучий разговор.

— Выдать не вопрос, — чесался хозяин, — выдать в любое время можно.

Пантелей Прокофьевич подумал, что им отказывают, — загорячился.

— Оно само собой — дело хозяйское… Жених он навроде старца, где хошь просит. А уж раз вы, к примеру, ищете, может, купецкого звания жениха аль ишо что, то уж, совсем наоборот, звиняйте.

Дело и сорвалось бы: Пантелей Прокофьевич пыхтел и наливался бураковым соком, невестина мать кудахтала, как наседка на тень коршуна, но в нужную минуту ввязалась Василиса. Посыпала мелкой тишайшей скороговоркой, будто солью на обожженное место, и связала разрыв.

— Что уж там, родимые мои! Раз дело такое зашло, значится надо порешить его порядком и дитю своему на счастье… Хучь бы и Наталья — да таких-то девок по белу свету поискать! Работа варом в руках: что рукодельница! что хозяйка! И собою, уж вы, люди добрые, сами видите, — она разводила с приятной округлостью руками, обращаясь к Пантелею Прокофьевичу и надутой Ильиничне. — Он и женишок хучь куда. Гляну, ажник сердце в тоску вдарится, до чего ж на моего покойного Донюшку схож… и семейство ихнее шибко работящее. Прокофьич-то — кинь по округе — всему свету звестный человек и благодетель… По доброму слову, аль мы детям своим супротивники и лиходеи?

Тек Пантелею Прокофьевичу в уши патокой свашенькин журчливый голосок. Слушал старик Мелехов и думал, восхищаясь: «Эк чешет дьявол, языкастая! Скажи как чулок вяжет. Петлюет — успевай разуметь, что и к чему. Иная баба забьет и казака разными словами… Ишь ты, моль в юбке!» — любовался он свахой, пластавшейся в похвалах невесте и невестиной родне, начиная с пятого колена.

— Чего и гутарить, зла мы дитю своему не желаем.

— Про то речь, что выдавать кубыть и рано, — миротворил хозяин, лоснясь улыбкой.

— Не рано! Истинный бог, не рано! — уговаривал его Пантелей Прокофьевич.

— Придется, рано ль, поздно ль, расставаться… — всхлипнула хозяйка полупритворно, полуискренне.

— Кличь дочерю, Мирон Григорьевич, поглядим,

В дверях несмело стала невеста, смуглыми пальцами суетливо перебирая оборку фартука.

— Пройди, пройди! Ишь засовестилась, — подбодрила мать и улыбнулась сквозь слезную муть.

Григорий, сидевший возле тяжелого — в голубых слинялых цветах — сундука, глянул на нее.

Под черной стоячей пылью коклюшкового [16] шарфа смелые серые глаза. На упругой щеке дрожала от смущения и сдержанной улыбки неглубокая розовеющая ямка. Григорий перевел взгляд на руки: большие, раздавленные работой. Под зеленой кофточкой, охватившей плотный сбитень тела, наивно и жалко высовывались, поднимаясь вверх и врозь, небольшие девичье-каменные груди, пуговками торчали остренькие соски.

Григорьевы глаза в минуту обежали всю ее — с головы до высоких красивых ног. Осмотрел, как барышник оглядывает матку-кобылицу перед покупкой, подумал: «хороша» — и встретился с ее глазами, направленными на него в упор. Бесхитростный, чуть смущенный, правдивый взгляд словно говорил: «Вот я вся, какая есть. Как хочешь, так и суди меня». — «Славная», — ответил Григорий глазами и улыбкой.

— Ну ступай. — Хозяин махнул рукой.

Наталья, прикрывая за собой дверь, глянула на Григория, не скрывая улыбки и любопытства.

— Вот что, Пантелей Прокофьевич, — начал хозяин, переглянувшись с женой, — посоветуйте вы, и мы посоветуем промеж себя, семейно. А потом уж и порешим дело, будем мы сватами аль не будем.

Сходя с крыльца, Пантелей Прокофьевич сулил:

— К пребудущему воскресенью набегем.

Хозяин, провожавший их до ворот, умышленно промолчал, как будто ничего и не слышал.

Примечания

[16] Коклюшковый — связанные на коклюшках, то есть на палочках.

Мелеховский двор – на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше – перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона. На восток, за красноталом гуменных плетней, – Гетманский шлях, полынная проседь, истоптанный конскими копытами бурый, живущо́й придорожник, часовенка на развилке; за ней – задернутая текучим маревом степь. С юга – меловая хребтина горы. На запад – улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу.

В предпоследнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий. Из Туретчины привел он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину. Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. В курень его не ходил до смерти, не забывая обиды.

Прокофий обстроился скоро: плотники срубили курень, сам пригородил базы для скотины и к осени увел на новое хозяйство сгорбленную иноземку-жену. Шел с ней за арбой с имуществом по хутору – высыпали на улицу все, от мала до велика. Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, – лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступал пот.

С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком. Гутарили про него по хутору чудно́е. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского ажник кургана. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Глядели до тех пор, пока истухала заря, а потом Прокофий кутал жену в зипун и на руках относил домой. Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Разно гутарили и о жене Прокофия: одни утверждали, что красоты она досель невиданной, другие – наоборот. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышных…

Спустя время раскрасневшаяся Мавра, с платком, съехавшим набок, торочила на проулке бабьей толпе:

– И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так… Ни заду, ни пуза, одна страма. У нас девки глаже ее выгуливаются. В стану – перервать можно, как оса; глазюки – черные, здоровющие, стригеть ими, как Сатана, прости Бог. Должно, на сносях дохаживает, ей-бо!

– На сносях? – дивились бабы.

– Кубыть, не махонькая, сама трех вынянчила.

– С лица-то? Желтая. Глаза тусменныи, – небось не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она… в Прокофьевых шароварах.

– Ну-у. – ахали бабы испуганно и дружно.

– Сама видала – в шароварах, тольки без лампасин. Должно, буднишние его подцепила. Длинная на ней рубаха, а из-под рубахи шаровары, в чулки вобратые. Я как разглядела, так и захолонуло во мне…

Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Сноха Астаховых (жили Астаховы от хутора крайние к Прокофию) божилась, будто на второй день Троицы, перед светом, видела, как Прокофьева жена, простоволосая и босая, доила на их базу корову. С тех пор ссохлось у коровы вымя в детский кулачок, отбила от молока и вскоре издохла.

В тот год случился небывалый падеж скота. На стойле возле Дона каждый день пятнилась песчаная коса трупами коров и молодняка. Падеж перекинулся на лошадей. Таяли конские косяки, гулявшие на станичном отводе. И вот тут-то прополз по проулкам и улицам черный слушок…

С хуторского схода пришли казаки к Прокофию.

Хозяин вышел на крыльцо, кланяясь.

– За чем добрым пожаловали, господа старики?

Толпа, подступая к крыльцу, немо молчала.

Наконец один подвыпивший старик первый крикнул:

– Волоки нам свою ведьму! Суд наведем.

Прокофий кинулся в дом, но в сенцах его догнали. Рослый батареец, по уличному прозвищу – Люшня, стукал Прокофия головой о стену, уговаривал:

– Не шуми, не шуми, нечего тут. Тебя не тронем, а бабу твою в землю втолочим. Лучше ее уничтожить, чем всему хутору без скотины гибнуть. А ты не шуми, а то головой стену развалю!

– Тяни ее, суку, на баз. – гахнули у крыльца.

Полчанин Прокофия, намотав на руку волосы турчанки, другой рукой зажимая рот ее, распяленный в крике, бегом протащил ее через сени и кинул под ноги толпе. Тонкий вскрик просверлил ревущие голоса.

Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца. Толпа дрогнула и рассыпалась по двору.

У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса. Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь.

Через полчаса осмелевшая толпа подступила ко двору. Двое разведчиков, пожимаясь, вошли в сенцы. На пороге кухни, подплывшая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена; в прорези мученически оскаленных зубов ее ворочался искусанный язык. Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек – преждевременно родившегося ребенка.

Жена Прокофия умерла вечером этого же дня. Недоношенного ребенка, сжалившись, взяла бабка, Прокофьева мать.

Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет. Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делали его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.

Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой.

Женил его Прокофий на казачке – дочери соседа.

Читайте также: