Хеда виллем клас завтрак с черничным пирогом

Обновлено: 03.05.2024

Я сижу за столом в своей комнате и разглядываю старую открытку с голландским натюрмортом - "Завтрак с ежевичным пирогом" (Виллем Клас Хеда, 1631). Читаю слова на обратной стороне: ". скатерть смята, пирог надломлен, бокал и ваза опрокинуты."

Солнце садится, одно из окон моей комнаты открыто и с севера иногда прилетает легкий ветер, слегка колышется плотная белая штора, в комнате пахнет летом и еще розами. Розы стоят в вазе на столе в середине комнаты. Ваза из голубого стекла, а цветы бледно-розовые, некрупные, и лишь несколько открытых бутонов, остальные - не раскроются никогда, потому что замерзли и слишком крепко заснули.

Цветы, которые я покупаю, все замерзшие. Я побывала уже во всех цветочных магазинах в моей округе, и везде они хранятся в ледяном воздухе. Там так холодно, что невозможно находиться дольше минуты. А в Питере жара, и я каждый день куда-нибудь отправляюсь за покупками.

Я просыпаюсь, пью чай, гуляю с собакой, ем перловую кашу с маслом и ухожу на весь день. Я решила применить волю и заставить себя каждый день совершать дела. Помню, когда-то я обладала способностью приказать самой себе проснуться в конкретное время и всегда просыпалась в то самое время, которое себе назначала. Ощущалось это так, будто меня кто-то каждый раз будит и исчезает, и при этом я не запоминала снов. Способность Кириллова, персонажа из "Бесов" Достоевского. Ну вот я и решила заставить себя гулять и тратить деньги, которые недавно достались мне в наследство. Так я живу уже неделю, и все эти дни солнце в небе с утра до поздней ночи, лишь иногда по вечерам бывают короткие теплые дожди, я наблюдаю за дождями и закатами из своего окна.

Начала я ходить по магазинам в понедельник. Выйдя из дома, я выпила капучино в кафе, после чего решительно отправилась на весь день в торговые центры. Я дошла пешком до Сенной, а потом несколько часов провела в двух торговых центрах, слившихся в моих воспоминаниях в один. Мне иногда снятся торговые центры. В этих снах я встречала людей, которых никогда не встречала в реальности, с которыми никогда не была знакома. Еще эти сюрреалистические интерьеры напоминали американское казино. Но вернемся к торговым центрам - это совершенно особенные миры. Обычно наполненные людьми, но я выбрала утро понедельника. А в это время по прохладным залам и галереям из стекла и пластика ходят праздные телки. Как ни странно, они почти ничего не покупают. Болтают с кем-то по телефону и презрительно разговаривают с работниками кафе и магазинов. Другие тоже почти ничего не покупают, боятся мерить и даже прикасаться к вещам. Третьи все щупают, но быстро уходят. Еще женщины с детьми, с подростками. Нищебродского вида мужики в почти пустых кафе сидят по двое, пьют плохой кофе и смотрят на проходящих мимо женщин. Но все равно я люблю мою Сенную площадь, хоть и не могу не вспоминать про платья, которые можно купить на Манхэттене. Я помню - когда я попала на Манхэттен, то поняла, что мне нравятся почти все платья, которые я вижу в магазинах даунтауна. На Сенной мне не понравилось ни одно.

Тогда я купила голубые туфли. Потом короткие белые шорты (к туфлям), пижамные штаны темного цвета с очень мелким геометрическим узором, смотрела вазы, но не увидела ни одной, которую захотела бы купить, и отправилась смотреть шубы. Я никогда не носила шуб, но, насколько я знаю, в шубах зимой очень тепло. И это соблазнительно, ведь я люблю зимой гулять по городу. В магазине мехов было тихо и пусто, и не сразу я нашла среди шуб незаметную женщину. Особенно запомнились мне лисы. Все же я не хочу носить шубу из натурального меха, мне теперь это совершенно ясно. И я ушла из этого мира вещей и человеческих страданий и направилась в магазин "Море чая", где купила много-много чая с чабрецом, мягкого цейлонского и сушеной клубники. Дальше я сделала крюк, чтоб подойти к старухам, которые продают свои растения напротив входа в Сенной рынок, на другой стороне Московского проспекта, и купила у них много малины, зеленого лука, сельдерея и еще какого-то салата. Это всегда мучительные для меня покупки, так как у старух никогда нет сдачи, и я от сдачи отказываюсь, а они отказываются отпустить меня так просто и очень радуются моим покупкам, и благодарят, и смотрят вслед. В тот день я идеально справилась с задачей и потратила весь кэш, который был у меня с собой, за исключением ста рублей и мелочи.

На следующий день я отправилась в Фонтанный дом Анны Ахматовой. Туфли я надела те самые новые голубые, на среднем каблуке. День был особенно жарким, поэтому я поехала на такси. Я терпеть не могу ездить на такси, я об этом уже упоминала. А туфли, тем более голубые, еще и вместе с платьем, которое выше колен, располагают мужчин к разговору. И от плохих водителей меня укачивает. Но я решила смириться и села на заднее сидение позади водителя, не смотря на то, что впереди меня укачивает меньше. Через пробки он долго вез меня по раскаленному центру Питера, и, узнав о том, что везет в музей-квартиру Ахматовой, удивленно спросил:

- Там должна быть арка.

Темная арка на Лиговском проспекте, у которой остановилось мое такси, выглядела совершенно обычной, невзрачной, ведущей в мрачный грязный двор. Но за нею раскинулся Шереметьевский сад. Я уже бывала в том саду, это было восемь или девять лет назад. Тогда у меня было так мало денег, что не всегда я могла отправиться даже в такой дешевый музей. Не всегда у меня были деньги даже на метро. Но в тот день рублей триста все же было, и я решила найти Фонтанный дом, и я нашла; кажется, это была ранняя осень, я нашла заветную арку и увидела тайный сад, и долго сидела в том саду, но музей был закрыт. Тот день был очень печальным, но не более чем все остальные те дни. Теперь же я, слушая эхо своих каблуков, прошла под аркой, ощутив волшебное волнение и радость исполнения мечты и разом всю прежнюю и настоящую печальную красоту моей жизни.

В квартире окна были распахнуты. Окна в сад. Я это знала, конечно. Да и вообще. Белая, вернее, молочного цвета шаль. Я, кажется, знаю, что это за шаль - это подарок Марины Цветаевой, с которым Анна Андреевна не расставалась. Ее кресло из Комарово. Сундук Глебовой-Судейкиной. Овальное зеркало. Икона в углу под потолком. Настольная лампа. Такие красивые вещи: пепельница, черные бусы, чашка с блюдцем, пресс-папье из горного хрусталя. Гребень, который Гумилёв привез ей из Эфиопии. Фотография Блока, где он в черной шляпе.

Где же ожерелье из черных агатов.

Я спустилась в сад, где высокие деревья светились солнцем, и села на лавочку напротив окна ее комнаты (в третьем этаже) и стала перечитывать "Поэму без героя". Я заранее воображала этот момент много раз - как буду читать эту поэму в этом саду. Окончив поэму, я покинула Шереметьевский сад. Я отправилась на набережную Фонтанки, я гуляла около Михайловского замка, два раза прошла по Кленовой улице, на которой не было ни души, только несколько молодых воронов. Солнце пылало. На Манежной площади журчал фонтан, и людей вокруг было немного. По периметру площади расположено только одно кафе со столиками на улице, из них лишь два были заняты, и я, сев за одним из них, заказала салат и капучино. А к салату еще попросила хлеба. Еще я выкурила две сигареты, а потом за мной приехало такси.

Водитель выбрал путь по набережной Невы. Ослепительно блистало жаркое солнце и сверкала голубая река. Белый корабль, огромный как гора, стоял на якоре, и по трапу внутрь него заходили люди. По радио звучали новости с войны.

На следующий день, который был таким же жарким, я пошла искать вазу. Я пришла в антикварный магазин на Садовой улице, расположенный по соседству от заброшенного здания Никольских рядов, купила вазу из голубого стекла, и, уже отдав за нее деньги, попросила продавщиц (их было две) показать мне, какие у них есть зеркала. Они вынимали и показывали мне зеркала, а я смотрелась в них, но ни одно не купила. Покупка зеркала - дело очень особенное, очень важное. После антикварного я посидела недолго на лавочке в сквере на набережной канала Грибоедова и отправилась искать горшки для цветов. Во втором магазине я увидела темно-зеленые керамические горшки, купила два и землю для растений. Потом зашла за овощами. И наконец домой - по ужасной жаре (и земля еще очень тяжелая), но все же - по набережной Мойки, которая всегда пустынна.

Вечер следующего дня я провела в замке Павла Первого. По его залам я гуляла впервые, и пришла прежде всего из-за скульптур Летнего Сада, которые теперь хранятся здесь. Только осмотрев всю экспозицию, пройдя весь второй этаж, я нашла путь к ним. Статуи разместили на первом этаже, в самом светлом зале, откуда виден Сад, сотни лет бывший их домом, солнце и Марсово поле. Пол зала выложен черной и белой плиткой в шахматном порядке, скульптуры по периметру, а между ними кадки с зелеными растениями. Я спросила смотрительницу:

- А где остальные?

А она притворилась, что не понимает, и ответила:

Мне пришлось ответить с улыбкой, что из Летнего Сада, и она была очень довольна, и за это она мне объяснила, что пока отреставрированы всего несколько, и долго с удовольствием рассказывала, что их реставрируют прямо здесь, потому что они очень тяжелые и хрупкие, и что раствор, которым их укрепляют изнутри, пахнет ужасно.

После прогулки по Инженерному замку я еще погуляла по парадной части города, наслаждаясь нескончаемым солнцем, и на следующий день снова отправилась гулять. Я доехала на автобусе до Казанского собора и провела несколько часов в окрестностях канала Грибоедова. Я искала собрание сочинений Блока в магазине старых книг, но не нашла. Я купила множество старых открыток. Я съела обед в индийском ресторане, искала сервиз в посудном, но не нашла, смотрела в мебельном диваны и кресла и еле отвязалась от слишком навязчивого продавца. Думала поехать домой на трамвае, но дошла пешком.

Вчера я от дома далеко не удалялась. Была суббота, поэтому я только сходила за розами и покормила уличного кота. Но вообще-то я собиралась идти в багетную заказывать черную деревянную раму для имеющейся у меня репродукции картины Врубеля "Демон (сидящий)". Это меня очень сильно волнует, но холст (а это именно холст, а не бумага) уже больше недели просто лежит и я даже почти не подхожу к нему.

Сегодня воскресенье, день снова озарен солнцем. А в моей комнате с камином - приятная прохлада дворянского дома, построенного чуть больше века назад. Дом очень красивый. Люди, проходя по моей улице, часто поднимают глаза вверх - к увенчанным остроконечными крышами узким башням. Снаружи окна дома кажутся особенно-большими, и по вечерам можно увидеть сияющие под потолком некоторых гостиных хрусталь и бронзу старинных люстр. В жаркие дни когда я открываю окна, то в этот момент чувствую прекрасный и знакомый дворцовый запах - так пахнут нагретое солнцем старое дерево и медные шпингалеты.

Сегодня я не совершала покупок и не покидала своей улицы. Луна убывает, а ночи все темнее, темнее, темнее, и скоро над городом по вечерам засияет синее небо, а по утрам над каналами клубиться будет белый туман. Но я отдохну от людей лишь немного и снова брошусь покупать красивые вещи, чего бы мне это ни стоило. Мне нужно купить скатерть, чтоб покрыть круглый стеклянный стол в центре моей комнаты. Красную, еще белую. Может быть, бледно-желтую. Или расшитую цветочными узорами. Или сама куплю ткань и нитки. Но главное - платья, платья. Ведь они нужны для того, чтоб в них ходить по музеям и магазинам, площадям и набережным.

На этом месте я забросила текст. Оказалось, что надолго. Весь месяц я провела на улицах города, и все это время беспощадное солнце каждое утро появлялось в сочно-голубом небе и пылало до зари. Даже ночью воздух был горячим. Каналы обмелели и зацвели. Аллеи и парки стали золотыми - листья сгорели и покрыли собой иссохшую землю.

За это время я купила три платья: малиновое, терракотовое и серое. В ночь новолуния я пересадила растения в новые горшки с новой землей (первый раз в жизни). Полюбила ходить в ресторан на набережной Невы (ресторан, конечно, с открытой террасой). Еще я съездила к заливу и получила солнечный удар. От него я оправилась немного лишь сейчас - и вдруг наступила осень. Кажется, никогда еще я так не ждала осеннего ветра.

Текст этот я хотела закончить возвращением к теме живописи Виллема Класа Хеды. Такими словами:

". не боялся нарушить симметрию, располагая белую скатерть в правой или левой части и оставляя середину стола непокрытой. В последовавших затем «банкетных» натюрмортах скатерть всё больше и больше сдвигалась вбок, а к концу 1630-х гг. писалась уже совершенно смятой. Еда ранее представлялась нетронутой, предназначенной лишь для обозрения и любования, а в более поздних натюрмортах видны признаки трапезы. Расположение предметов стало носить не празднично-торжественный, а как бы случайный, естественный характер.

Хеда любил писать серебряные чаши с мерцающими бликами, кубки из венецианского стекла, перламутровые раковины. "

13 августа 2014

Подписывайтесь на мой канал и смотрите регулярные публикации с фото! Читайте дневниковые записи и статьи об искусстве моего авторства! Пишите комментарии и ставьте лайки! Обожаю отвечать на комменты.

Сеть покорила #изоизоляция. Уже несколько месяцев в попытке приобщиться к искусству и не заскучать в четырех стенах пользователи создают «репродукции» знаменитых картин. В качестве «красок» используется все, что попадет под руку: одежда и предметы интерьера, гаджеты и техника, а если речь идет о портретах, то и все домашние. РИАМО и эксперты сети супермаркетов BILLA предлагают присоединиться к флешмобу с гастрономической стороны и воспроизвести на собственной кухне блюда по мотивам известных полотен.

Зинаида Серебрякова, «За завтраком» – щи из свежей капусты

Если быть точными, названий у знаменитой и очень уютной картины Зинаиды Серебряковой два: «За завтраком» и «За обедом». Дело в том, что семья художницы предпочитала планировать день по-европейски: начиная его с кружки молока с булочкой и лишь к полудню переходя к «большому завтраку». Так что в переводе на язык современной гастрономии картину можно было бы назвать «За бранчем». Впрочем, это лишь предположение. Как и то, какой именно суп разливают детям художницы из изящной фарфоровой супницы. Подозреваем, что щи: на это указывает не только характерный золотистый оттенок, но и стоящий по соседству с тарелками горшочек сметаны.

Говядина или телятина – 500 г
Капуста – 500 г
Картофель – 2 шт.
Морковь – 1 шт.
Помидоры – 2 шт.
Репчатый лук – 1 шт.
Растительное масло – 2 ст. ложки
Зелень, чеснок, лавровый лист, соль, перец – по вкусу

Промытое мясо выложите в глубокую кастрюлю, залейте водой и доведите до кипения, при необходимости снимая пену. Оставьте на среднем огне на час (до готовности бульона). Параллельно приготовьте поджарку из моркови и лука с помидорами, нарежьте картофель и нашинкуйте капусту. Добавьте овощи и поджарку в бульон, посолите, поперчите и варите около 25 минут. Посыпьте зеленью и подавайте к столу со сметаной.

Виллем Хеда, «Завтрак с черничным пирогом» (возможно, с ежевичным)

Классик голландской живописи Виллем Хеда оставил в наследство потомкам несколько десятков великолепных реалистичных натюрмортов. И несколько сотен искусствоведческих загадок. Одна из них – об истинной начинке пирога на одноименной картине. И пока критики разрываются между черникой и ежевикой, можно легко приготовить оба варианта, просто заменив одну ягоду другой.

Черника или ежевика – 400 г
Мука – 400 г
Яйца – 2 шт.
Сливочное масло – 100 г
Сметана – 200 г
Разрыхлитель – 1 ч. л.
Ваниль, сахарная пудра, корица – по вкусу

Растопите сливочное масло, взбейте с сахаром, сметаной и яйцами. Добавьте муку, разрыхлитель, ваниль и корицу. Смешайте тесто с промытыми ягодами, выложите в форму для запекания. Поставьте в разогретую до 180 градусов духовку на 35 минут. Перед подачей посыпьте сахарной пудрой.

Нико Пиросмани, «Пикник» – мцвади по-грузински

Работы Нико Пиросмани известны далеко за пределами Грузии, хотя большинство из них написаны по истинно грузинским сюжетам. Взять хотя бы картину «Пикник»: национальное застолье в технике примитивизма показывает жизнь грузин такой, какая она есть – простой, честной, очень вкусной. И с шашлыком, мцвади, на первом плане.

Парная свинина – 1 кг
Репчатый лук – 1 шт.
Гранатовый сок – 0,2 л
Черный перец, соль, зерна граната – по вкусу
Лаваш
Виноградная лоза

Мясо нарежьте небольшими кусками, выложите в миску, выжмите сок и вымочите в собственном соку, смешав его с перцем и солью. Сожгите до углей виноградную лозу. Нанижите куски на шампуры, поставьте их запекаться в 3–5 см от тлеющих углей на 20 минут. Подавать блюдо нужно с лавашом, на шампурах, покрыв кольцами лука, зернами граната и сбрызнув гранатовым соком.

Джули Форд Оливер, «Лимонад» – классический лимонад со льдом

Среди современных художниц Джули Оливер выделяется нетипичной для эпохи симпатией к импрессионизму. Возможно, именно поэтому ее работы наполнены светом, теплом и радостью, свойственной, например, полотнам Моне. Яркий пример – солнечный «Лимонад».

Газированная минеральная вода – 2 л
Лимон – 2 шт.
Лед в кубиках
Мята, лимонный и сахарный сироп – по вкусу

На дно кувшина выложите листья мяты, залейте лимонным соком, а затем – газированной водой. Нарежьте лимоны кольцами и добавьте в кувшин. Дайте настояться, закиньте лед и подавайте охдажденным.

Казимир Малевич, «Натюрморт» – ассорти из яблок, груш, лимонов и слив

Будучи последовательным сторонником абстракционизма, в работе «Натюрморт» Малевич тяготел, скорее, к фовизму. В остальном принципы художника остались неизменным: четкие формы, яркие краски и подчеркнутое стремление к простоте. Настолько, что даже сложным блюдам места на полотне не нашлось – только цветному хаосу фруктов. А потому и «приготовить» натюрморт можно безо всяких рецептов.

В XVII веке в Голландии очень многие художники создавали натюрморты, причем в их среде существовала специализация: один изображал цветы, другой – посуду, третий – музыкальные инструменты. Виллем Клас Хеда писал однотипные натюрморты в течение нескольких десятилетий, по крайне мере они датируются как 1631 , так и 1651.

За столь длительное время работы в одном жанре художники достигали впечатляющего совершенства в технике передачи фруктов, овощей, фактуры ткани, предметов из металла и стекла, воды в бокалах. Натюрморты с едой назывались “onbijtjes” . Спрос на подобные натюрморты был очень большой.

В начале 1630-х Хеда стал писать их, используя довольно консервативные каноны своих современников – Флориса Клес ван Дейка и Николаеса Гиллиса. Он также располагает стол строго параллельно плоскости картины, то есть задней стене комнаты. Тем не менее определенное оживление в композицию своих натюрмортов художник внес. Так, белая скатерть у него закрывает не весь стол, а только часть.

Тем самым он избегает монотонности фона.

Примечательно многолетнее пристрастие Хеда к одним и тем же предметам. Кубок, бокал, рюмка, дамасский клинок, карманные часы с открытой крышкой и поразительно точно выписанным механизмом – все это воспроизведено с несомненной любовью.

Еще картины:

Натюрморт с музыкальными инструментами – Питер Клас Один из знаменитых художников голландской школы живописи Питер Клаас писал прекрасные реалистичные натюрморты, в которых тщательно воссоздавал быт городских бюргеров.

Натюрморт с питьевым рогом – лобстером и бокалами – Виллем Кальф Виллем Калф был одним из ведущих мастеров натюрморта в Голландии XVII века. В своих зрелых работах художник создал тип гармонично.

Натюрморт с кубком из перламутровой раковины – Виллем Калф Виллем Калф – один из мастеров голландского натюрморта XVII в. Он был высокообразованным человеком, по свидетельствам современников, занимался экспертизой и.

Натюрморт: пятнадцать подсолнухов в вазе – Винсент Ван Гог В ожидании приезда Поля Гогена Ван Гог занялся убранством желтого дома. Комнату, в которой должен был проживать его друг, художник.

Завтрак гребцов – Пьер Огюст Ренуар Эту картину с полным правом можно назвать групповым портретом. В отличие от “Бала в Мулен де ла Галетт” здесь укрупнен.

Завтрак на траве – Клод Моне В 1865 году знаменитый французский художник Клод Моне создал одну из самых известных своих работ “Завтрак на траве”. Он является.

Интерьер – Гай Джонсон “Интерьер” называется картина американского художника Гая Джонсона. Картина написана в стиле сюрреализма. В довольно темной и маленькой комнате стоит пианино.

Святой Георгий – Одилон Редон Пастель – это цветные карандаши без оправы, сформованные при помощи клеящего вещества из красящего порошка. В зависимости от количества клеящего.

Корзина фруктов – Балтазар ван дер Аст Как правило, итальянские и французские натюрморты в 17-ом столетии все еще имеют тенденцию к строго объективному описанию фактических явлений. Голландцы.

Завтрак – Диего Веласкес Испанский художник Диего Веласкес родился и вырос в Севилье. Его первые произведения – к ним принадлежит и эрмитажный “Завтрак” –.

Географ – Ян Вермеер Картина голландского живописца Яна Вермеера Делфтского “Географ”. Размер картины 52 х 46 см, холст, масло. В картинах нидерландского художника “Астроном”.

Побег из Ора – Джон Хоу Художник Джон Хоу в своих воспоминаниях рассказывает, что в их доме на стене гостиной комнаты висел карандашный рисунок замка Шеллон.

Стол для пикника зимой – Скотт Прайор На картине “Стол для пикника зимой” американского художника-фотореалиста Скотта Прайора изображена поляна в парке и забытый в это время года.

Любовь земная и небесная – Тициан Вечеллио Картина художника Тициано Вечеллио “Любовь земная и небесная”. Размер картины 118 x 279 см, холст, масло. В своем творчестве художник.

Гармония в красных тонах (Десерт) – Анри Матисс Одной из самых ярких, даже ослепительных картин Матисса является “Красная комната”. На ней изображен интерьер комнаты, в которой женщина накрывает.

Натюрморт с Попугаями – Поль Гоген Попугай… Птица, словно созданная для того, чтобы радовать взор, чтобы потешать и развлекать зевак подражанием человеческой речи, заморское чудо. И.

Неприбранный стол – Игорь Грабарь Видный искусствовед, реставратор и педагог, Игорь Грабарь был художником, который не боялся учиться и экспериментировать. Натюрморт “Неприбранный стол” явился творческим.

Сухие краски – Петр Кончаловский Петр Кончаловский – выдающийся художник XX века, любимым жанром живописи которого были натюрморты. А звание лучшего среди них по праву.

Красная мебель – Роберт Фальк Маленькая гостиная, небольшой стол в окружении мягких диванов и кресел. Что может быть более уютным и наполненным домашним спокойствием? Все.

Цветы и фрукты – Балтазар ван дер Аст Натюрморты ван дер Аста могут нравится или нет, но вряд ли у другого художника можно встретить на картинах таких насекомых.

«Натюрморт с Ветчиной и Ромом», 1638
Музей Крёллер-Мюллера,Оттерло. " >

Музей Крёллер-Мюллера,Оттерло. " />
«Натюрморт с Ветчиной и Ромом», 1638
Музей Крёллер-Мюллера,Оттерло. «Натюрморт - оловянная посуда, серебряные сосуды и краб», 1634
Музей Бредиуса,Гаага. " >

Музей Бредиуса,Гаага. " />
«Натюрморт - оловянная посуда, серебряные сосуды и краб», 1634
Музей Бредиуса,Гаага. «Натюрморт с лимоном устрицами и хлебом», 1633
Kunstsammlungen, Kassel. " >

Kunstsammlungen, Kassel. " />
«Натюрморт с лимоном устрицами и хлебом», 1633
Kunstsammlungen, Kassel. «Завтрак с лобстером» , 1649
Частное собрание. " >

Частное собрание. " />
«Завтрак с лобстером» , 1649
Частное собрание. «Натюрморт с вином, табаком и карманными часами» , 1648
Картинная галерея Далвич, Лондон. " >

Картинная галерея Далвич, Лондон. " />
«Натюрморт с вином, табаком и карманными часами» , 1648
Картинная галерея Далвич, Лондон. «Завтрак с крабом» , 1648
Государственный Эрмитаж,С-Петербург. " >

Государственный Эрмитаж,С-Петербург. " />
«Завтрак с крабом» , 1648
Государственный Эрмитаж,С-Петербург. «Завтрак с раком» , 1650-1659
Частное собрание. " >

Частное собрание. " />
«Завтрак с раком» , 1650-1659
Частное собрание. «Завтрак с черничным пирогом» , 1631
Картинная галерея, Дрезден. " >

Картинная галерея, Дрезден. " />
«Завтрак с черничным пирогом» , 1631
Картинная галерея, Дрезден. «Натюрморт с упавшим кувшином» , 1637
Национальная галерея,Лондон. " >

Национальная галерея,Лондон. " />
«Натюрморт с упавшим кувшином» , 1637
Национальная галерея,Лондон. «Натюрморт с устрицами лимоном и вином» , 1634
Национальная галерея,Лондон." >

Национальная галерея,Лондон." />
«Натюрморт с устрицами лимоном и вином» , 1634
Национальная галерея,Лондон. «Натюрморт», 1634
Музей Бредиуса,Гаага. " >

Музей Бредиуса,Гаага. " />
«Натюрморт», 1634
Музей Бредиуса,Гаага.

Виллем Клас Хеда(1594–1682)- голландский живописец, мастер натюрморта.
Виллем Клас Хеда родился 14 декабря 1594 года в Харлеме, Нидерланды, в семье профессионального художника.

Обучение живописи проходил под руководством своего отца, Геррита Виллемса Хеды. В Харлеме художник жил и работал всю жизнь. Карьеру живописца он начинал с картин на религиозные сюжеты и портретов, но затем практически полностью переключился на натюрморты.

В Голландии XVII века жанр натюрморта получил большое распространение. Эстетические принципы натюрморта были довольно консервативными: горизонтальный формат полотна, нижний край стола с изображаемой натурой строго параллелен раме. Складки на столовой скатерти, как правило, уходили параллельными линиями, вопреки законам перспективы, в глубину полотна; предметы рассматривались с высокой точки зрения (чтобы легче было охватить их все взглядом), располагались в линию или по кругу и практически не соприкасались. Натюрморты таких живописцев, как Николас Гиллис и Флорис Клас ван Дейк получили название ontbijtjes — этот термин обычно переводится как «натюрморты-завтраки», хотя, строго говоря, ontbijt’ом называлась лёгкая закуска, которую можно было принимать в любое время дня. Изображаемые предметы могли нести скрытый аллегорический смысл: погасшая свеча — символ окончившейся жизни; серебряная посуда означает земное богатство; ветчина — чувственные радости; лимон — внешнюю красоту, внутри которой скрывается горечь.
Хеда, а также оказавший на него влияние Питер Клас — самые значительные представители такого рода натюрмортов в Голландии. Этих двух харлемских мастеров часто сравнивают. Оба они создавали скромные «завтраки» с простым набором незамысловатых предметов. Хеду и Класа роднят зеленовато-серые или коричневатые тона, но произведения Хеды, как правило, более тщательно отделаны, а вкус его более аристократичен, что проявлялось в выборе изображаемых объектов: серебряной, а не оловянной утвари, устриц, а не сельди и т. п.
К сорока годам Хеда был уже живописцем с утвердившейся репутацией. В 1631 году он получил статус мастера в харлемской гильдии Святого Луки. Неоднократно (в 1637, 1643 и 1651 годах) избирался председателем гильдии, в 1642 и 1652 гг. — её деканом.

Самый ранний из известных натюрмортов кисти Хеды датируется 1621 годом и представляет собой аллегорию бренности (Гаага, собрание Брёдиуса).
В начале 1630-х гг. Хеда прибегал к композиционным решениям Гиллиса и Флориса ван Дейка, но, в отличие от них, не боялся нарушить симметрию, располагая белую скатерть в правой или левой части и оставляя середину стола непокрытой. В последовавших затем «банкетных» натюрмортах скатерть всё больше и больше сдвигалась вбок, а к концу 1630-х годов писалась уже совершенно смятой. Еда ранее представлялась нетронутой, предназначенной лишь для обозрения и любования, а в более поздних натюрмортах видны признаки трапезы. Расположение предметов стало носить не празднично-торжественный, а как бы случайный, естественный характер.

Виллем Клас Хеда любил писать серебряные чаши с мерцающими бликами, кубки из венецианского стекла, перламутровые раковины. С исключительным мастерством он передавал отражения и блики на блестящих и гладких поверхностях, как видно на примере замечательного натюрморта, хранящегося в Государственном музее в Амстердаме. Это произведение также отличается изысканностью красок и утончённостью проработки. Художник почти всегда использовал в своих работах одни и те же мотивы, но, меняя расстановку, он создавал оригинальные композиции, представляющие новый взгляд на привычные предметы. Для его натюрмортов характерны удивительная точность в передаче предметов и вместе с тем загадочная поэтичность, создающая романтическое ощущение таинственности. В полотнах Хеды пленяет не только натуральность изображения предметов и искусность в передаче формы, цвета, фактуры каждой мелочи самой по себе, но и живое и искреннее наслаждение, с которым раскрывается красота предметного мира.

После 1640 года картины Хеды стали больше по размерам, богаче и красочнее по колориту (например, натюрморты в Эрмитаже, Санкт-Петербург). Чтобы достичь большей монументальности композиции, Хеда в зрелый период творчества применял не традиционный горизонтальный, а вертикальный формат.
Один из сыновей мастера, Геррет Виллемс Хеда (1620—1702), также стал живописцем. Как и отец, руководивший его обучением, Геррет избрал своим жанром натюрморт и писал в той же монохромной манере. Виллем Хеда имел много учеников и последователей, но главным из них был Геррет.

Мастер умер 24 августа 1682 г. в Харлеме, где и был похоронен. Влияние его на других художников было значительным. Среди последних можно назвать молодого Франса Халса.

По материалам: Wikipedia, Энциклопедия мирового искусства- Вильнюс,UAB”Bestiary”,2008г., Большая иллюстрированная энциклопедия “Мастера мировой живописи”СПб,ООО”СЗКЭО”,2011г., Информационный портал Арт Планета Small Bay- художественно-исторический музей, Большая Иллюстрированная энциклопедия живописи(под редакцией Е.В. Ивановой, Н.Ю. Николаева)” ОЛМА Медиа Групп”, Москва 2011 г.,Мировое искусство (500 мастеров живописи), ООО «СЗКЭО «Кристалл»», 2006г, Хеда, Виллем-Клас // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

В соответствии со ст.1282 ГК РФ произведения данного автора перешли в общественное достояние

Произведения искусства, защищенные авторским правом, размещены на сайте исключительно для просмотра. Изображения таких произведений запрещается копировать, печатать и воспроизводить в каком-либо виде, поскольку эти действия могут быть расценены как нарушение авторских прав.

«Студия-И» разрешает неограниченное копирование и распространение изображений исключительно тех произведений искусства, которые относятся к общественному достоянию.

Политика конфиденциальности — в соответствии с действующим законодательством.

На иллюстрации Натюрморт с крабом 1648г.ЭРМИТАЖ.
Один из талантливых художников голландского натюрморта Виллем Клас Хеда 1593-1682гг,был мастером традиционного натюрморта,который называли ontbijtjes ,что обозначает лёгкий завтрак или лёгкая закуска.Это изображение накрытого стола со скромным набором предметов трапезы и домашней утвари. Предметы кажутся расположенными в беспорядке, свободно и естественно.

Но они подчинены продуманной четкой композиции, объединены мягким рассеянным светом на сером или светло-оливковом фоне в пределах коричневато-золотистой и серо-серебристой гаммы красок.Объединяющее их название «монохромные завтраки» условно, оно лишь подчеркивает общую сдержанную живописную тональность.

Хеда родился в Нидерландах, в Харлеме, и обучение живописи проходил под руководством своего отца, Геррита Виллемса Хеды. В Харлеме художник жил и работал всю жизнь.К сорока годам Хеда был уже живописцем с утвердившейся репутацией. В 1631 г. он получил статус мастера в харлемской гильдии Св. Луки. Неоднократно (в 1637, 1643 и 1651 гг.) избирался председателем гильдии, в 1642 и 1652 гг. — её деканом.

Хеда, а также оказавший на него влияние Питер Клас — самые значительные представители такого рода натюрмортов в Голландии. Этих двух харлемских мастеров часто сравнивают. Оба они создавали скромные «завтраки» с простым набором незамысловатых предметов.
Хеду и Класа роднят зеленовато-серые или коричневатые тона, но произведения Хеды, как правило, более тщательно отделаны, а вкус его более аристократичен, что проявлялось в выборе изображаемых объектов: серебряной, а не оловянной утвари, устриц, а не сельди и т. п.

Эстетические принципы натюрморта были довольно консервативными: горизонтальный формат полотна, нижний край стола с изображаемой натурой строго параллелен раме.
Складки на столовой скатерти, как правило, уходили параллельными линиями, вопреки законам перспективы, в глубину полотна; предметы рассматривались с высокой точки зрения (чтобы легче было охватить их все взглядом), располагались в линию или по кругу и практически не соприкасались.

Изображаемые предметы могли нести скрытый аллегорический смысл: погасшая свеча — символ окончившейся жизни; серебренная посуда означает земное богатство; ветчина — чувственные радости; лимон — внешнюю красоту, внутри которой скрывается горечь. В картине заключено размышление о бренности существования человека на Земле, призыв позаботиться не о теле, а о душе.

Каждый из предметов расположен так, представлен с таких точек зрения, что зритель может воспринять его фактуру, объем, мельчайшие детали. Хеда многократно повторял отдельные мотивы, находя в расстановке и сочетании предметов новые и свежие решения.

Но произведения Хеды и мастеров его круга не создают впечатления старательных копий натуры, они одухотворены любовным и бережным отношением живописца к миру вещей, к повседневному обиходу. Предметы словно хранят тепло прикосновения человеческих рук, следы его недавнего присутствия: брошена смятая салфетка, не допито вино в бокале, надрезан лимон, отломлен кусок пирога, рыба нарезана и положена на блюдо.
Натюрморт с трубками и жаровней.
Кубок, бокал, рюмка, дамасский клинок, карманные часы с открытой крышкой и поразительно точно выписанным механизмом (живописец использовал в работе тончайшие кисти) - все это воспроизведено с несомненной любовью.

Хеда любил писать серебряные чаши с мерцающими бликами, кубки из венецианского стекла, перламутровые раковины.С исключительным мастерством он передавал отражения и блики на блестящих и гладких поверхностях, как видно на примере замечательного натюрморта, хранящегося в Государственном музее в Амстердаме.
Это произведение также отличается изысканностью красок и утончённостью проработки. Для его натюрмортов характерны удивительная точность в передаче предметов и вместе с тем загадочная поэтичность, создающая романтическое ощущение таинственности.

В полотнах Хеды пленяет не только натуральность изображения предметов и искусность в передаче формы, цвета, фактуры каждой мелочи самой по себе, но и живое и искреннее наслаждение, с которым раскрывается красота предметного мира.

После 1640 г. картины Хеды стали больше по размерам, богаче и красочнее по колориту (например, натюрморты в Эрмитаже, Санкт-Петербург). Чтобы достичь большей монументальности композиции, Хеда в зрелый период творчества применял не традиционный горизонтальный, а вертикальный формат.

Один из сыновей мастера, Геррет Виллемс Хеда (1620—1702), также стал живописцем. Как и отец, руководивший его обучением, Геррет избрал своим жанром натюрморт и писал в той же монохромной манере. Виллем Хеда имел много учеников и последователей, но главным из них был Геррет.
Мастер умер около 1680 г. в Харлеме. Влияние его на других художников было значительным. Среди последних можно назвать молодого Франса Халса.

Читайте также: