Цветаева мы ели суп

Август – удивительное время. Это как вечер воскресенья. Еще можно наесться до отвала арбузами, которые так и трескаются от спелости, едва до них докоснется нож. Еще можно налюбоваться звездами, падающими с вышины на нашу грешную землю. Еще можно намечтаться, налюбоваться чудесными астрами, нагуляться теплыми как парное молоко ночами. Но уже близко осень, уже слышится ее дыхание, ее легкая золотая поступь.

Почувствовать и запомнить август очень помогает это стихотворение, которое явилось ответом на ранее написанное Осипом Мандельштамом «С веселым ржанием пасутся табуны». Вообще встреча Мандельштама и Цветаевой очень обогатила русскую поэзию. Великие поэты зачастую переписывались стихотворными посланиями, черпая друг в друге вдохновение.

Для Мандельштама осень – время, когда вся природа замирает и заставляет предаться размышлениям о вечных ценностях. Для Цветаевой же осень – напоминание о цикличности бытия, увядание как предвестник воскресения всего живого в будущем. Оба поэта сходятся во мнении, что август – мост между бесшабашным летом и задумчивой осенью, путешествие по которому играет значимую роль в жизни каждого человека.

Примечательно, что Марина Цветаева принимает решение уйти из жизни именно в последний день августа, дабы в этой жизни уже не встречаться с хмурой и промозглой осенью.

Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звёздных —
Август! — Месяц
Ливней звёздных!

-Рубрики

(0)
Авторская песня (38)
Ада Якушева (1)
Александр Дольский (4)
Булат Окуджава (12)
Вероника Долина (21)
Бегущая строка (42)
Венок воспоминаний (19)
Цветаева А.И. (5)
Цветаева М.И. (2)
Эфрон С.Я. (1)
Дом Кино (14)
Дорогой длинною с Александром Вертинским (9)
Женские радости (77)
ароматные истории (7)
господин Буфет (4)
земляничная галерея (29)
приют грёз (19)
счастье есть (4)
цветочное (10)
шоколадная галерея (5)
Живое слово/Зарубежная литература (25)
Барбюс А. (1)
Бронте Э. (3)
Гамсун К. (3)
Жид А. (3)
Кокто Ж. (3)
Коэльо П. (1)
Лондон Д. (2)
Моруа А. (2)
О.Генри (2)
Роллан Р. (1)
Цвейг С. (2)
Шолом-Алейхем (2)
Живое слово/Русская литература (77)
Булгаков М.А. (5)
Бунин И.А. (8)
Гиппиус З.Н. (2)
Головкина И.В. (3)
Гончаров И.А. (3)
Грин А.С. (6)
Достоевский Ф.М. (1)
Каверин В.А. (2)
Окуджава Б.Ш. (7)
Пастернак Б.Л. (2)
Паустовский К.Г. (6)
Телешов Н.Д. (2)
Тургенев И.С. (8)
Чехов А.П. (19)
Шмелев И.С. (3)
Жизнь и Судьба (30)
Великая Княгиня Елизавета Федоровна Романова (27)
Великий Князь Сергей Александрович Романов (15)
Литературные расследования (2)
Литературные фантазии (5)
Мой Санкт-Петербург (105)
выставки (10)
городские прогулки (34)
дорога к храму (4)
музеи (23)
поэт и город (39)
Моя Москва (185)
вокруг Шехтеля (9)
выставки (34)
городские прогулки (58)
дорога к храму (17)
Марфо-Мариинская обитель (35)
музеи (18)
поэт и город (6)
Фотопробы/Крупный план (19)
Музыка кино (37)
Елена Камбурова (9)
О любви (5)
Остров Детства (31)
книжка с картинками (22)
мои сказки (4)
семейный круг (4)
Открытие книги (32)
Письмовник (37)
Помню и люблю (8)
Путешествия (35)
Валуево (1)
Введенское (4)
Павловск (3)
Репино (3)
Селигер (1)
Таруса (2)
Царское Село (7)
Ярославль (14)
Пушкинский альбом (24)
Спаси и Сохрани (46)
Иеромонах Роман (Матюшин) (7)
Миркина З.А. (21)
Праздники и традиции (13)
Протоиерей Александр Шмеман (3)
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (3)
Солодовников А.А. (3)
Среди Миров с Иннокентием Анненским (24)
Старая пластинка (7)
Клавдия Шульженко (7)
Стихотворения чудный театр (402)
Анненский И.Ф. (6)
Апухтин А.Н. (3)
Ахмадулина Б.А. (37)
Ахматова А.А. (49)
Баратынский Е.А. (5)
Берггольц О.Ф. (2)
Блок А.А. (9)
Бродский И.А. (35)
Брюсов В.Я. (4)
Бунин И.А. (7)
Вознесенский А.А. (5)
Волошин М.А. (4)
Гумилев Н.С. (7)
Дон-Аминадо (3)
Евтушенко Е.А. (2)
Есенин С.А. (8)
Жуковский В.А. (2)
Заболоцкий Н.А. (3)
Иванов Г.В. (16)
Инбер В.М. (2)
К.Р. (4)
Кушнер А.С. (7)
Левитанский Ю.Д. (10)
Лермонтов М.Ю. (2)
Маршак С.Я. (3)
Мережковский Д.С. (2)
Микушевич В.Б. (2)
Миллер Л.Е. (10)
Набоков В.В. (14)
Пастернак Б.Л. (14)
Самойлов Д.С. (10)
Саша Чёрный (2)
Северянин И.В. (6)
Тарковский А.А. (4)
Толстой А.К. (3)
Тушнова В.М. (3)
Тютчев Ф.И. (8)
Фет А.А. (3)
Ходасевич В.Ф. (3)
Цветаева М.И. (82)
Ширман Е.М. (2)
Творчество и Чудотворство (19)
Театр/Концертный зал (21)

День августовский тихо таял
В вечерней золотой пыли.
Неслись звенящие трамваи,
И люди шли.

Рассеянно, как бы без цели,
Я тихим переулком шла.
И — помнится — тихонько пели
Колокола.

Воображая Вашу позу,
Я всё решала по пути:
Не надо — или надо — розу
Вам принести.

И всё приготовляла фразу,
Увы, забытую потом. —
И вдруг — совсем нежданно! — сразу! —
Тот самый дом.

Многоэтажный, с видом скуки…
Считаю окна, вот подъезд.
Невольным жестом ищут руки
На шее — крест.

Считаю серые ступени,
Меня ведущие к огню.
Нет времени для размышлений.
Уже звоню.

Я помню точно рокот грома
И две руки свои, как лёд.
Я называю Вас. — Он дома,
Сейчас придёт.

Пусть с юностью уносят годы
Всё незабвенное с собой. —
Я буду помнить все разводы
Цветных обой.

И бисеринки абажура,
И шум каких-то голосов,
И эти виды Порт-Артура,
И стук часов.

Миг, длительный по крайней мере —
Как час. Но вот шаги вдали.
Скрип раскрывающейся двери —
И Вы вошли.

И было сразу обаянье.
Склонился, королевски-прост. —
И было страшное сиянье
Двух тёмных звёзд.

И их, огромные, прищуря,
Вы не узнали, нежный лик,
Какая здесь играла буря —
Ещё за миг.

Я героически боролась.
— Мы с Вами даже ели суп! —
Я помню заглушённый голос
И очерк губ.

И волосы, пушистей меха,
И — самое родное в Вас! —
Прелестные морщинки смеха
У длинных глаз.

Я помню — Вы уже забыли —
Вы — там сидели, я — вот тут.
Каких мне стоило усилий,
Каких минут —

Сидеть, пуская кольца дыма,
И полный соблюдать покой…
Мне было прямо нестерпимо
Сидеть такой.

Вы эту помните беседу
Про климат и про букву ять.
Такому странному обеду
Уж не бывать.

В пол-оборота, в полумраке
Смеюсь, сама не ожидав:
«Глаза породистой собаки,
— Прощайте, граф».

Потерянно, совсем без цели,
Я тёмным переулком шла.
И, кажется, уже не пели —
Колокола.

Цикл стихотворений Марина Цветаева посвятила брату мужа - Петру Яковлевичу Эфрону. Петр Яковлевич был неизлечимо болен туберкулезом, находился в больнице, где Марина навещала его. Возвращалась в трамвае, а сама была там, рядом.

И полетели вдогонку письма. Вот только несколько отрывков из них, мои вольные выдержки:

". Откуда эта нежность - не знаю, но знаю - куда : в вечность.

. Слушайте, моя любовь легка. Вам не будет ни больно, ни скучно.

. Пламя что сжигает меня, сердце, что при мысли о Вас куда-то падает - вечны. Так неожиданно и бесспорно вспыхнула вера.

. Никогда никуда не уйду от Вас. Началось с минуты очарования - продолжается бесконечностью любви. Завтра достану Вам крестик. "

Вот перечитываю я сейчас эти письма, и снова, как в свои 16 лет, понимаю, понимаю Марину.

И закончить хочу её словами из письма Петру Яковлевичу, каждый раз удивляюсь (как моими собственными).

"ПУСТЬ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО БУДЕТ: ЛЮБЛЮ!"

Дизайнер - Элла Вебер. Блокнот "Hampton court. Little"

Стихи Марины Цветаевой. На фото - Петр Яковлевич Эфрон.

Вот моя рука сама не хочет остановиться, пишет, что думаю, а думаю, понятно, что: "Не полюбить его невозможно".

День августовский тихо таял
В вечерней золотой пыли.
Неслись звенящие трамваи,
И люди шли.

Рассеянно, как бы без цели,
Я тихим переулком шла.
И - помнится - тихонько пели
Колокола.

Воображая Вашу позу,
Я всё решала по пути:
Не надо - или надо - розу
Вам принести.

И всё приготовляла фразу,
Увы, забытую потом. -
И вдруг - совсем нежданно! - сразу! -
Тот самый дом.

Многоэтажный, с видом скуки.
Считаю окна, вот подъезд.
Невольным жестом ищут руки
На шее - крест.

Считаю серые ступени,
Меня ведущие к огню.
Нет времени для размышлений.
Уже звоню.

Я помню точно рокот грома
И две руки свои, как лёд.
Я называю Вас. - Он дома,
Сейчас придёт.
______

Пусть с юностью уносят годы
Всё незабвенное с собой. -
Я буду помнить все разводы
Цветных обой.

И бисеринки абажура,
И шум каких-то голосов,
И эти виды Порт-Артура,
И стук часов.

Миг, длительный по крайней мере -
Как час. Но вот шаги вдали.
Скрип раскрывающейся двери -
И Вы вошли.
______

И было сразу обаянье.
Склонился, королевски-прост. -
И было страшное сиянье
Двух тёмных звёзд.

И их, огромные, прищуря,
Вы не узнали, нежный лик,
Какая здесь играла буря -
Ещё за миг.

Я героически боролась.
- Мы с Вами даже ели суп! -
Я помню заглушённый голос
И очерк губ.

И волосы, пушистей меха,
И - самое родное в Вас! -
Прелестные морщинки смеха
У длинных глаз.

Я помню - Вы уже забыли -
Вы - там сидели, я - вот тут.
Каких мне стоило усилий,
Каких минут -

Сидеть, пуская кольца дыма,
И полный соблюдать покой.
Мне было прямо нестерпимо
Сидеть такой.

Вы эту помните беседу
Про климат и про букву ять.
Такому странному обеду
Уж не бывать.

В пол-оборота, в полумраке
Смеюсь, сама не ожидав:
"Глаза породистой собаки,
- Прощайте, граф".
______

Потерянно, совсем без цели,
Я тёмным переулком шла.
И, кажется, уже не пели -
Колокола.

Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звёздных —
Август! — Месяц
Ливней звёздных!

Статьи раздела литература

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Как предложить событие в «Афишу» портала?
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звёздных —
Август! — Месяц
Ливней звёздных!

Анализ стихотворения «Август» Цветаевой

Произведение «Август» — типично для ранней лирики Марины Ивановны Цветаевой. Оно сочетает в себе восторженность интонации и эксперименты с формой.

Стихотворение написано в феврале 1917 года. Поэтессе в эту пору исполнилось 25 лет, она уже выпустила несколько сборников стихов, замужем, ждет рождения второй дочери. Ее супруг С. Эфрон в Первую Мировую стал медбратом, однако к 1917 году уже окончил военное училище и отправлен в пехотный полк. В это время как раз и происходит февральская революция. По жанру – пейзажная лирика, по размеру – напоминает хорей со сложной рифмовкой, построенной на внутренних созвучиях и тавтологической рифме, 3 строфы. Лирический герой – созерцатель, явно себя в тексте не обнаруживает. В первом пятистишии – излюбленное М. Цветаевой тире, анафора с названием месяца (собственно, она же повторится и в последующих строфах, в том числе, уже и как эпифора). Первые строки – сплошь выкликание главных, по мнению поэтессы, примет месяца: яркие звезды, поздние садовые цветы, зреющий виноград. «Рябины»: один из центральных образов поэзии М. Цветаевой. Далее август одушевляется, представлен в виде жизнерадостного ребенка, играющего яблоком. Плод описан с перечислительной градацией. Сквозная тема – имперство, игра слов, где «август» — титул императоров Рима. «Сердце»: в астрономии известны созвездия Льва, одна из звезд которых у арабов зовется сердцем. В последнем пятистишии возникает любовная тема, переплетающаяся с окружающим пейзажем. Так, поздние поцелуи стоят рядом с поздними же розами. «Ливней звездных»: в этот период особенно часты звездопады. Это впечатляющее явление поэтесса выбирает для завершения произведения, более того, делает его лексическим повтором. Интонация размеренная и торжественная со множеством восклицаний. Эпитеты: благосклонным, имперским, полновесным, поздних. Сравнения: как дитя, как ладонью. Инверсия: играешь август. Настойчивые повторы одних и тех же слов – сознательный прием, где само звучание слова выходит на первый план и оттеняет смысл. Следует отметить, что это высокопарное, ликующее стихотворение создано в период тяжелых потрясений в России. Кроме того, в феврале она пишет о лете. Собственные ее обстоятельства также трудны и непрочны, на руках ее двое маленьких детей и, в сущности, никакой поддержки, разве что от сестры, с которой она особенно была дружна. Впрочем, уже скоро поэтесса откликнется и на современные события.

Пейзажная лирика М. Цветаевой – отражение гармонии и полноты природы, соприкосновения ее с миром человеческих чувств.

Том 1. Стихотворения 1906-1920 читать книгу онлайн

«Взгляните внимательно и если возможно — нежнее…»

Взгляните внимательно и если возможно — нежнее,
И если возможно — подольше с нее не сводите очей,
Она перед вами — дитя с ожерельем на шее
И локонами до плечей.

В ней — все, что вы любите, все, что, летя вокруг света,
Вы уже не догоните — как поезда ни быстры.
Во мне говорят не влюбленность поэта
И не гордость сестры.

Зовут ее Ася: но лучшее имя ей — пламя,
Которого не было, нет и не будет вовеки ни в ком.
И помните лишь, что она не навек перед вами.
Что все мы умрем…

«В тяжелой мантии торжественных обрядов…»

В тяжелой мантии торжественных обрядов,
Неумолимая, меня не встреть.
На площади, под тысячами взглядов,
Позволь мне умереть.

Чтобы лился на волосы и в губы
Полуденный огонь.
Чтоб были флаги, чтоб гремели трубы
И гарцевал мой конь.

Чтобы церквей сияла позолота,
В раскаты грома превращался гул,
Чтоб из толпы мне юный кто-то
И кто-то маленький кивнул.

В лице младенца ли, в лице ли рока
Ты явишься — моя мольба тебе:
Дай умереть прожившей одиноко
Под музыку в толпе.

«Вы родились певцом и пажем…»

Вы родились певцом и пажем.
Я — с золотом в кудрях.
Мы — молоды, и мы еще расскажем
О королях.

Настроив лютню и виолу,
Расскажем в золоте сентябрьских аллей,
Какое отвращение к престолу
У королей.

В них — демон самообороны,
Величия их возмущает роль, —
И мой король не выдержит корону;
Как ваш король.

Напрасно перед их глазами
Мы простираемся в земной пыли, —
И — короли — они не знают сами,
Что — короли!

«Макс Волошин первый был…»

Макс Волошин первый был,
Нежно Майенку любил,
Предприимчивый Бальмонт
Звал с собой за горизонт,
Вячеслав Иванов сам
Пел над люлькой по часам:
Баю-баюшки-баю,
Баю Майенку мою.

«В огромном липовом саду…»

В огромном липовом саду,
— Невинном и старинном —
Я с мандолиною иду,
В наряде очень длинном,

Вдыхая теплый запах нив
И зреющей малины,
Едва придерживая гриф
Старинной мандолины,

Пробором кудри разделив…
— Тугого шелка шорох,
Глубоко-вырезанный лиф
И юбка в пышных сборах. —

Мой шаг изнежен и устал,
И стан, как гибкий стержень,
Склоняется на пьедестал,
Где кто-то ниц повержен.

Упавшие колчан и лук
На зелени — так белы!
И топчет узкий мой каблук
Невидимые стрелы.

А там, на маленьком холме,
За каменной оградой,
Навеки отданный зиме
И веющий Элладой,

Покрытый временем, как льдом,
Живой каким-то чудом —
Двенадцатиколонный дом
С террасами, над прудом.

Над каждою колонной в ряд
Двойной взметнулся локон,
И бриллиантами горят
Его двенадцать окон.

Стучаться в них — напрасный труд:
Ни тени в галерее,
Ни тени в залах. — Сонный пруд
Откликнется скорее.

«О, где Вы, где Вы, нежный граф…»

«О, где Вы, где Вы, нежный граф?
О, Дафнис, вспомни Хлою!»
Вода волнуется, приняв
Живое — за былое.

И принимает, лепеча,
В прохладные объятья —
Живые розы у плеча
И розаны на платье,

Уста, еще алее роз,
И цвета листьев — очи…
— И золото моих волос
В воде еще золоче.

«О день без страсти и без дум…»

О день без страсти и без дум,
Старинный и весенний.
Девического платья шум
О ветхие ступени…

«Над Феодосией угас…»

Над Феодосией угас
Навеки этот день весенний,
И всюду удлиняет тени
Прелестный предвечерний час.

Захлебываясь от тоски,
Иду одна, без всякой мысли,
И опустились и повисли
Две тоненьких моих руки.

Иду вдоль генуэзских стен,
Встречая ветра поцелуи,
И платья шелковые струи
Колеблются вокруг колен.

И скромен ободок кольца,
И трогательно мал и жалок
Букет из нескольких фиалок
Почти у самого лица.

Иду вдоль крепостных валов,
В тоске вечерней и весенней.
И вечер удлиняет тени,
И безнадежность ищет слов.

Феодосия, 14 февраля 1914

С.Э. («Я с вызовом ношу его кольцо…»)

Я с вызовом ношу его кольцо
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге. —
Его чрезмерно узкое лицо —
Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно-бесполезны! —
Под крыльями распахнутых бровей —
Две бездны.

В его лице я рыцарству верна.
— Всем вам, кто жил и умирал без страху. —
Такие — в роковые времена —
Слагают стансы — и идут на плаху.

Коктебель, 3 июня 1914

«Ты будешь невинной, тонкой…»

Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной — и всем чужой.
Пленительной амазонкой,
Стремительной госпожой.

И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить, как шлем,
Ты будешь царицей бала —
И всех молодых поэм.

И многих пронзит, царица,
Насмешливый твой клинок,
И все, что мне — только снится,
Ты будешь иметь у ног.

Все будет тебе покорно,
И все при тебе — тихи.
Ты будешь, как я — бесспорно —
И лучше писать стихи…

Но будешь ли ты — кто знает —
Смертельно виски сжимать,
Как их вот сейчас сжимает
Твоя молодая мать.

«Да, я тебя уже ревную…»

Да, я тебя уже ревную,
Такою ревностью, такой!
Да, я тебя уже волную
Своей тоской.

Моя несчастная природа
В тебе до ужаса ясна:
В твои без месяца два года —
Ты так грустна.

Все куклы мира; все лошадки
Ты без раздумия отдашь —
За листик из моей тетрадки
И карандаш.

Ты с няньками в какой-то ссоре —
Все делать хочется самой.
И вдруг отчаянье, что «море
Ушло домой».

Не передашь тебя — как гордо
Я о тебе ни повествуй! —
Когда ты просишь: «Мама, морду
Мне поцелуй».

Ты знаешь, все во мне смеется,
Когда кому-нибудь опять
Никак тебя не удается
Поцеловать.

Я — змей, похитивший царевну, —
Дракон! — Всем женихам — жених! —
О свет очей моих! — О ревность
Ночей моих!

«День августовский тихо таял…»

День августовский тихо таял
В вечерней золотой пыли.
Неслись звенящие трамваи,
И люди шли.
Рассеянно, как бы без цели,
Я тихим переулком шла.
И — помнится — тихонько пели
Колокола.
Воображая Вашу позу,
Я все решала по пути:
Не надо — или надо — розу
Вам принести.
И все приготовляла фразу,
Увы, забытую потом. —
И вдруг — совсем нежданно! — сразу! —
Тот самый дом.
Многоэтажный, с видом скуки…
Считаю окна, вот подъезд.
Невольным жестом ищут руки
На шее — крест.
Считаю серые ступени,
Меня ведущие к огню.
Нет времени для размышлений.
Уже звоню.
Я помню точно рокот грома
И две руки свои, как лед.
Я называю Вас. — Он дома,
Сейчас придет.

Пусть с юностью уносят годы
Все незабвенное с собой. —
Я буду помнить все разводы
Цветных обой.

И бисеринки абажура,
И шум каких-то голосов,
И эти виды Порт-Артура,
И стук часов.

Миг, длительный по крайней мере —
Как час. Но вот шаги вдали.
Скрип раскрывающейся двери —
И Вы вошли.

И было сразу обаянье.
Склонился, королевски-прост. —
И было страшное сиянье
Двух темных звезд.

И их, огромные, прищуря,
Вы не узнали, нежный лик,
Какая здесь играла буря —
Еще за миг.

Я героически боролась.
— Мы с Вами даже ели суп! —
Я помню заглушенный голос
И очерк губ.

И волосы, пушистей меха,
И — самое родное в Вас! —
Прелестные морщинки смеха
У длинных глаз.

Я помню — Вы уже забыли —
Вы — там сидели, я — вот тут.
Каких мне стоило усилий,
Каких минут —

Сидеть, пуская кольца дыма,
И полный соблюдать покой…
Мне было прямо нестерпимо
Сидеть такой.

Вы эту помните беседу
Про климат и про букву ять.
Такому странному обеду
Уж не бывать.

В пол-оборота, в полумраке
Смеюсь, сама не ожидав:
«Глаза породистой собаки,
— Прощайте, граф».

Потерянно, совсем без цели,
Я темным переулком шла.
И, кажется, уже не пели —
Колокола.

День августовский тихо таял

В вечерней золотой пыли.

Неслись звенящие трамваи,

Рассеянно, как бы без цели,

Я тихим переулком шла.

И - помнится - тихонько пели

Воображая Вашу позу,

Я все решала по пути:

Не надо - или надо - розу

И все приготовляла фразу,

Увы, забытую потом. -

И вдруг - совсем нежданно - сразу! -

Многоэтажный, с видом скуки.

Считаю окна, вот подъезд.

Невольным жестом ищут руки

Считаю серые ступени,

Меня ведущие к огню.

Нет времени для размышлений.

Я помню точно рокот грома

И две руки свои, как лед.

Я называю Вас. - Он дома,

Пусть с юностью уносят годы

Все незабвенное с собой. -

Я буду помнить все разводы

И бисеринки абажура,

И шум каких-то голосов,

И эти виды Порт-Артура

Миг, длительный по крайней мере -

Как час. Но вот шаги вдали.

Скрип раскрывающейся двери -

И было сразу обаянье.

И было страшное сиянье

Двух темных звезд.

И их, огромные, прищуры,

Вы не узнали, нежный лик,

Какая здесь играла буря -

Я героически боролась.

- Мы с Вами даже ели суп! -

Я помню заглушенный голос

И волосы, пушистей меха,

И - самое родное в Вас! -

Прелестные морщинки смеха

Я помню - Вы уже забыли -

Вы - там сидели, я - вот тут.

Каких мне стоило усилий,

Сидеть, пуская кольца дыма,

И полный соблюдать покой.

Мне было прямо нестерпимо

Вы эту помните беседу

Про климат и про букву ять.

Такому странному обеду

В пол-оборота, в полумраке

Смеюсь, сама не ожидав:

"Глаза породистой собаки,

Потерянно, совсем без цели,

Я темным переулком шла.

И, кажется, уже не пели -

17 июня 1914

Мелодия-саундтрек к фильму "8 женщин" композитор Кришна Леви

День августовский тихо таял

В вечерней золотой пыли.

Неслись звенящие трамваи,

Рассеянно, как бы без цели,

Я тихим переулком шла.

И - помнится - тихонько пели

Воображая Вашу позу,

Я все решала по пути:

Не надо - или надо - розу

И все приготовляла фразу,

Увы, забытую потом. -

И вдруг - совсем нежданно - сразу! -

Многоэтажный, с видом скуки.

Считаю окна, вот подъезд.

Невольным жестом ищут руки

Считаю серые ступени,

Меня ведущие к огню.

Нет времени для размышлений.

Я помню точно рокот грома

И две руки свои, как лед.

Я называю Вас. - Он дома,

Пусть с юностью уносят годы

Все незабвенное с собой. -

Я буду помнить все разводы

И бисеринки абажура,

И шум каких-то голосов,

И эти виды Порт-Артура

Миг, длительный по крайней мере -

Как час. Но вот шаги вдали.

Скрип раскрывающейся двери -

И было сразу обаянье.

И было страшное сиянье

Двух темных звезд.

И их, огромные, прищуры,

Вы не узнали, нежный лик,

Какая здесь играла буря -

Я героически боролась.

- Мы с Вами даже ели суп! -

Я помню заглушенный голос

И волосы, пушистей меха,

И - самое родное в Вас! -

Прелестные морщинки смеха

Я помню - Вы уже забыли -

Вы - там сидели, я - вот тут.

Каких мне стоило усилий,

Сидеть, пуская кольца дыма,

И полный соблюдать покой.

Мне было прямо нестерпимо

Вы эту помните беседу

Про климат и про букву ять.

Такому странному обеду

В пол-оборота, в полумраке

Смеюсь, сама не ожидав:

"Глаза породистой собаки,

Потерянно, совсем без цели,

Я темным переулком шла.

И, кажется, уже не пели -

17 июня 1914

Ольга, Оленька.
Это настоящий моно-спектакль. ТАКАЯ любовь, ТАКОЕ ожидание встречи и ТАКОЕ опустошение после. И музыка чудесна, и Ваш голос, о стихах я даже не говорю.

Ночь блеск дает и женщинам, и звездам,
А светлым днем они скрываются по гнездам …

RSS-лента комментариев

Литературный сайт Парнас предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Администрация литературного сайта Парнас не несёт ответственности за размещаемые пользователями материалы. Ответственность за тексты, фото, медиа-файлы и др. авторы несут самостоятельно на основании правил сайта и российского законодательства.

Elle etait pâle – et pourtant rose,

Petite – avec de grands cheveux. [1]

Нет, бледности в ней не было никакой, ни в чем, все в ней было – обратное бледности, а все-таки она была – pourtant rose, и это своеместно будет доказано и показано.

Была зима 1918 г. —1919 г., пока еще зима 1918 г., декабрь. Я читала в каком-то театре, на какой-то сцене, ученикам Третьей студии свою пьесу «Метель». В пустом театре, на полной сцене.

«Метель» моя посвящалась: – Юрию и Вере З., их дружбе – моя любовь. Юрий и Вера были брат и сестра, Вера в последней из всех моих гимназий – моя соученица: не одноклассница, я была классом старше, и я видела ее только на перемене: худого кудрявого девического щенка, и особенно помню ее длинную спину с полуразвитым жгутом волос, а из встречного видения, особенно – рот, от природы – презрительный, углами вниз, и глаза – обратные этому рту, от природы смеющиеся, то есть углами вверх. Это расхождение линий отдавалось во мне неизъяснимым волнением, которое я переводила ее красотою, чем очень удивляла других, ничего такого в ней не находивших, чем безмерно удивляли – меня. Тут же скажу, что я оказалась права, что она потом красавицей – оказалась и даже настолько, что ее в 1927 г., в Париже, труднобольную, из последних ее жил тянули на экран.

С Верой этой, Вере этой я никогда не сказала ни слова и теперь, девять лет спустя школы надписывая ей «Метель», со страхом думала, что она во всем этом ничего не поймет, потому что меня наверное не помнит, может быть, никогда и не заметила.

(Но почему Вера, когда Сонечка? А Вера – корни, доистория, самое давнее Сонечкино начало. Очень коротенькая история – с очень долгой доисторией. И поисторией.)

Как Сонечка началась? В моей жизни, живая, началась?

Был октябрь 1917 г. Да, тот самый. Самый последний его день, то есть первый по окончании (заставы еще догромыхивали). Я ехала в темном вагоне из Москвы в Крым. Над головой, на верхней полке, молодой мужской голос говорил стихи. Вот они:

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных -
Август!- Месяц
Ливней звездных!

Август - астры,
Август - звезды,
Август - грозди
Винограда и рябины
Ржавой - август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август!- Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных -
Август!- Месяц
Ливней звездных!

Милые дети!
Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы — люди или нелюди, — как мы. Но говорят: что вы есть, что вы — особая порода, еще поддающаяся воздействию.
Потому:
— Никогда не лейте зря воды, потому что в эту же секунду из-за отсутствия ее погибает в пустыне человек.
— Но оттого, что я не пролью этой воды, ведь он ее не получит!
— Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.
Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет его взять так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в смешном положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно — 2) прыгайте в него к человеку, как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого — или же на худой конец — не видьте смешного в смешном!
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) У «всех» есть второе имя — никто, и совсем нет лица — пробел. Ну а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) — отвечайте: «А я — кто!»
Не ссылайтесь на «немодно», а только на: «неблагородно».
Не слишком сердитесь на родителей, помните, что они были вами и вы будете ими.
Кроме того, для вас они — родители, для самих себя — я. Не исчерпывайте их — их родительством.
Не осуждайте своих родителей нa смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда — рука не поднимется!
Увидя на дороге камень — уберите, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос; из сочувствия (хотя бы себе — в другом!) уберите.
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь — не уступить!
Не отличайте себя от других — в материальном. Другие — это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть и т. д.)
Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно — сознания. После победы — протяните руку.
Не отзывайтесь при других иронически о близком (хотя бы даже о любимом животном!); другие уйдут — свой останется.
Книгу листайте с верхнего угла страницы. Почему? Потому что читают не снизу вверх, а сверху вниз.
Это у вас должно быть в руке — как у меня.
Доедая суп, наклоняйте тарелку к себе, а не от себя к другому: чтобы в случае беды пролить суп не на скатерть и не на визави, а на собственные колени.

Когда вам будут говорить: «Это — романтизм», вы спросите: «Что такое романтизм?» — и увидите, что никто не знает; что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюются! и запускают вам в лоб!) — слово, смысла которого они не знают.
Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:
— «Романтизм — это душа».

Другие статьи в литературном дневнике:

29.06.2015. одним предложением
28.06.2015. БЖ. Я тебя откопаю
23.06.2015. Чудесные стихи.
22.06.2015. Валентин Уруков
21.06.2015. ***
18.06.2015. взять горстку слов
08.06.2015. цитата
05.06.2015. Марина Цветаева. Открытое письмо детям.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Читайте также: