Сливовый пирог с ореховым крокантом

3. Муки (просеянной) всыпала сразу стакан, размешала. Потом стала добавлять по ложке, добиваясь нужной густоты. Добавила еще приблизительно 2/3 стакана.

4. Продолжая взбивать на самых низких оборотах миксера, добавила соль, ванилин, разрыхлитель.

5. В глубокий противень (28 × 22 см) положила лист бумаги для выпечки. Укладываться на дно он у меня не захотел. Поэтому тесто просто вылила, и оно примяло этот упрямый лист бумаги. Тесто разравняла. Оставила «отдыхать» - пузыриками наполняться.

6. А тем временем занялась сливами. У меня крупные сливы. Поэтому резала их на 4 части. Думаю, что мелкие достаточно разрезать пополам. Сливы укладывала как можно плотнее, сколько влезет. Потом посчитала – ушло 12 штук. Взвесила 3 целые сливы – 163 г. Вот и получилось, что около 650 г. слив.

7. Теперь крошка : Размягченное (при комнатной температуре) сливочное масло, муку и сахар смешала и растерла руками до состояния крошки. Высыпала на сливы.

8. Выпекала при температуре 160 град. 1 час. Но, понятно, надо ориентироваться по своей духовке. У меня печка очень щадяще печет, поэтому время выпечки я не боюсь немного увеличить. Вообще, думаю, и 45-50 минут достаточно.

Вот такой красавец получился!

Тесто просто волшебное! Очень мягкое. Во рту тает! Сливы с приятной кислинкой. А сверху крошка слегка хрустящая. Сногсшибательно. Очень рекомендую попробовать!

ВСЕМ ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

"В этом рецепте есть нечто горько-сладкое, как и в самом пироге. Лето уходит, его сменяет осень — вот главное содержание вашей ежегодной публикации. Не сердитесь на нас" — так в 1989-м один читатель газеты The New York Times объяснял, почему редакцию завалили тысячами разгневанных писем, когда было принято решение больше не публиковать рецепт знаменитого сливового торта, который так во всем мире до сих пор и называется: Plum torte от газеты The New York Times.

Если вы наберете это название в Google, то получите более семи миллионов результатов: рецепт цитируют сотни изданий по всему миру, тысячи фуд-блогеров и домохозяек. А впервые его опубликовала Мариан Баррос, гастрономический обозреватель The New York Times, в сентябре 1983-го. Это была небольшая заметка о сезоне пурпурной итальянской сливы и быстром блюде из нее в нижнем левом углу газетной полосы, которая вся пестрела скидочными рекламными купонами. Это у нас называется "хозяйке на заметку".

Позже госпожа Баррос рассказывала, что рецепт достался ей от старинной приятельницы и соавтора ее первой кулинарной книжки Elegant But Easy Cook Book и что это на самом деле не какой-то там торжественный торт, а простейший домашний пирог — всего восемь дешевых ингредиентов и четыре шага в приготовлении. Ничто не предвещало того, что вот это скромное блюдо станет мировым хитом и что сам рецепт позже назовут "практически идеальным". Почему же миллионы людей по всему миру на этом пироге будто помешались?

Восьмидесятые годы прошлого века — это еще "доинтернетовская" эра: прочитали, приготовили, получилось, запомнилось, а газета потерялась. И вот в начале каждой осени, когда появлялись терпкие сочные кисло-сладкие сливы, волшебный пирог и всплывал в воспоминаниях читателей. Они писали в редакцию, требуя опубликовать его вновь. В сентябре 1989-го в The New York Times появилась обновленная версия Plum torte с уменьшенным количеством сахара — она была обведена пунктирной рамочкой: мол, вырежьте и сохраните. Внизу следовала приписка от госпожи Баррос: "Мы печатаем этот рецепт в последний раз". Тогда-то редакцию и засыпали письмами протеста.

Ежегодную сентябрьскую перепечатку уже классического рецепта в The New York Times все же не возобновили, но под разными названиями с новыми дополнениями и изменениями его публикуют и по сей день. Возникли целые клубы фанатов Plum torte, и они по-прежнему пишут в The New York Times, теперь уже на сайт, рассказывая, как они готовят любимый пирог сегодня.

Кстати, первой, не выдержав, новый вариант сделала сама Мариан: она убрала половину масла и яйца, еще уменьшила количество сахара, вместо всего этого посоветовала взять бананы и белковый лиазон. Потом обычную муку заменили на цельнозерновую.

Фуд-блогеры предложили миндальную крошку вместо половины пшеничной муки, а вместо слив — сначала ягоды, а потом яблоки с брусникой. Это для того, чтобы растянуть удовольствие от любимого пирога на целый год. Он и правда универсален и не трещит по швам ни с клюквой, ни с персиками, ни с грушами, ни с добавками из розмарина, имбиря или мускатного ореха.

Тесто и начинку можно удвоить и даже утроить, а печь — в больших противнях или в маленьких формочках для тарталеток. В классическом варианте сливы выкладывались срезом вниз, и так действительно получается сочнее. Но если выложить половинки или четвертинки слив срезом вверх и немного присыпать коричневым сахаром, карамельный дух усилится.

Мариан Баррос по праву гордится своим детищем. Она теперь на пенсии, по-прежнему любит готовить, и ее книги пользуются в США популярностью. Особенно последняя, Cooking for Comfort. Она про милую и простую домашнюю еду, которая будто переносит нас в прошлое. Как говорит сама Мариан, "я возвращу вас в те времена, когда жизнь была проще, или, по крайней мере, такой кажется, если смотреть на нее из дня сегодняшнего. Один из немногих способов попасть туда — это еда, которая пропахла дымом теплого семейного очага".

Домашняя готовка, особенно хорошая, — это не просто еда. Помните знаменитый вопрос Алисы в советском радиоспектакле по книжке Кэрролла с песнями Высоцкого: "Так что же останется, когда съедена банка варенья? Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?" Домашняя еда — это еще сентиментальные воспоминания об ушедшем, в котором жили любимые вкусы и запахи. Поэтому нам так часто нравятся блюда из детства.

К тому же конец лета — это совсем не то, что конец зимы. В детстве вообще с каждым летом кончались волшебные каникулы и начиналась новая эпоха: следующий класс, незнакомые учителя, неожиданные вызовы. А слива — это поздний, уже почти самый последний фрукт, который впитал летнее солнце. Вызревает даже в северных странах. Куснешь свежую — кислой покажется. А испечешь — вкус концентрируется, и проступит сладость.

Моя бабушка брала суховатые ломтики вчерашнего белого хлеба, тонко мазала их маслом, раскладывала на нем, немного вдавливая, половинки слив и запекала в духовке. За 10 минут получался почти что пирог. Вот и рецепт Мариан Баррос сродни этой радости моего советского детства. Но только гораздо лучше.

Ведь на большой красивый пирог можно и гостей позвать, и получить кучу комплиментов. И в Америке, и в России рецепты простой сладкой выпечки всегда были самыми популярными. "Она может такой пирог испечь!" — это серьезная оценка женской добродетели и там, у них, и здесь, у нас.

Ведь кажется, что сладкая выпечка — это значит обязательно что-то вымеривать, взвешивать, как в аптеке. Неопытные хозяйки боятся пирогов на дрожжах: а вдруг не поднимутся или не раскатаются? Когда в США во времена Великой депрессии изобрели разрыхлитель, все с облегчением вздохнули: печь пристойные пироги стало куда проще и быстрее.

"Торт" The New York Times — тот самый случай: за 10 минут ты разрезаешь сливы пополам и смешиваешь ингредиенты теста, просто выливаешь его в форму, вдавливаешь в него посыпанные корицей фиолетовые половинки, и через 50 минут сам собой получается воздушный нежнейший сливочный бисквит, похожий на крем, с богатой по вкусу сладко-терпкой, совсем не приторной начинкой. Причем волшебство начинается уже тогда, когда ты подглядываешь за выпекающимся пирогом через стеклянную дверцу духовки: примерно спустя четверть часа тесто начинает подниматься, а сливы тонут в белых "сугробах", которые потом зазолотятся и окрасятся живописными пурпурными разводами. И кухня все больше наполняется пряным карамельным ароматом. Разве не так должен пахнуть самый счастливый семейный очаг?

Сливовый пирог газеты The New York Times

В рецепте Мариан Баррос мерки — в американских чашках и унциях. Масло — в традиционных "палочках". Я для удобства перевела все в граммы.

В США этот пирог выпекают при 350°F, что соответствует 176,6°C. На мой взгляд, лучше поставить пирог в духовку, нагретую до 180°C, а через полчаса снизить температуру до 175°C.

Больше всего на итальянские сливы оригинала похожи наши, которые называют "венгеркой", небольшие и продолговатые. Сейчас как раз их сезон, средняя цена — 50–60 рублей за килограмм. Наши чуть меньше итальянских, поэтому в рекомендованную автором разъемную форму 23–25 см помещается не 24 половинки, а 28–30.

В оригинале пирог советуют печь 40–50 минут. Но лучше ставить в духовку с конвекцией на 50–60 минут. Готовность надо проверить деревянной зубочисткой: воткнуть ее в тесто рядом со сливой — на выходе палочка должна быть сухой. Этот пирог я советую даже немного передержать, чтобы сливы хорошо карамелизировались, и центр не был вязким. Сливовый сок все равно пропитает тесто. Подавать пирог лучше теплым с ванильным мороженым.

Еще Мариан Баррос дает важный лайфхак: в сезон сливы таких пирогов можно наделать хоть 20 штук, охладить, обернуть двойным слоем фольги и заморозить, а потом по мере надобности размораживать и разогревать в духовке при 150°C — будет как только испеченный.

• Слива венгерка — 14–15 штук
• Сахарный песок — 150 г + еще 2 ст. л.
• Сливочное масло — 113 г
• Просеянная пшеничная мука — 120 г
• Разрыхлитель — 1 ч. л.
• Яйца — 2 штуки
• Лимонный сок — 2 ч. л.
• Корица — 1–2 ч. л.
• По желанию — соль, ¼ ч. л.

1. Выложить все продукты заранее на стол и довести до комнатной температуры. Масло должно стать мягким (но не растапливайте его в микроволновке!). Муку просеять и смешать с разрыхлителем и солью. Поставить духовку разогреваться до 180°C. Сливы разрезать пополам и вынуть косточки.
2. Выложить сливы в миску, сбрызнуть лимонным соком и посыпать корицей — аккуратно перемешать.
3. Сделать тесто. В миксере или миске взбить размягченное масло с сахаром до состояния белого крема. Добавить мучную смесь и яйца по одному, не прекращая взбивать.
4. Выложить тесто в разъемную форму и разровнять. На тесто очень плотно выложить половинки слив срезом вниз, а кожицей вверх. Присыпать сахаром и поставить в разогретую духовку на 50 минут или чуть больше. Все.

Искать рецепт любимого блюда в интернете или кулинарной книге правильно. Но зачем, если есть другой способ.

Трек для атмосферы:

— Потерпи, мне осталось немного.

Кейт сидела на столешнице на кухне. Рядом с ней стояли открытая аптечка с бинтами, всякими пузырьками и медицинскими инструментами. Девушка держала на весу левую руку, которая была измазана в крови.

Над рукой склонился Джеймс, пытаясь остановить кровь и зашить глубокий порез на ладони. Кейт всегда шутила, что ей повезло иметь своего личного доктора, но он не разделял её веселья.

— Из-за тебя мне приходится работать даже дома.

— Но ты же врач! Ты спасаешь ещё одного пациента. Ай, аккуратнее! — девушка заерзала на своем месте.

— Ещё стежок и… готово! Теперь ты как новенькая. Правда, скорее всего, останется шрам.

Джеймс вздохнул и стал убирать медицинские инструменты со стола. Конечно, он всегда был готов прийти ей на помощь и даже подлатать прямо на кухне. Но за пять лет брака он так и не привык, что это приходится делать чуть ли не раз в неделю.

Кейт спрыгнула со стола и направилась к выходу из кухни.

— Ну нет, — голос Джеймса прозвучал достаточно требовательно. — Сейчас ты останешься и всё мне объяснишь.

Кейт застонала и повернулась к мужу:

— А что объяснять? Я занималась своими делами, порезалась, закричала. Ты прибежал, состроил из себя грозного доктора и притащил меня зашиваться. Все отлично, Джим, правда. И спасибо тебе, что как всегда оказался рядом. Я могу идти?

Девушка выдала самую очаровательную улыбку, на которую только была способна. Джеймс вздохнул и посмотрел на неё в упор. Синяки, случайные порезы при работе в саду, ожоги на кухне — это он понять мог. Но порезы, которые нанесены явно осознано, были в их доме чем-то новым. Он не мог определиться, от чего ему сейчас тревожнее: от того, что Кейт порезала себя, или от того, что она ведет себя так, словно ничего не случилось. Он очень не любил такие серьезные разговоры, но она просто не оставляла выбора.

— Кейт, постой. Нам нужно поговорить. Ты можешь объяснить…

— О нет, Джим, только не это! — она нахмурилась и скрестила руки на груди, пытаясь всем видом показать, что ничего объяснять не собирается.

— Нет, именно это. — Джеймс отодвинул стул у обеденного стола и сел. — Сейчас ты сядешь рядом и объяснишь мне, что делала на чердаке с ножом. А ещё ты объяснишь мне, как с этим связана эта дурацкая детская игра.

Мужчина кивнул в сторону аккуратной чёрной коробки, лежащей на столе. На коробке большими белыми буквами было выведено «Доска Уиджи». Рядом с коробкой лежал тот самый нож.

Кейт картинно закатила глаза и села за стол напротив мужа.

— И что тебе нужно объяснить, мистер Доктор-Зануда? — съязвила она.

— Что ты делала со всем этим на чердаке? Только не говори мне, что ты…

— Ну да, ладно, сдаюсь! — Кейт взмахнула здоровой рукой. — Да, я пыталась поговорить с призраком бабушки при помощи доски. У меня ничего не вышло. Я прочитала в интернете, что призрака можно призвать, отдав ему что-либо: вещь, принадлежавшую ему при жизни, ну, или свою кровь.

— О, и ты не додумалась взять одну из её вещей, которые уже столько лет лежат у нас в коробках на том же чердаке? — Джеймс начал заводиться. Он любил свою жену, но такие её причуды понять никогда не мог.

— Я решила, что призыв на крови будет надежнее! — воскликнула Кейт.

— На-надежнее? — Джеймс не знал, злиться ему или смеяться. — Ты серьезно?

— Так было написано в интернете.

Её голос уже не был таким уверенным. Кейт начала понимать, что сегодня она, все же, перешла некую черту.

Ещё в первые дни знакомства с Джеймсом она заявила ему, что верит в призраков и гадания на картах. Он считал, что это остроумная шутка ровно до тех пор, пока на одном из свиданий Кейт не решилась погадать ему на картах Таро. Она что-то твердила про психологию и бессознательное, что магия и гадания связаны со скрытыми способностями людей, но он уже не слушал. Она была настолько уверена и красноречива в этом, так убедительна и счастлива, когда он все же согласился выслушать предсказание о новом месте работы, что сдался. В конце концов, она ведь не приносит жертвы на кладбище в полнолуние – так он себя успокаивал.

— Кейт, милая, в интернете пишут, что в Антарктиде пингвины скрывают последних динозавров.

Девушка посмотрела на Джеймса и рассмеялась.

— Глупый, ну какие динозавры? Ты серьезно?

Джеймс не улыбался.

— Кейт, а какие призраки? Какой обряд на крови? Ты серьезно?!

Она нахмурилась и промолчала.

— Слушай, я понимаю, у вас с бабушкой были замечательные отношения, и ты переживала, когда её не стало. Но прошло уже три года. Если тебе всё ещё тяжело, давай я попрошу Нормана, он отличный психотерапевт, вы поговорите, и больше не будет такой ерунды.

— Это не ерунда, а призрак бабушки, — буркнула Кейт.

— Конечно, твоя бабушка — это не ерунда, — Джим подсел к ней поближе и взял за руки, — но я говорю об этой доске, ноже и вообще об этой ситуации. И зачем, скажи на милость, тебе понадобилось говорить с бабушкой?

— Я хотела спросить рецепт сливового пирога.

Кейт подняла на Джима глаза, полные слез. Он растерянно посмотрел на неё и крепко обнял.

— Ты просто бесподобна. Рецепт у призрака! Серьезно? Рецепт! — Джим не выдержал и рассмеялся.

Кейт слабо улыбнулась в ответ.

— Но её пирог был таким вкусным.

— Я помню, милая. Но давай ты поищешь рецепт в сети, а не в кровавом ритуале. К тому же, это бред. Призраков не существует.

— Они существуют! Если бы ты не прервал меня, она бы пришла!

— Я больше не хочу об этом спорить. И не хочу, чтобы ты пыталась пользоваться доской Уиджи. Что, на твоих форумах не могут найти для вызова призрака что-то серьезнее детской настольной игры?

Он провел рукой по её забинтованной ладони.

— Больше никаких ритуалов, договорились?

Джим улыбнулся, встал из-за стола, закинул нож в раковину и направился к выходу из кухни. Кейт ненадолго задержалась, чтобы последний раз окинуть взглядом коробку с доской. Вздохнув, она открыла ящик под раковиной и выкинула коробку в мусорное ведро.

— Может, Джим прав, и призраков не существует… — проговорила она, вытерла слезы и направилась вслед за мужем.

На кухне больше ничего не напоминало об утреннем происшествии.

Яркие лучи солнца освещали светлые поверхности шкафов и столешницу, доставая даже самый темный угол кухни, в котором примостился стеллаж, служивший местом хранения бутылок вина и кулинарных книг.

Книги лежали увесистой стопкой на одной из полок. Вдруг одна из них упала на пол и раскрылась.

Через час Кейт зайдет на кухню, чтобы заварить чай, и увидит книгу.

Подняв её, Кейт улыбнется, потому что книга будет раскрыта на странице с рецептом сливового пирога.

"В этом рецепте есть нечто горько-сладкое, как и в самом пироге. Лето уходит, его сменяет осень — вот главное содержание вашей ежегодной публикации. Не сердитесь на нас" — так в 1989-м один читатель газеты The New York Times объяснял, почему редакцию завалили тысячами разгневанных писем, когда было принято решение больше не публиковать рецепт знаменитого сливового торта, который так во всем мире до сих пор и называется: Plum torte от газеты The New York Times.

Если вы наберете это название в Google, то получите более семи миллионов результатов: рецепт цитируют сотни изданий по всему миру, тысячи фуд-блогеров и домохозяек. А впервые его опубликовала Мариан Баррос, гастрономический обозреватель The New York Times, в сентябре 1983-го. Это была небольшая заметка о сезоне пурпурной итальянской сливы и быстром блюде из нее в нижнем левом углу газетной полосы, которая вся пестрела скидочными рекламными купонами. Это у нас называется "хозяйке на заметку".

Позже госпожа Баррос рассказывала, что рецепт достался ей от старинной приятельницы и соавтора ее первой кулинарной книжки Elegant But Easy Cook Book и что это на самом деле не какой-то там торжественный торт, а простейший домашний пирог — всего восемь дешевых ингредиентов и четыре шага в приготовлении. Ничто не предвещало того, что вот это скромное блюдо станет мировым хитом и что сам рецепт позже назовут "практически идеальным". Почему же миллионы людей по всему миру на этом пироге будто помешались?

Восьмидесятые годы прошлого века — это еще "доинтернетовская" эра: прочитали, приготовили, получилось, запомнилось, а газета потерялась. И вот в начале каждой осени, когда появлялись терпкие сочные кисло-сладкие сливы, волшебный пирог и всплывал в воспоминаниях читателей. Они писали в редакцию, требуя опубликовать его вновь. В сентябре 1989-го в The New York Times появилась обновленная версия Plum torte с уменьшенным количеством сахара — она была обведена пунктирной рамочкой: мол, вырежьте и сохраните. Внизу следовала приписка от госпожи Баррос: "Мы печатаем этот рецепт в последний раз". Тогда-то редакцию и засыпали письмами протеста.

Ежегодную сентябрьскую перепечатку уже классического рецепта в The New York Times все же не возобновили, но под разными названиями с новыми дополнениями и изменениями его публикуют и по сей день. Возникли целые клубы фанатов Plum torte, и они по-прежнему пишут в The New York Times, теперь уже на сайт, рассказывая, как они готовят любимый пирог сегодня.

Кстати, первой, не выдержав, новый вариант сделала сама Мариан: она убрала половину масла и яйца, еще уменьшила количество сахара, вместо всего этого посоветовала взять бананы и белковый лиазон. Потом обычную муку заменили на цельнозерновую.

Фуд-блогеры предложили миндальную крошку вместо половины пшеничной муки, а вместо слив — сначала ягоды, а потом яблоки с брусникой. Это для того, чтобы растянуть удовольствие от любимого пирога на целый год. Он и правда универсален и не трещит по швам ни с клюквой, ни с персиками, ни с грушами, ни с добавками из розмарина, имбиря или мускатного ореха.

Тесто и начинку можно удвоить и даже утроить, а печь — в больших противнях или в маленьких формочках для тарталеток. В классическом варианте сливы выкладывались срезом вниз, и так действительно получается сочнее. Но если выложить половинки или четвертинки слив срезом вверх и немного присыпать коричневым сахаром, карамельный дух усилится.

Мариан Баррос по праву гордится своим детищем. Она теперь на пенсии, по-прежнему любит готовить, и ее книги пользуются в США популярностью. Особенно последняя, Cooking for Comfort. Она про милую и простую домашнюю еду, которая будто переносит нас в прошлое. Как говорит сама Мариан, "я возвращу вас в те времена, когда жизнь была проще, или, по крайней мере, такой кажется, если смотреть на нее из дня сегодняшнего. Один из немногих способов попасть туда — это еда, которая пропахла дымом теплого семейного очага".

Домашняя готовка, особенно хорошая, — это не просто еда. Помните знаменитый вопрос Алисы в советском радиоспектакле по книжке Кэрролла с песнями Высоцкого: "Так что же останется, когда съедена банка варенья? Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?" Домашняя еда — это еще сентиментальные воспоминания об ушедшем, в котором жили любимые вкусы и запахи. Поэтому нам так часто нравятся блюда из детства.

К тому же конец лета — это совсем не то, что конец зимы. В детстве вообще с каждым летом кончались волшебные каникулы и начиналась новая эпоха: следующий класс, незнакомые учителя, неожиданные вызовы. А слива — это поздний, уже почти самый последний фрукт, который впитал летнее солнце. Вызревает даже в северных странах. Куснешь свежую — кислой покажется. А испечешь — вкус концентрируется, и проступит сладость.

Моя бабушка брала суховатые ломтики вчерашнего белого хлеба, тонко мазала их маслом, раскладывала на нем, немного вдавливая, половинки слив и запекала в духовке. За 10 минут получался почти что пирог. Вот и рецепт Мариан Баррос сродни этой радости моего советского детства. Но только гораздо лучше.

Ведь на большой красивый пирог можно и гостей позвать, и получить кучу комплиментов. И в Америке, и в России рецепты простой сладкой выпечки всегда были самыми популярными. "Она может такой пирог испечь!" — это серьезная оценка женской добродетели и там, у них, и здесь, у нас.

Ведь кажется, что сладкая выпечка — это значит обязательно что-то вымеривать, взвешивать, как в аптеке. Неопытные хозяйки боятся пирогов на дрожжах: а вдруг не поднимутся или не раскатаются? Когда в США во времена Великой депрессии изобрели разрыхлитель, все с облегчением вздохнули: печь пристойные пироги стало куда проще и быстрее.

"Торт" The New York Times — тот самый случай: за 10 минут ты разрезаешь сливы пополам и смешиваешь ингредиенты теста, просто выливаешь его в форму, вдавливаешь в него посыпанные корицей фиолетовые половинки, и через 50 минут сам собой получается воздушный нежнейший сливочный бисквит, похожий на крем, с богатой по вкусу сладко-терпкой, совсем не приторной начинкой. Причем волшебство начинается уже тогда, когда ты подглядываешь за выпекающимся пирогом через стеклянную дверцу духовки: примерно спустя четверть часа тесто начинает подниматься, а сливы тонут в белых "сугробах", которые потом зазолотятся и окрасятся живописными пурпурными разводами. И кухня все больше наполняется пряным карамельным ароматом. Разве не так должен пахнуть самый счастливый семейный очаг?

Сливовый пирог газеты The New York Times

В рецепте Мариан Баррос мерки — в американских чашках и унциях. Масло — в традиционных "палочках". Я для удобства перевела все в граммы.

В США этот пирог выпекают при 350°F, что соответствует 176,6°C. На мой взгляд, лучше поставить пирог в духовку, нагретую до 180°C, а через полчаса снизить температуру до 175°C.

Больше всего на итальянские сливы оригинала похожи наши, которые называют "венгеркой", небольшие и продолговатые. Сейчас как раз их сезон, средняя цена — 50–60 рублей за килограмм. Наши чуть меньше итальянских, поэтому в рекомендованную автором разъемную форму 23–25 см помещается не 24 половинки, а 28–30.

В оригинале пирог советуют печь 40–50 минут. Но лучше ставить в духовку с конвекцией на 50–60 минут. Готовность надо проверить деревянной зубочисткой: воткнуть ее в тесто рядом со сливой — на выходе палочка должна быть сухой. Этот пирог я советую даже немного передержать, чтобы сливы хорошо карамелизировались, и центр не был вязким. Сливовый сок все равно пропитает тесто. Подавать пирог лучше теплым с ванильным мороженым.

Еще Мариан Баррос дает важный лайфхак: в сезон сливы таких пирогов можно наделать хоть 20 штук, охладить, обернуть двойным слоем фольги и заморозить, а потом по мере надобности размораживать и разогревать в духовке при 150°C — будет как только испеченный.

• Слива венгерка — 14–15 штук
• Сахарный песок — 150 г + еще 2 ст. л.
• Сливочное масло — 113 г
• Просеянная пшеничная мука — 120 г
• Разрыхлитель — 1 ч. л.
• Яйца — 2 штуки
• Лимонный сок — 2 ч. л.
• Корица — 1–2 ч. л.
• По желанию — соль, ¼ ч. л.

1. Выложить все продукты заранее на стол и довести до комнатной температуры. Масло должно стать мягким (но не растапливайте его в микроволновке!). Муку просеять и смешать с разрыхлителем и солью. Поставить духовку разогреваться до 180°C. Сливы разрезать пополам и вынуть косточки.
2. Выложить сливы в миску, сбрызнуть лимонным соком и посыпать корицей — аккуратно перемешать.
3. Сделать тесто. В миксере или миске взбить размягченное масло с сахаром до состояния белого крема. Добавить мучную смесь и яйца по одному, не прекращая взбивать.
4. Выложить тесто в разъемную форму и разровнять. На тесто очень плотно выложить половинки слив срезом вниз, а кожицей вверх. Присыпать сахаром и поставить в разогретую духовку на 50 минут или чуть больше. Все.

Читайте также:

  
• Рецепт рулета с абрикосовым джемом
  
• Пирог из яблок с хрустящей корочкой
  
• Рецепт теста для спагетти в лапшерезке
  
• Секреты пышного бисквита для торта
  
• Осетинские пироги на савеловской