В джазе только девушки сцена с тортом

Обновлено: 27.04.2024

Многие считают, что фильм снят в черно-белой гамме потому, что режиссер хотел так передать эпоху начала 20 века. Первоначально картина должна была быть выполнена в цвете, но после нескольких отснятых сцен, было принято другое решение. Дело в том, что интенсивный грим Тони Кертиса и Джека Леммона, исполнивших роли Жозефины и Дафны, выглядел очень вызывающе, да еще на пленке отсвечивал зеленым.

Кстати, идея фильма не была оригинальной. Первая картина с подобным сюжетом под названием «Фанфары любви» была снята во Франции в 1935 году. Позже, в 1951 году на нее появился немецкий ремейк. И только через 8 лет весь миру явилась картина «Some like it hot» («Некоторые любят погорячее»). Русскому зрителю она известна под названием «В джазе только девушки».

Мэрилин Монро, прекрасно сыгравшая роль Душечки (в оригинале Sugar), за кадром однако не была такой милой и послушной. Вся съемочная группа страдала от ее бесконечных опозданий, нежелания учить диалоги. В одной из сцен Тони Кертису пришлось 42 раза надкусывать куриную ножку, прежде чем у Мэрилин получилась нужная реплика. Режиссер картины знал, что с Монро очень сложно работать, однако он понимал, что ее присутствие означало коммерческую удачу картине.

Не только присутствие Мэрилин Монро обеспечило картине успех. Переодетые «герои» Дафна и Жозефина веселили зрителя не в меньшей степени. Когда проходили тестовые просмотры фильма, то при появлении этого дуэта публика настолько громко хохотала, что даже не слышен был дальнейший диалог актеров. Режиссеру даже пришлось немного переснять некоторые сцены, добавив туда несколько секунд, чтобы у зрителя было время перевести дух.

Для того, чтобы лучше перевоплотиться в женщин, для Кертиса и Леммона из Берлина был специально приглашен трансвестит, который должен был обучить мужчин дамскому поведению. Однажды перед началом съемок актеры, будучи во всеоружии, отправились в дамский туалет «припудрить носик». За все время, которое они там находились, прихорашиваясь у зеркала, ни одна из дам ничего не заподозрила.

Во время съемок Мэрилин Монро была беременна, из-за чего ее фигура «плыла». У актрисы было две дублерши, которые демонстрировали свое тело, на которое в финальном варианте монтировали голову Мэрилин.

Несмотря на все сложности съемочного процесса, картина имела ошеломительный успех не только в Соединенных Штатах. В Советском Союзе название фильма заменили на нейтральное «В джазе только девушки», вырезали несколько сцен, но даже и в таком виде 1966 году его посмотрело 43,9 млн. зрителей.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Продолжим рассказ о съёмках легендарной комедии "В джазе только девушки" или, если вы больше любите оригинальные называния, "Некоторые любят погорячее". После съёмки Чикагского вокзала, было принято решение перейти к натурным съёмкам и съёмочная группа фильма "Не сегодня, Джозефина" составом в 175 человек выехала к океану

По сюжету женский джаз-банд под руководством Красотки Сью приезжает на гастроли из снежного Чикаго в солнечную Флориду. В реальности съёмки проходили в противоположной части США – на западном побережье Тихого океана, в солнечной Калифорнии, неподалёку от Лос-Анджелеса.

Съёмки начались со сцены на пляже, где герой Тони Кёртиса (Джо – Джеральдина) впервые предстаёт перед Душечкой-Монро в облике миллионера Джуниора Шелла.

Мэрилин была в отличной актёрской форме, и эту непростую сцену, в которой только её текста было около сотни строк, она исполнила с первого же дубля.

Режиссёр, имевший уже опыт работы с блондинкой, зная её характер и некоторые её склонности, включая свойства её памяти, мысленно переплюнул три раза через плечо и держал пальцы крестом. Фортуна была на стороне Билли Уайлдера. Но, увы, недолго.

Не прошло и недели, как Монро стала проявлять повышенный интерес к высокоградусным напиткам. Последний год актриса нередко пребывала в состоянии депрессии: трудности в личной жизни, нескладывающийся брак, в начале 1958-го она потеряла ребёнка (выкидыш). На экране всё было простым и лёгким. Что было «за кадром», киношники впоследствии вспоминали с ужасом.

В последний десяток дней натурных съёмок Монро «улучшала настроение» спиртным прямо возле камеры. Начались проблемы со сном (актриса засыпала не раньше четырёх утра) и с памятью.

Режиссёр знал, что Мэрилин, даже без алкоголя, всегда было сложно сконцентрироваться перед камерой и нормально запомнить хотя бы одну фразу своего текста. Уайлдер пошёл на «хитрость» – принялся дробить сцены с её участием на максимально короткие кадропланы. Это помогало мало.

В конце концов, её реплики записывали на листочки и «маскировали» в реквизите, а если этого нельзя было сделать, то текст писали на доске, укреплённой над камерой, на манер телесуфлёра.

В ряде эпизодов фильма (к примеру, в одной из финальных сцен, где Душечка разговаривает по телефону из своего номера) можно заметить, как она водит глазами, явно читая текст. Но это всё были ещё «цветочки» – вскоре киношники отведали и «ягодок» от Мэрилин

Во второй половине сентября группа вернулась в Голливуд и приступила к съёмкам сцен в декорациях. Тут уж Душечка «развернулась» вовсю: спорила из-за каждой сцены, ругалась, продолжая принимать «анти-депрессирующие жидкости» и забывать свой текст. Дошло до того, что киношники стали делать. ставки на то, сколько она испортит дублей, пока скажет простенькую фразу.

Однажды Монро поставила рекорд – в одной из сцен Тони Кёртис должен был надкусывать куриную ножку. Кусать пришлось. 42 раза подряд, ибо партнёрша никак не могла правильно сыграть. Но абсолютным рекордом стали 47 дублей подряд, в которых Мэрилин умудрилась неправильно произнести простейшую фразу «Это я, Душечка».

Мэрилин хронически опаздывала и срывала съёмочный график. Так, в день, когда снималась в декорации большого танцевального зала сложная сцена с её участием, где Душечка должна была исполнять песенку «I wanna be in love», актрису нигде не могли найти. Массовка из 200 статистов в костюмах ждала её весь день. Явившаяся под вечер Монро объяснила своё отсутствие тем, что. забыла адрес студии!

На нервной почве из-за постоянных размолвок Душечки-Монро у Уайлдера появились боли в спине, и он не мог нормально спать. «Мы в середине полёта, на борту самолёта псих, и у него бомба», – так отозвался о ситуации на съёмочной площадке режиссёр в конце октября 1958 года.

Кёртису также пришлось принимать успокоительные препараты. Актёр выдержал лишь благодаря моральной поддержке Дафны – Джека Леммона – и гангстера Коломбо «Белые гетры» – Джорджа Рафта. Леммон демонстрировал полное спокойствие на площадке и понимание проблем партнёрши. И всё же однажды Кёртис в очередном испорченном дубле во всеуслышание заявил Монро: «Да я скорей с Гитлером стал бы целоваться, чем с тобой!». Актёру долго пришлось объясняться по поводу этой фразы перед прессой.

Сцену, где Дафна-Джерри объявляет Джеральдине-Джо о своей помолвке с Осгудом Филдингом III, никак не удавалось отснять. Едва начинала работать камера, вся группа, включая режиссёра, начинала хохотать, глядя на счастливую Дафну, следом не выдерживала Джеральдина – серьёзный Кёртис сгибался пополам и заходился от смеха.

С неимоверным трудом отсняв сцену, после проявки материала Уайлдер пригласил в просмотровый зал тех людей, кто не был занят в съёмке. Едва появлялась на экране Дафна, в зале поднимался хохот, да такой, что не было слышно текста, что произносила «невеста» Филдинга. И тут режиссёр понял, что нужны паузы «для смеха», чтобы будущие зрители смогли «просмаковать» то, что говорит Дафна. Переснимая сцену, Уайлдер всучил Леммону маракасы и велел делать паузы между фразами и трясти «погремушками». Режиссёрская идея оказалась верной, особенно, когда фильм вышел на экраны.

Поскольку сценарий дописывался во время съёмок, появилась проблема – каким будет его финал? Сцена бегства четвёрки героев на моторке была последней не только по сценарию, но и по хронологии съёмок. Сакраментальная фраза Филдинга III «Nobody`s perfect» («У каждого свои недостатки») была придумана давно, но не являлась финальной.

Фильм предполагалось закончить объятиями Джо и Душечки, исчезающими на дне моторной лодки.

В другом варианте все четверо были должны бежать в Латинскую Америку. В третьем – Филдинг оказывался. женщиной! В четвёртом. Уайлдер, учитывая всё более сложное психологическое состояние Душечки-Монро, не стал усугублять ситуацию и решил сделать финальный кадр с «той самой фразой», которая ему вовсе не нравилась. Но когда его отсняли, режиссёр изменил своё мнение.

В конце ноября отснятое и выстраданное Билли Уайлдером детище получило своё настоящее имя – вместо скучноватого «Не сегодня, Джозефина» оно получило броское и пикантное «Некоторые любят погорячее».

О чём это. «Странное» название комедии режиссёр позаимствовал. У английской малышни в то время была (а может, есть и сейчас) весёлая песенка о. гороховой каше «Pease Porridge Hot» («Некоторые любят погорячее, некоторые любят похолоднее. »). Комедия, пропитанная смехом, шутками и ребячеством и по духу была в определённом смысле «взрослой иллюстрацией» детской английской песенки.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Мэрилин Монро в фильме 1959 года "В джазе только девушки".

Слова про «лучшую комедию» взяты не с потолка. В 2000 году Американский киноинститут поставил «В джазе только девушки» на первое место в списке величайших комедий ХХ века (на втором - еще один фильм про мужчину, переодетого женщиной, «Тутси»). В США премьера состоялась 29 марта 1959-го, а в 1966 году «В джазе только девушки» вышел в советский прокат. Всего на двухстах с небольшим копиях, - но фильм посмотрели 43 миллиона человек. И с тех пор «Девушки», вне всяких сомнений - самая любимая в России американская картина.

Ее оригинальное название, Some Like It Hot, очень удачно звучит по-английски и очень неуклюже по-русски - «Некоторые любят погорячее». Тот случай, когда советское прокатное название подходит практически идеально.

Фильм «В джазе только девушки» вышел в советский прокат в 1966 году.

Проверка в комнате для дам

В основе «В джазе только девушки» - немецкая комедия 1951 года «Фанфары любви». Юмор там, по словам сценариста И. А.Л. Даймонда, был «очень тяжеловесным, тевтонским». Билли Уайлдер назвал «Фанфары любви» «очень малобюджетной, совершенно третьесортной немецкой комедией». И тем не менее, их привлекла сюжетная линия, в которой герои вынуждены изображать женщин. Вместе они решили сочинить что-нибудь на эту тему. Но не как у немцев («там было полно сцен с бритьем груди и примеркой париков!» - презрительно говорил Даймонд), а нечто более изящное.

Уайлдеру лучше всего думалось за рулем. И однажды, когда он ехал по Лос-Анджелесу, у него мелькнула мысль увязать сюжет с бойней в день святого Валентина (14 февраля 1929 года итальянские гангстеры из банды Аль Капоне расправились с конкурентами-ирландцами, застрелив в общей сложности семь человек, это событие запомнилось Америке надолго). Уайлдер решил сделать героями свидетелей этого расстрела, которые вынуждены переодеться женщинами, чтобы скрыться от бандитов. И тогда работа у сценаристов пошла.

В главной женской роли Уайлдер сначала хотел снимать актрису Митци Гейнор, но потом стало известно, что свободна Мэрилин Монро - и Уайлдер немедленно послал ей сценарий. Он уже работал с ней на комедии «Зуд седьмого года» (той самой, где Мэрилин стоит на вентиляционной решетке, и потоки воздуха задирают подол ее платья). Те съемки оставили не самые радостные воспоминания (почему - станет ясно чуть дальше). «Ну да, я знаю, что периодически буду лезть на стенку. Но мне же ведь на ней не жениться?!» - сказал себе Уайлдер.

Актриса Митци Гейнор.

На одну из главных мужских ролей он сразу определил Тони Кертиса. Вторую должен был играть Фрэнк Синатра. Уайлдер назначил ему встречу в кафе, чтобы обсудить проект, Синатра не явился. Уайлдер обиделся на такое пренебрежение и, подумав, взял на роль Джека Леммона - что оказалось гениальным решением.

Киновед Данте Чампалья в статье о фильме рассказывал: для актеров хотели сначала подобрать женские костюмы из запасников, отправили их туда, предложив выбрать, что понравится. Но и Кертис, и Леммон этому воспротивились, заявив, что не станут носить какое-то старье. Они настояли на том, чтобы для Джозефины и Дафны сшил платья тот же художник по костюмам Орри-Келли, который одевал героиню Мэрилин Монро.

В контракте Монро было прописано, что фильмы с ее участием снимаются в цвете. Но оказалось, что на цветной пленке грим Тони Кертиса и Джека Леммона слишком бросается в глаза, они похожи не на женщин, а на откровенных трансвеститов. Когда Монро увидела пробы в цвете и в черно-белом варианте, согласилась, что второй предпочтительнее.

Актеры Тони Кертис и Джек Леммон.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Впрочем, не так уж и ужасен был этот грим. Когда костюмы были сшиты и макияж нанесен (актеры и гримеры часами бились над тем, чтобы сделать все максимально убедительно), Уайлдер приказал Кертису и Леммону пройти тест: отправиться в женском обличье в дамскую комнату на киностудии и попудрить носик перед зеркалом. «Я был до смерти перепуган!» - вспоминал потом Леммон. - «Я никогда не чувствовал такого смущения!» Но тест прошел на ура: Кертис и Леммон долго стояли перед зеркалом, женщины бросали на них взгляды и тут же равнодушно отворачивались, не замечая ничего подозрительного. Кертис, правда, догадался, что на них не обращают внимания, потому что они получились слишком уродливыми женщинами и решил сделать облик более гламурным. Увы - на этот раз его вычислили моментально.

Кстати, образы были созданы почти случайно: поначалу актеры боялись не то что зайти в женский туалет, но и вообще выйти из гримерки в женских платьях. Леммон рискнул и выскочил первым, и сразу начал говорить писклявым голосом и кривляться. Кертис понял, что его «женщина» должна вести себя совсем по-другому: «Мне нужно было быть леди, очень величественной, такой, как моя мать или Грейс Келли. Я высоко держал голову, прямо держал спину и никогда не опускался до низкопробных шуточек!»

«Целовать ее - все равно что целовать Гитлера»

В фильме не было сложных постановочных сцен, однако снимался он с огромным трудом. Причина была одна: ее звали Мэрилин Монро. Секс-символ и «одна из величайших комедийных актрис своего времени» (по определению Владимира Набокова) в жизни была глубочайшей невротичкой, ее нервные срывы, неуравновешенность и депрессии в Голливуде к концу 50-х уже стали легендарными. Она страшно переживала, что ее воспринимают как пустоголовую блондинку из жанровых картин. И мечтала сниматься в других ролях - то в экранизации «Братьев Карамазовых», то фолкнеровского «Шума и ярости». Она специально занималась актерским мастерством в студии знаменитого Ли Страсберга (а его жена Пола сопровождала Монро на съемках). При этом ее неуверенность в себе только росла. Голова у нее точно не была пустой, там творился какой-то ад.

Режиссер Билли Уайлдер и актриса Мэрилин Монро на съемках картины.

С одной стороны, Монро вела себя очень расхлябанно. Опоздания на площадку в два-три часа были для нее нормой (иногда она с простодушной детской наглостью объясняла их тем, что заблудилась по дороге на студию). С другой, в ней проснулся дьявольский перфекционизм. Ей все время казалось, что она что-то сыграла не так, и требуется переснять сцену. Сцены переснимали в итоге десятки раз. По мнению Уайлдера, этому ее научили именно Страсберги: повторять свою реплику, пока не добьешься желаемого результата! Как пишет биограф актрисы Дональд Спото, Монро могла прервать сцену на полуслове, не обращая внимания на работающие камеры. Леммон вспоминал: «Если Билли начинал что-то вроде: "Послушай, Мэрилин, а ты бы не могла. " — она тут же прерывала его: "Секундочку, Билли, помолчи немного, а то я забуду, как хотела это сыграть". Знаменитая фраза Тони Кертиса «Целовать Монро - все равно, что целовать Гитлера» продиктована именно этим. У Кертиса глаза уже остекленевали на двадцать пятом дубле - а Монро только тогда ловила вдохновение.

При этом на площадку она часто являлась, вообще не выучив текст. В сцене прощального, как кажется Душечке, разговора с «миллионером» Монро водит глазами из стороны в сторону: она читает текст, который написан мелом на доске, а доску держит ассистент режиссера по ту сторону камеры.

Легендарной стала история о съемках сцены, где Душечка в расстроенных чувствах заходит в гостиничный номер, роется в ящиках стола и спрашивает: «Где бурбон?» Монро все время сбивалась и говорила: «Где виски?» «Где бутылка?» «Где конфета (bonbon)?» И с бутылкой бы сошло, но Уайлдер пошел на принцип и решил во что бы то ни стало добиться той фразы, которая была в сценарии. Он положил бумажку со словами «Где бурбон?» в ящик стола. Монро открыла не тот ящик. Тогда Уайлдер положил бумажки во все ящики. Сцену сняли с 49-го дубля, причем Монро произносит фразу, стоя спиной к камере - многие считают, что Уайлдер записал правильный вариант потом, в студии звукозаписи, когда Монро немного пришла в себя.

Другая знаменитая история - про то, как она 30 дублей подряд не могла сказать «Это я, Душечка!» - все время говорила, вопреки всем законам логики и синтаксиса, «Душечка, это я!» или «Это Душечка, я!» Зная биографию Монро, легко предположить, что все это было следствием амфетаминов, которыми она поднимала настроение (тогда это были разрешенные препараты), барбитуратов, которые помогали ей заснуть, и шампанского, которым она любила запивать то и другое.

По словам Уайлдера, «Мэрилин не была человеком трудным — она была просто невыносимой. Да, законченное произведение стоило всего этого, но тогда мы вообще не верили, что оно когда-либо будет закончено… Временами сцена, которую мы могли бы отснять за час, растягивалась до трех дней, поскольку после каждого неудачного дубля Мэрилин плакала и нужно было поправлять ей макияж». Впрочем, сцену на пляже по техническим причинам нужно было снять с первой же попытки, и, к огромному изумлению режиссера, Монро мобилизовалась, выучила несколько страниц диалогов, и с первого раза безупречно все сыграла…

После съемок язвительный Уайлдер в интервью поливал Монро ядом: «Работать с ней снова? Я посоветовался со своим доктором и своим психиатром, оба сказали, что я для этого слишком стар и слишком богат». (Монро в ответ позвонила ему домой, и, наткнувшись на его жену, сказала: «Передайте Билли, что он может поцеловать меня в задницу. А вам, дорогая, всего хорошего!»)

Душечка, беременная от Джозефины

В августе 1962 года актриса скончалась при обстоятельствах, до сих пор толком не выясненных. Потом Уайлдер называл Монро «нашим чистым золотом» и говорил: «то, что обнаруживалось потом на экране, было бесценно». «У меня не было проблем с Монро - это у Монро были проблемы с Монро». А еще говорил, что несмотря на все обидные слова, которые потом говорили ее партнеры-мужчины (вроде пассажа про Гитлера), каждый из них на площадке был бесконечно счастлив просто находиться с Монро рядом. Он добавлял, что на всех фотографиях со съемочных площадок «Зуда седьмого года» и «В джазе только девушки» видны обалдевшие мужчины, а рядом - беспечно красующаяся Мэрилин.

К слову, Тони Кертис в 2009-м огорошил публику признанием, что у него с Мэрилин был роман. Начались эти отношения в 1949 году, а на съемках «В джазе только девушки» возобновились. При этом Кертис был женат на Дженет Ли (будущей звезде хичкоковского «Психо»), а Монро была замужем за драматургом Артуром Миллером. И Миллеру обо всем стало известно. В ходе объяснения, когда в комнате находились только муж, жена и любовник, Монро внезапно объявила, что беременна. Кертис решил, что от него (и пребывал в этом убеждении до конца жизни), Миллер заявил, что быть такого не может. А еще он предложил Кертису закончить съемки и после этого держаться от них с Монро как можно дальше. Потом стало известно, что беременность Мэрилин закончилась выкидышем…

Судьба «Девушек» сложилась исключительно удачно. Правда, самый первый тест-просмотр закончился провалом: люди толпами выходили из зала. Студийные чиновники запаниковали, Джек Леммон спросил Уайлдера, что он собирается делать, на что Уайлдер ответил: «Да ничего! Это очень смешной фильм, и я в него верю. Может, мы его показали в неправильном месте. В любом случае, из-за одного просмотра я паниковать не буду. Это офигенный фильм!» И он был прав - следующий просмотр прошел триумфально, с аплодисментами аудитории.

«Настоящие фильмы-катастрофы снимаю только я»

Настоящее имя Билли Уайлдера - Самуэль Вильдер, он родился в 1906 году в Австро-Венгерской империи. В юности он работал журналистом в Берлине, но быстро переключился на сочинение сценариев. После прихода к власти нацистов переехал во Францию, а оттуда - в США. Где ему поначалу пришлось несладко: трудно поверить, но автор блестящих реплик, ставших в Америке поговорками, до 30 не знал английского языка.

Овладев все-таки английским, он сочинял сценарии для комедий, а потом стал снимать кино (впрочем, в 1934-м он уже поставил одну картину во Франции). Будучи великим комедиографом, он испробовал себя во множестве жанров: и драма об алкоголике («Потерянный уикенд»), и драма о стареющей звезде экрана («Бульвар Сансет»), и драма о жизни в нацистском лагере для военнопленных («Шталаг 17»), и триллер («Двойная страховка»), и биография авиатора Чарльза Линдберга («Дух Сент-Луиса»), и экранизация Агаты Кристи («Свидетель обвинения»). Это все превосходные картины, но именно «В джазе только девушки» стал самым большим успехом Уайлдера. Киноакадемия проигнорировала картину (она получила «Оскар» только за костюмы), но уже на следующий год академики раскаялись и осыпали наградами новый фильм Уайлдера «Квартира». Это очень хорошее кино, но мало кто сомневался, что пять «Оскаров» «Квартиры» - запоздалая награда за «Девушек».

А потом фильмы Уайлдера начали один за другим проваливаться в прокате. В 70-е, когда расцвел жанр фильмов-катастроф, режиссер в сердцах воскликнул: «Настоящие фильмы-катастрофы снимаю только я!» В 1981 году он ушел из кино. Но прожил на свете еще 21 год в статусе живого классика и кумира молодых кинематографистов.

Последний день Мэрилин

В пять утра в доме пресс-секретаря Мэрилин Монро Пэт Нькомб раздался телефонный звонок.

- Случилось несчастье, Мэрилин приняла большую дозу лекарств, - сказала домработница актрисы Юнис Мюррей.

- С ней все в порядке? - спросила Пэт.

- Нет, она мертва, - ответила домработница, так мир начал узнавать, что не стало одной из самых обожаемых женщин в истории кинематографа (подробности)

Фильм снимался под рабочим названием «Not Tonight, Josephine» («Не сегодня, Джозефина»).

Оригинальное название фильма — «Некоторые любят погорячее» — цитата из детской песенки «Горячая овсянка с горохом» Полная цитата: «Кто-то любит погорячее, кто-то — холодную, кто-то — девятидневную в горшочке» (Some like it hot, some like it cold, Some like it in the pot, nine days old). Фраза также используется в одном из диалогов, когда на замечание «Джуниора», что тот предпочитает классику горячему джазу, героиня Мэрилин Монро возражает: «Некоторые любят погорячее».

Многие думают: фильм черно-белый, потому что старый. На самом деле, это стилизация под кино начала XX века. Картина снималась по мотивам немецкого фильма «Фанфары любви» (1951), который в свою очередь, представлял собой ремейк одноимённой французской ленты 1935 года. Правда, в немецком фильме не было никаких гангстеров.

Первоначально фильм планировалось снять в цвете, но после нескольких экранных тестов от этой идеи отказались из-за слишком заметного зелёного оттенка вокруг тяжёлой косметики Кёртиса и Леммона в образах Джозефины и Дафны.

В качестве консультанта для главных актёров пригласили танцора-трансвестита из Берлина. После первого дня занятий он сказал: «Кёртис отлично справляется, а Леммон просто невозможен, у него ничего не выйдет, он всё время отказывается делать то, что я ему приказываю». На что артист так объяснил свою политику: «Я не хочу убедительного перевоплощения в женщину, мы должны изображать двух мужиков, которым неуютно в женском платье». Ещё через неделю Леммон полностью отказался от помощи консультанта, сказав, что не хочет ходить как женщина, а хочет ходить как мужчина, пытающийся ходить как женщина. Режиссер поддержал линию Леммона к явному неудовольствию трансвестита.

Тем не менее, когда Тони Кёртис и Джек Леммон впервые примерили женские костюмы, они попробовали походить по студии Голдвин, и посмотреть, насколько они «сойдут» за женщин. Затем они попробовали поправлять макияж у зеркала одного из женских туалетов. Когда зашедшие туда следом танцовщицы, ни на секунду не заподозрив что-то неладное, даже поинтересовались, где «девочки» снимаются. стало ясно, что убедительные женские образы создать удалось.

Первоначально режиссёр фильма Билли Уайлдер планировал на роль Джерри/Дафны Фрэнка Синатру (Francis Albert Sinatra), а на роль Душечки — актрису, певицу и танцовщицу Митци Гейнор (Mitzi Gaynor).

Мэрилин Монро была бесподобна… на экране, но не во время съёмок. Создатели фильма, работая с Монро, столкнулись со множеством проблем. Из-за неё Кёртису пришлось на протяжении 42-х дублей надкусывать ножку цыплёнка, потому что Мэрилин не могла правильно сыграть сцену.

По словам Кёртиса, Монро ежедневно опаздывала на площадку на 2-3 часа, иногда вообще отказывалась выходить из гримёрки. Многие диалоги она могла прочесть только глядя на текст — например, в сцене прощального телефонного разговора Монро с Кёртисом видно, как её глаза бегают по строчкам. Чтобы снять правильно сцену, в которой Монро говорит: «Это я, Душечка» (It’s me, Sugar), потребовалось 47 дублей, так как актриса говорила: «Душечка, это я» или «Это, Душечка, я». В другой сцене, в которой Монро, роясь в ящике стола, должна была спросить: «Где Бурбон?», — актриса в течение 40 дублей спрашивала: «Где виски?», «Где бутылка?» и «Где бонбон?». Для подсказки в ящик стола была помещена бумажка с текстом, но Монро забывала, какой из ящиков она должна открыть. К 59-му дублю нужная фраза была произнесена, но в этот момент актриса стояла спиной к камере.

Тем не менее, после работы над фильмом режиссер скажет: «Как актриса с острым чувством комического диалога она была просто гениальна».

Мэрилин Монро была беременна во время съёмок, в результате выглядела заметно толще, чем обычно. Для производства фотоматериалов о фильме использовались тела дублёрш, к которым впоследствии монтировали голову Монро.

После просмотра продюсеры сказали режиссеру, что он должен всё переделать, показав больше Мэрилин.
Они также заявили: «Хорошая комедия не может идти дольше полутора часов!». Уайлдер пообещал внести необходимые изменения, на самом деле вырезав лишь одну сцену секунд на пятнадцать, а всё остальное оставил в исходном виде.

Из финальной версии фильма был вырезан следующий эпизод, когда в вагоне поезда начинается «вечеринка» на верхней полке Дафны, Душечка и Джозефина уходят в туалет. Там Душечка жалуется Джозефине, что её полка расположена рядом с полкой Бинстока, а он сильно храпит, мешая ей спать. Джозефина предлагает ей поменяться полками, и Душечка соглашается. Таким образом, Душечка занимает полку Джозефины, а Джозефина занимает полку Душечки. После этого, Дафна на цыпочках пробирается к полке Душечки, не зная, что там не она, а Джо. Дафна в темноте забирается по лестнице, открывает полог, перешагивает через Джо, думая, что это Душечка и говорит: «Помнишь, я хотела раскрыть тебе секрет? Так вот мой секрет: я мужчина!». Джо просыпается и говорит: «Я тебе сейчас по зубам врежу!». А Дафна отвечает: «Ты ведь не ударишь девушку!?».

На одном из предварительных просмотров в сцене, когда Джек Леммон объявляет о своей помолвке, аудитория смеялась так сильно, что несколько строк диалога невозможно было разобрать. Впоследствии сцену пересняли с более продолжительными паузами и с добавлением игры на маракасах.

Забавно, что единственный «Оскар» картине, которая была признана и зрителями (в прокате США бюджет в размере 2,5 млн. был превзойдён более, чем в семь раз), и критиками (по опросу Американского киноинститута в 2001 году, она вообще названа лучшей комедией за всю историю), достался лишь за костюмы в чёрно-белом фильме, хотя был заявлен в номинациях лучшая мужская роль (Джек Леммон), за лучшую режиссуру (Билли Уайлдер), лучшему художнику-постановщику (Тэд Хоуорт), за лучшую работу оператора (Чарльз Лэнг), за лучший адаптированный сценарий (Билли Уайлдер, И. А. Л. Даймонд). Но всё объясняется очень просто – в тот год на киноолимпе царствовал библейский суперколосс «Бен Гур», отхвативший рекордное количество Оскаров, целых 11.

Тем не менее, «Some like it hot» удостоен Золотого глобуса за лучшую мужскую роль (Джек Леммон),
Золотого глобуса за лучшую женскую роль (Мэрилин Монро), Золотого глобуса за лучшую комедию.
Фильм занял первое место в списке «100 лет… 100 комедий» Американского института киноискусства и 14-е место — в списке «100 лет… 100 фильмов». Финальная фраза «Well, nobody’s perfect» («У каждого свои недостатки») заняла 48 место в списке «100 Лет… 100 Киноцитат».

В 1966 году фильм в советском кинопрокате под названием «В джазе только девушки» его посмотрели 43,9 млн. зрителей. Между прочим, фильм прокатывался всего при 208 копиях! Во время повторного выпуска в советский кинопрокат в 1985 году этот фильм посмотрели 28,9 млн. человек. Общая аудитория за два выпуска в прокат СССР составила 72,8 млн. зрителей. Интересно, что в США его посмотрели 49 млн. зрителей. При бюджете фильма $2 883 848, сборы в США составили $25 000 000.

С действием кодекса связано много анекдотических случаев. Например, исполнителю роли Тарзана было велено побрить грудь, а пышные формы актрис проверяли на предмет соответствия нормам благоприличия специально назначенные «контролёры бюстов».

В последний раз Джек Леммон (Jack Lemmon) и Тони Кёртис (Tony Curtis) вместе снялись в 1965 году в фильме «Большие гонки» («The Great Race"»), о котором я уже писал в посте Памяти Питера Фалька (Фильм "Большие гонки"/"The Great Race", 1965).

Читайте также: