Есть колбаса жареная карлсон

КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЁТ НА КРЫШЕ

Карлсон, который живёт на крыше

В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живёт самая обыкновенная шведская семья по фамилии Сва́нтесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного папы, самой обыкновенной мамы и трёх самых обыкновенных ребят — Бо́ссе, Бе́тан и Малыша.

— Я вовсе не самый обыкновенный малыш, — говорит Малыш.

Но это, конечно, неправда. Ведь на свете столько мальчишек, которым семь лет, у которых голубые глаза, немытые уши и разорванные на коленках штанишки, что сомневаться тут нечего: Малыш — самый обыкновенный мальчик.

Боссе пятнадцать лет, и он с большей охотой стоит в футбольных воротах, чем у школьной доски, а значит — он тоже самый обыкновенный мальчик.

Бетан четырнадцать лет, и у неё косы точь-в-точь такие же, как у других самых обыкновенных девочек.

Во всём доме есть только одно не совсем обыкновенное существо — Карлсон, который живёт на крыше. Да, он живёт на крыше, и одно это уже необыкновенно. Быть может, в других городах дело обстоит иначе, но в Стокгольме почти никогда не случается, чтобы кто-нибудь жил на крыше, да ещё в отдельном маленьком домике. А вот Карлсон, представьте себе, живёт именно там.

Карлсон — это маленький толстенький самоуверенный человечек, и к тому же он умеет летать. На самолётах и вертолётах летать могут все, а вот Карлсон умеет летать сам по себе. Стоит ему только нажать кнопку на животе, как у него за спиной тут же начинает работать хитроумный моторчик. С минуту, пока пропеллер не раскрутится как следует, Карлсон стоит неподвижно, но когда мотор заработает вовсю, Карлсон взмывает ввысь и летит, слегка покачиваясь, с таким важным и достойным видом, словно какой-нибудь директор, — конечно, если можно себе представить директора с пропеллером за спиной.

Карлсону прекрасно живётся в маленьком домике на крыше. По вечерам он сидит на крылечке, покуривает трубку да глядит на звёзды. С крыши, разумеется, звёзды видны лучше, чем из окон, и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живёт на крышах. Должно быть, другие жильцы просто не догадываются поселиться на крыше. Ведь они не знают, что у Карлсона там свой домик, потому что домик этот спрятан за большой дымовой трубой. И вообще, станут ли взрослые обращать внимание на какой-то там крошечный домик, даже если и споткнутся о него?

Как-то раз один трубочист вдруг увидел домик Карлсона. Он очень удивился и сказал самому себе:

— Странно… Домик. Не может быть! На крыше стоит маленький домик. Как он мог здесь оказаться?

Затем трубочист полез в трубу, забыл про домик и уж никогда больше о нём не вспоминал.

Малыш был очень рад, что познакомился с Карлсоном. Как только Карлсон прилетал, начинались необычайные приключения. Карлсону, должно быть, тоже было приятно познакомиться с Малышом. Ведь что ни говори, а не очень-то уютно жить одному в маленьком домике, да ещё в таком, о котором никто и не слышал. Грустно, если некому крикнуть: «Привет, Карлсон!», когда ты пролетаешь мимо.

Их знакомство произошло в один из тех неудачных, дней, когда быть Малышом не доставляло никакой радости, хотя обычно быть Малышом чудесно. Ведь Малыш — любимец всей семьи, и каждый балует его как только может. Но в тот день всё шло шиворот-навыворот. Мама выругала его за то, что он опять разорвал штаны, Бетан крикнула ему: «Вытри нос!», а папа рассердился, потому что Малыш поздно пришёл из школы.

— По улицам слоняешься! — сказал папа.

«По улицам слоняешься!» Но ведь папа не знал, что по дороге домой Малышу повстречался щенок. Милый, прекрасный щенок, который обнюхал Малыша и приветливо завилял хвостом, словно хотел стать его щенком.

Если бы это зависело от Малыша, то желание щенка осуществилось бы тут же. Но беда заключалась в том, что мама и папа ни за что не хотели держать в доме собаку. А кроме того, из-за угла вдруг появилась какая-то тётка и закричала: «Рики! Рики! Сюда!» — и тогда Малышу стало совершенно ясно, что этот щенок уже никогда не станет его щенком.

— Похоже, что так всю жизнь и прожзшешь без собаки, — с горечью сказал Малыш, когда всё обернулось против него. — Вот у тебя, мама, есть папа; и Боссе с Бетан тоже всегда вместе. А у меня — у меня никого нет.

— Дорогой Малыш, ведь у тебя все мы! — сказала мама.

— Не знаю… — с ещё большей горечью произнёс Малыш, потому что ему вдруг показалось, что у него действительно никого и ничего нет на свете.

Впрочем, у него была своя комната, и он туда отправился.

Стоял ясный весенний вечер, окна были открыты, и белые занавески медленно раскачивались, словно здороваясь с маленькими бледными звёздами, только что появившимися на чистом весеннем небе. Малыш облокотился о подоконник и стал смотреть в окно. Он думал о том прекрасном щенке, который повстречался ему сегодня. Быть может, этот щенок лежит сейчас в корзинке на кухне и какой-нибудь мальчик — не Малыш, а другой — сидит рядом с ним на полу, гладит его косматую голову и приговаривает: «Рики, ты чудесный пёс!»

Малыш тяжело вздохнул. Вдруг он услышал какое-то слабое жужжание. Оно становилось всё громче и громче, и вот, как это ни покажется странным, мимо окна пролетел толстый человечек. Это и был Карлсон, который живёт на крыше. Но ведь в то время Малыш ещё не знал его.

Карлсон окинул Малыша внимательным, долгим взглядом и полетел дальше. Набрав высоту, он сделал небольшой круг над крышей, облетел вокруг трубы и повернул назад, к окну. Затем он прибавил скорость и пронёсся мимо Малыша, как настоящий маленький самолёт. Потом сделал второй круг. Потом третий.

Малыш стоял не шелохнувшись и ждал, что будет дальше. У него просто дух захватило от волнения и по спине побежали мурашки — ведь не каждый день мимо окон пролетают маленькие толстые человечки.

А человечек за окном тем временем замедлил ход и, поравнявшись с подоконником, сказал:

— Привет! Можно мне здесь на минуточку приземлиться?

— Да, да, пожалуйста, — поспешно ответил Малыш и добавил: — А что, трудно вот так летать?

— Мне — ни капельки, — важно произнёс Карлсон, — потому что я лучший в мире летун! Но я не советовал бы увальню, похожему на мешок с сеном, подражать мне.

Малыш подумал, что на «мешок с сеном» обижаться не стоит, но решил никогда не пробовать летать.

— Как тебя зовут? — спросил Карлсон.

— Малыш. Хотя по-настоящему меня зовут Сванте Свантесон.

— А меня, как это ни странно, зовут Карлсон. Просто Карлсон, и всё. Привет, Малыш!

— Привет, Карлсон! — сказал Малыш.

— Сколько тебе лет? — спросил Карлсон.

— Семь, — ответил Малыш.

— Отлично. Продолжим разговор, — сказал сон.

Затем он быстро перекинул через подоконник одну за другой свои маленькие толстенькие ножки и очутился в комнате.

— А тебе сколько лет? — спросил Малыш, решив, что Карлсон ведёт себя уж слишком ребячливо для взрослого дяди.

— Сколько мне лет? — переспросил Карлсон. — Я мужчина в самом расцвете сил, больше я тебе ничего не могу сказать.

Малыш в точности не понимал, что значит быть мужчиной в самом расцвете сил. Может быть, он тоже мужчина в самом расцвете сил, но только ещё не знает об этом? Поэтому он осторожно спросил:

— А в каком возрасте бывает расцвет сил?

— В любом! — ответил Карлсон с довольной улыбкой. — В любом, во всяком случае, когда речь идёт обо мне. Я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил!

Он подошёл к книжной полке Малыша и вытащил стоявшую там игрушечную паровую машину.

Малыш покачал головой:

— Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со сливками бывает у нас только по праздникам.

— Ну и семейка у вас! «Только по праздникам»… А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого случая.

— Да, конечно, но ведь мы не знали… — оправдывался Малыш.

— «Не знали»! — ворчал Карлсон. — Вы должны были надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки.

— У нас сегодня на обед жареная колбаса, — сказал пристыжённый Малыш. — Хочешь колбаски?

— Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! — Карлсон ещё больше надулся. — Понятно! Попадёшь к вам в дом — научишься набивать брюхо чем попало… Валяй, тащи свою колбасу.

Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было — она пошла к доктору, — так что он не мог спросить у неё разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыплёнка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош.

— Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать.

Малыш прекрасно понял, что «некоторые люди» — это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.

— Ты весело провёл время у бабушки? — спросил он.

— Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, — ответил Карлсон и жадно откусил ещё кусок колбасы.

— Мне тоже было весело, — сказал Малыш. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. — Моя бабушка, она очень, очень хорошая, — сказал Малыш. — Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.

— Почему? — спросил Карлсон.

— Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? — удивился Малыш.

Карлсон перестал жевать:

— Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила ещё хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь — она бы просто задушила меня в своих объятиях.

— Вот это да! — изумился Малыш. — Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию.

Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала его так крепко, но всё-таки она тоже любила своего внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил ещё раз объяснить Карлсону.

— А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, — добавил Малыш, минуту подумав. — Она всегда ворчит, если я промочу ноги или подерусь с Ла́ссе Янсоном.

Карлсон отставил пустую тарелку:

— Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.

— Как, ты знаешь Лаосе Янсона? — с удивлением спросил Малыш.

— К счастью, нет, — ответил Карлсон.

— Но почему же ворчит твоя бабушка? — ещё больше изумился Малыш.

— Потому, что она самая ворчливая в мире, — отрезал Карлсон. — Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: «Не дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном…» — хотя я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что когда-либо увижу.

Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось… Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.

— Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристаёт ко мне, чтобы я переодел носки, — убеждал Малыш Карлсона.

Карлсон понимающе кивнул:

— Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я всё время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки…» Что, не веришь?

Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упёршись руками в бока:

— Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе всё по порядку. Вышел я на улицу и шлёпаю себе по лужам… Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орёт на всю деревню: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки. »

— А ты что? — снова спросил Малыш.

— А я говорю: «Не буду переодевать, не буду. » — потому что я самый непослушный внук в мире, — объяснил Карлсон. — Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.

— А она, наверно, растерялась, — сказал Малыш.

— Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, — возразил Карлсон. — Ничуть она не растерялась а полезла за мной.

— Как — на дерево? — изумился Малыш.

— Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберётся, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползёт она по ветке, на которой я сижу, ползёт и бубнит: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки…»

“Малыш и Карлсон” – любимые высказывания, мудрые афоризмы, крылатые фразы от Карлсона, статусы со смыслом и просто красивые изречения, что стали очень популярными и появились благодаря талантливой писательнице Астрид Линдгрен, которая подарила миру множество чудесных детских произведений.

Делимся с вами лучшими моментами и цитатами из книги

Вспоминаем цитаты из мультфильмов

-Привет, Малыш! Чем будешь угощать!
-Пирогом!
-С чем?
-С восемью свечками.
-Ну нет, это я не ем. Что такое- один пирог, и восемь свечей. Лучше так: восемь пирогов, и одна свечка, а?

-Поверь мне, Карлсон, не в пирогах счастье.
-Ты что, с ума сошел? А в чем же еще?

– Мне срочно нужна заправка. Торт со взбитыми сливками подойдет.
– А торта-то это… наверное, нету.
– Ты что, с ума сошел? Дорогой друг прилетает издалека, на минуточку. А у вас нет торта.
– Но ведь мы же не знали!
– А что вы вообще знали? Вы должны были надеяться. Изо всех сил.

– Детям мучное вредно! Отдай плюшку!

-Мне больше ничего не надо. Кроме: может быть, какой-нибудь торт огромный, горы шоколада, и, может, какой-нибудь пребольшой-большой кулек конфет и все…

– Слушай, может ты хочешь… Есть колбаса жареная.
– Жареная?
– Угу.
– Э-эх! Попадешь к вам в дом – научишься есть всякую гадость… Тащи свою колбасу.

-Детям мучное вредно! Отдай плюшку!

Карлсон цитаты из книги

– Простите, у вас можно тут приземлиться?

– Я самый больной в мире человек… ну что ты стоишь, ты же обещал мне быть родной матерью.

– Как о чем? А я? А обо мне? Ведь я – умный, красивый, в меру упитанный мужчина ну, в полном расцвете сил!

– Но ведь я же еще и талантливый!

Цитаты и крылатые фразы от Карлсона

-Какой ты противный. Что ж я, заболеть чтоль не могу, как все люди?
-А ты хочешь заболеть?
-А ты вот не хочешь…
-Нет.
-Да все этого хотят!

– А лечение с помощью варенья и конфет?

-Наш дорогой Карлсон теперь с нормальной температурой, и ему полагается пошалить.

Цитаты Карлсона про варенье

– Слушай, а что ж ты мне врал-то?
– Чего?
– Что тебе семь лет?
– А сколько?
– Но ты весишь-то на все восемь!

– Карлсон, а мама мне строго-настрого запретила… это… не трогать варенье.
– Ну, какой же ты всё-таки гадкий!

Любимые высказывания, афоризмы, жемчужины мысли

-Начинаем воспитательную работу! Щас ты увидишь лучшее в мире привидение с мотором! Дикое, но симпатичное.

-Спокойствие, только спокойствие! Сейчас я вас настигну – вот тогда и похохочем…

– Малыш, со мною не соскучишься!
– Что ж ты делаешь?
– Да это я шалю. Hу, то есть, балуюсь.

— Вот ты умеешь считать. Прикинь-ка, сколько стоят мои большие пальцы, если всего меня оценили в десять тысяч крон.

“Малыш и “Карлсон про собаку

– Похоже, что всю жизнь проживешь вот так… без собаки.

— Я сказал, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно!

— Представь себе, трудно. Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сам в этом убедишься.

Цитаты из мультфильма “Малыш и Карлсон”

– Так, продолжаем разговор.

-Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?

– Спокойствие, только спокойствие! Да пустяки, дело-то житейское.

— Неприятности — это пустяки, дело житейское, и расстраиваться тут нечего!

— Я прилечу за тобой приблизительно часа в три, или в четыре, или в пять, но ни в коем случае не раньше шести.

— Уж никак не позже семи, но едва ли раньше восьми… Ожидай меня примерно к девяти, после того как пробьют часы.

Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.

Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях были Кристер и Гунилла – они учатся с ним в одном классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и весёлую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила:

– Давайте пойдём и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята.

– Пошли! – подхватил папа.

И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу?

Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть? Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил что было мочи:

– Привет! Меня зовут Карлсон, который живёт на крыше. Вы, кажется, до сих пор ещё не имели чести меня знать?

Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.

– Только никому об этом не рассказывайте, – сказал он, – слышите, никому ни слова.

– Почему? – спросил Боссе.

И папа объяснил:

– Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по телевизору и снимать для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша. Бедный Малыш, он превратится в «мальчика, который нашёл Карлсона, который живёт на крыше…». Одним словом, в нашей жизни больше не будет ни одной спокойной минуты.

Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому ничего не рассказывать о Карлсоне.

А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на всё лето к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но беспокоился за Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит!

– Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? – спросил Малыш.

– Как знать? – ответил Карлсон. – Спокойствие, только спокойствие. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка куда больше похожа на бабушку, чем твоя.

– А где живёт твоя бабушка? – спросил Малыш.

– В доме, а где же ещё! А ты небось думаешь, что она живёт на улице и скачет по ночам?

Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона. А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш вернулся в город, он спросил, едва переступив порог:

– Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?

Мама покачала головой:

– Ни разу. Он не вернётся назад.

– Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он опять прилетит!

– Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, – сказала мама, пытаясь утешить Малыша. Она считала, что настал момент раз и навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо.

– Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пёс, но у него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней.

Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.

– Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! – завопил он во всё горло, но ответа не последовало. А на другое утро Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе. После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да иногда гул самолёта, пролетающего над крышами. А знакомого жужжания всё не было слышно.

– Всё ясно, он не вернулся, – печально твердил про себя Малыш. – Он никогда больше не прилетит.

Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона всё не было и не было.

Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился со своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил её на стол перед собой и любовался ею.

И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее… – да-да, представьте себе – похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул:

– Привет, Карлсон! – завопил в ответ Малыш и вскочил с места.

Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился. Как только Карлсон выключил моторчик – а для этого ему достаточно было нажать кнопку на животе, – так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и сказал:

– Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдёт и кусок торта со взбитыми сливками.

Малыш покачал головой:

– Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со сливками бывает у нас только по праздникам.

– Ну и семейка у вас! «Только по праздникам»… А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого случая.

– Да, конечно, но ведь мы не знали… – оправдывался Малыш.

– «Не знали»! – ворчал Карлсон. – Вы должны были надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки.

– У нас сегодня на обед жареная колбаса, – сказал пристыжённый Малыш. – Хочешь колбаски?

– Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! – Карлсон ещё больше надулся. – Понятно! Попадёшь к вам в дом – научишься набивать брюхо чем попало… Валяй, тащи свою колбасу.

Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было – она пошла к доктору, – так что он не мог спросить у неё разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыплёнка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош.

– Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать.

Малыш прекрасно понял, что «некоторые люди» – это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.

– Ты весело провёл время у бабушки? – спросил он.

– Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, – ответил Карлсон и жадно откусил ещё кусок колбасы.

– Мне тоже было весело, – сказал Малыш. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. – Моя бабушка, она очень, очень хорошая, – сказал Малыш. – Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.

– Почему? – спросил Карлсон.

– Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? – удивился Малыш.

Карлсон перестал жевать:

– Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила ещё хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь – она бы просто задушила меня в своих объятиях.

– Вот это да! – изумился Малыш. – Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию.

«Дело-то житейское!»

50 лет назад, в 1968 г., с экранов советских телевизоров впервые донеслось сакраментальное: «Пустяки, дело-то житейское!» Так в нашу повседневность вошёл новый мультипликационный герой - Карлсон, который живёт на крыше. Вошёл радостно, обнимая свой непременный атрибут - солидную банку варенья.

И попал пальцем в небо. В оригинальной трилогии шведского детского классика Астрид Линдгрен Карлсон по варенью не обмирает. Более того, этот продукт в книгах не упоминается вообще. И, наверное, правильно. Потому что рискни Линдгрен добавить в своё произведение ещё и варенье, то литературная ткань не вынесла бы насилия и прорвалась по всем местам, явив миру не детские приключения, а очередную «Книгу о вкусной и здоровой. ».

Дело в том, что еды там хватает и без варенья. Если даже вдруг исчезнут все справочники по шведской кулинарии, её легко можно будет восстановить по текстам Астрид Линдгрен. Причём во всей силе и славе. Правда, для этого придётся поднять все произведения писательницы. К делу национальной кухни она относилась ответственно, так что любая отдельно взятая книга - кулинарная иллюстрация конкретной местности, конкретного времени и конкретных рецептов.

«А мы тут плюшками балуемся!»

Тот же «Карлсон. » даёт удивительно точную и подробную картину питания стокгольмской семьи и вообще семьи из большого города. Учитывая, что мама Малыша не работает, а папа может себе позволить то купить морской круиз для половины домочадцев, то нанять домработницу, семья эта зажиточная. Но по-шведски экономная. Стандартный обед вызывающе скуп. «Малыш больше говорил, чем ел, особенно когда на обед была варёная треска или овощной суп, или селёдочные котлеты». Отчасти с ним согласен и «мужчина в полном расцвете сил». «Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! - Карлсон ещё больше надулся. - Понятно! Попадёшь к вам в дом - научишься набивать брюхо чем попало…»

На первый взгляд Карлсон привередничает. Все упомянутые блюда и сытные, и полезные, а при условии правильного приготовления ещё и вкусные. Но стоит забежать чуть вперёд, и станет ясно, что говорил он дело. Когда на кухонном капитанском мостике появляется «домомучительница» фрекен Бок, ситуация меняется: «Я обнаружил яблочную запеканку с ванильным соусом. Кроме того, я прихватил ветчины, сыра, колбасы, солёных огурчиков, несколько сардин и печёночный паштет». Это уже гораздо лучше, чем треска и селёдка. Но фрекен Бок этим не ограничивается. В её арсенале жареный цыплёнок по-шведски, эскалопы, знаменитые фрикадельки, гороховый суп с копчёностями, торт со взбитыми сливками, шоколадный пудинг, блины и, конечно, выпечка, прославленная как книгой, так и мультфильмом: «А мы тут, знаете ли, плюшками балуемся». В книге, впрочем, упоминание не такое умильное. Зато с точки зрения кулинарии и национальных обычаев точнейшее: «Ну и плюшки! Деньги дерёшь, а корицу жалеешь! Берегись!»

Негодование объясняется легко. У шведов есть понятие fika, когда каждые два часа делается перерыв на кофе с плюшками. Отними у шведа фику - будет скандал. Отними у фики плюшки, а у плюшек - корицу, которую кладут туда в ураганном количестве, скандал поднимется до небес. Что и демонстрирует Карлсон.

Традиции в неприкосновенности

Несмотря на такую трогательную заботу о национальном достоянии, можно видеть, что в условиях большого города истинно шведская кухня размывается интернациональной. Традиционная треска соседствует с «общемировыми» эскалопами, шведский цыплёнок - с банальной цветной капустой.

Это нормально. Но всё равно вызывает грусть по временам «лошади и кабриолета» - эпохе, когда росла сама Линдгрен. Росла в деревне, где традиции, в том числе и кулинарные, сохраняются в неприкосновенности.

Что прекрасно видно по циклу «Эмиль из Лённеберги», который и начинается-то с застольного казуса - Эмиль, чтобы не упустить ни капли шведского мясного супа, суёт голову в супницу, облизывает её изнутри и накрепко в ней застревает.

Но это ещё цветочки. Ягодки появляются потом, когда в одной из глав Эмиль решает устроить для бедняков деревни рождественский пир. Тут даже такой мастер, как Линдгрен, понимает, что литература не в силах описать великолепие праздничного ужина, и просто перечисляет «всё, что Эмиль и его сестрёнка Ида поставили на стол». Двадцать восемь позиций. Приведённые в столбик, они читаются как самая проникновенная поэзия, но занимают слишком много места. Поэтому назовём лишь самые знаменательные.

Пальты. Свиной студень. Телячьи фрикадельки. Селёдочный салат. Картофельная колбаса. Сырные лепёшки. Имбирные груши.

В общем, отличная картина крепкого крестьянского хозяйства северных краёв. Кое-что, например, студень, картофельная колбаса и, внезапно, имбирные груши, запросто встречалось в те годы и у нас, в Архангельской области. Кое-что имеет чисто местную специфику. Скажем, пальты. Нечто вроде клёцок из ржаной муки, свиной крови и свиного жира. Очень специфическое блюдо, отсылающее к древним и жутковатым языческим ритуалам, когда кровь свежезабитых жертвенных животных, в частности вепрей, полагалось немедленно употребить в пищу.

А вот сырные лепёшки - это уже другой коленкор. По-шведски это блюдо называется забавным для русского уха словом ostkaka. Ost - это сыр, kaka - пирог. Всё вместе - сырный пирог. А теперь переводим на английский язык. И получаем… Правильно, чизкейк. Фокус в том, что именно шведские эмигранты занесли в США свои древние рецепты сырной лепёшки, восходящие к XVII столетию. На новой родине лепёшки сначала раздобрели, потом стали изящнее, потом пропитались иностранным душком, и вышло то, что вышло, - нью-йоркский классический чизкейк. В Швеции, напротив, хранят древние традиции. Для чего устроили даже праздник сырной лепёшки. Кстати, отмечают его 14 ноября - в день рождения самой Астрид Линдгрен, которая так много сделала, чтобы старинная шведская кулинария не ушла в небытие.

Гороховый суп с копчёностями

Ингредиенты:

Рёбра свиные копчёные - 500 г
Копчёная свиная рулька - 500 г
Горох - 200 г
Лист лавровый - 4 шт.
Лук репчатый - 1 шт.

Как готовить:

1. Замочите горох на 1 час.
2. Свиные рёбра и рульку отварите с лавровым листом в течение 1,5-2 часов, пока мясо не будет легко отделяться от костей.
3. Выньте копчёности, нарежьте мясо кубиками и верните
в бульон.
4. Добавьте замоченный горох и варите под крышкой, пока горох не разварится почти в кашу.
5. Разлейте суп по тарелкам, посыпьте мелко порезанным репчатым луком.

Ванильно-шоколадный чизкейк

Ингредиенты:

Масло сливочное - 200 г
Печенье песочное - 400 г
Мягкий сливочный сыр - 600 г
Сливки 33% - 200 мл
Яйцо - 3 шт.
Сахар ванильный - 1 пакетик
Шоколад - 200 г

Как готовить:

1. Масло растопите и смешайте с измельчённым в блендере печеньем.
2. Получившуюся массу выложите в разъёмную форму для торта диаметром 24-26 см, хорошо утрамбуйте, сделайте бортики и уберите на час в холодильник.
3. Сливочный сыр перемешайте с сахаром, добавьте сливки, яйца и ванильный сахар. Готовую массу выложите на охлаждённый корж.
4. Шоколад растопите, вылейте на крем и слегка размешайте, сделав бело-коричневые узоры.
5. Форму с чизкейком оберните фольгой и поставьте в глубокий противень, наполовину заполнив его кипятком. Выпекайте в течение часа при температуре 180 градусов.
6. Перед подачей чизкейк охладите, украсьте шоколадом и подержите пару часов в холодильнике.

Читайте также:

Есть колбаса жареная карлсон

Войти

«Дело-то житейское!»

«А мы тут плюшками балуемся!»

Традиции в неприкосновенности

Гороховый суп с копчёностями

Ванильно-шоколадный чизкейк